Наталья Александрова - Часослов Бориса Годунова [litres]

– Опять двадцать пять! Я же сказал, что это опасно! Смертельно опасно!

Ирина хотела достойно ответить ему – но вдруг совершенно неожиданно она оглохла.

Василий Ящеров был большим человеком. Большим – в самом прямом смысле слова. При росте метр девяносто четыре он весил сто сорок килограммов и носил сорок шестой размер обуви. Такие габариты в совокупности с низким лбом и маленькими злыми глазами сыграли важную роль в его карьере. В девяностые годы его за одну только внешность охотно приняли в небольшую удачливую банду – одно его появление, да еще с бультерьером Васильком на поводке, заставляло неаккуратных должников отдавать самые проблемные долги, а излишне ретивых конкурентов соглашаться на предложенные условия. Даже если они были не очень выгодными. Если же кто-то все же пытался возражать и дело доходило до схватки – Василий тоже был незаменим. Не говоря уже о его четвероногом напарнике.

Разумеется, эффектный внешний вид и звучная фамилия Василия были причиной того, что он получил у своих коллег незамысловатую кличку Ящер. Характер у него был соответствующий. Единственным родным существом у него был уже упомянутый бультерьер по кличке Василек.

К концу девяностых большая часть его банды перекочевала на городские кладбища или в места заключения, но сам Василий проявил неожиданную смекалку и вовремя перешел на другую сторону баррикад – из рядового бандита он превратился в начальника службы безопасности медицинского концерна.

На этом ответственном посту он и пребывал с тех пор. Правда, замашки и методы ведения дел у него ничуть не изменились с девяностых годов, и среди новых коллег и конкурентов он по-прежнему был известен как Ящер.

Вася Ящер неплохо зарабатывал. Он купил хорошую трехкомнатную квартиру на Загородном проспекте и в своем доме установил железный порядок. Его слово было законом для всех остальных жильцов. Когда он по утрам выходил на прогулку со своим неизменным бультерьером (бультерьер был уже другой, но звали его, как и прежнего, Василек), все прочие жильцы дома спешили спрятаться по квартирам, прихватив своих собак.

Однажды старушка Розенвайсер со второго этажа, которая была глуховата и подслеповата, не заметила вовремя Василия и его пса и не успела скрыться вместе со своим йоркширским терьером Эркюлем. Любопытный Эркюль подбежал к Васильку, виляя хвостом, и предложил познакомиться. Василек возмутился от такой наглости и выразил свое возмущение единственным доступным способом – он перекусил легкомысленного терьера пополам.

Старушка Розенвайсер не вынесла такого ужасного зрелища и на месте скончалась от обширного инфаркта.

Никто из жильцов дома не посмел высказать Василию свое отношение к происшествию. Никто – кроме тихого холостяка, филателиста Симочкина с четвертого этажа. Симочкин подошел к Ящеру во время его традиционной утренней прогулки, поправил очки и проговорил дрожащим от смелости голосом:

– Как вам не стыдно!

Вася уставился на смельчака удивленно, потом переглянулся с Васильком. Бультерьер облизнулся, сглотнул слюну и приоткрыл пасть… но Симочкина уже и след простыл.

Вот такой человек был Василий Ящеров.

Машину свою, возвращаясь с работы, он всегда ставил на одно и то же место, возле мебельного магазина. Все жители окрестных домов знали эту привычку, и никто не покушался на Васино место.

И вот, вернувшись в очередной раз, Василий Ящеров увидел, что на его обычном парковочном месте кто-то посмел поставить новую красную «Мазду».

Сперва Василий не поверил своим глазам. Он медленно выбрался из огромного «Лендровера», медленно подошел к красной машине и уставился на нее, надеясь, что она растворится в воздухе, как туман под лучами утреннего солнца.

Машина не исчезла, она стояла на прежнем месте.

– Где этот козел? – спросил Василий скорее удивленно, чем разгневанно.

Он просто не мог понять, кто из местных жителей вдруг решился на такую глупость.

Правда, приглядевшись к машине, он вынужден был перефразировать свой вопрос:

– Где эта коза? – ибо машина была определенно женская.

Единственный, кто был рядом, – верный бультерьер Василек ответил хозяину так, как отвечал всегда, – он облизнулся и громко сглотнул.

– Не знаешь, Василек? – прокомментировал хозяин его ответ. – Я тоже не знаю. Но когда узнаю…

Что он сделает, когда узнает, Василий не уточнил, но это было и без того понятно.

И тут Василий заметил удивительную вещь.

Коза, которая посмела поставить свою машину на его законное парковочное место, дошла в своей наглости до того, что оставила ключи в замке зажигания.

Это была уже крайняя степень самомнения, и за это хозяйку «Мазды» нужно было немедленно и строго наказать.

Вася Ящеров огляделся.

Он увидел неподалеку дворника Абдуллу и поманил его.

Дворник немедленно примчался и встал перед Ящером по стойке «смирно».

– Абдулла! – прохрипел Василий. – Кто здесь эту тачку поставил? Вот эту красную?

– Не знаю, Василь-амак! – ответил дворник, преданно глядя Ящерову в глаза.

– А кто знает?

– Не знаю!

– А ты куда глядел?

– Я двор подметал, Василь-амак!

– Ладно, с тобой ясно. От тебя толку не добьешься. Скажи теперь, когда мусоровоз приедет?

– Дак вон он – уже едет! – сообщил испуганный дворник.

– Хорошо! Скажи тем мужикам, на мусоровозе, чтобы ко мне подъехали и кузов свой открыли. Я туда эту тачку затолкаю! Скажи им, что это я велел, – они послушают!

– Слушаю, Василь-амак! – дворник помчался выполнять приказ Ящера.

Сам Василий открыл дверцу красной «Мазды», сел за руль. Бультерьер Василек привычно вспрыгнул на пассажирское сиденье рядом с хозяином.

Мусоровоз развернулся и встал перед красной машиной. Задний борт его опустился.

Василий Ящеров повернул ключ в зажигании, чтобы подогнать бессовестную «Мазду» к самому мусоровозу. Затем он хотел немного подтолкнуть ее своим «Лендровером»…

Но сделать этого он не успел.

Через секунду после того, как он включил зажигание, в красной машине сработало взрывное устройство.

Вспыхнуло оранжевое пламя, красная машина взлетела на воздух и разлетелась на тысячу кусков. Вместе с ней по всему микрорайону разлетелось содержимое мусоровоза и Василий Ящеров вместе со своим верным бультерьером, который и в смерти последовал за своим великолепным хозяином.

И только потом, через секунду или даже две, на город обрушился оглушительный грохот, от которого всем вокруг заложило уши, а в ближних домах полопались стекла.

– Эй, эй! – послышался вдалеке смутно знакомый голос. – Ты вообще как? В себя приди! Только не отключайся! Не хватало мне еще с тобой возиться!

И чья-то рука легонько стукнула Ирину по щеке. Она тут же крутанулась на месте и ткнула кулаком в ту сторону, откуда появилась рука. Точнее, только попыталась это сделать, потому что кулак ее попал в пустоту.