Павел Астахов - Инвестор [litres]

Пленникам стало видно его лицо, худое, покрытое недельной щетиной, с горящими глазами.

– Так приятно оказаться в компании старых друзей, – сказал этот человек, ухмыльнулся и стащил с левой руки перчатку.

Кисть выглядела неестественно бледной, имела безжизненный матовый оттенок.

– Ну что, может, вспомним прошлое? Провернем какое-нибудь дельце, а?

– Это ты, сука! – прохрипел Абиев. – Гена Назаров, чтоб тебя разорвало!

Роман Олейник, оказавшийся Геннадием Назаровым, с грустью покачал головой.

– Геннадий Назаров был убит в начале двенадцатого ночи, тринадцатого октября девяносто восьмого года, – произнес он. – Это сделали вы, господин Коршунов. – Калека вытянул руку с протезом, указал на Николая.

Тот вздрогнул и отпрянул назад так резко, будто из пластиковых пальцев могли проклюнуться лезвия, как из перчатки Фредди Крюгера.

– Ты, Джафар, дал команду отсечь мне руку, – тихо произнес Назаров. – А ты, Сережа, участвовал в этой инсценировке ограбления и с помощью мачете исполнил приказ Джафара. Олег, то есть Банкир, обобрал меня до нитки. Участковый уполномоченный Ермоленко мошенническим путем забрал мою квартиру и фирму. Он всячески покрывал вас, когда я пытался добиться справедливости. Наконец, Дашенька Шахова, бывший консультант по кредитованию. Та самая особа, которая пожалела меня, когда я выклянчивал кредит, балансировал на краю могилы. Миленькая сучка из банка с улыбочкой, приклеенной на смазливой мордашке. Лживая, хитрая бестия! Актриса, так жестоко сыгравшая милосердие и сострадание! Ее сейчас с нами нет, но ничего. Я обязательно навещу эту мразь в самое ближайшее время.

– Так это все ты подстроил, ублюдок? – с ошарашенным видом спросил Коршунов. – Ты вырубил меня на трассе и приволок в лес?!

– Я лишь закрутил маховик, ребята, – ответил Назаров. – А шестеренки в нем – мои помощники. Сам я не справился бы. Заодно скажу спасибо той девке, которая добавила волшебные таблеточки в пойло твоего боксера.

– Ты осквернил мой дом! – багровея от злости, крикнул Джафар. – Спалил мои склады, забрал жену! Ты сопливый трус! Знал, что я порву тебе очко, если увижу и узнаю тебя! Ты все время следил за нами!

– Конечно, за каждым шагом, – подтвердил Геннадий. – А насчет порвать очко… Когда я вам стал не нужен, почему-то никому из вас и в голову не пришло уладить все мирным путем. Нужно было устроить это шоу с ограблением и лишить меня руки?

– Как ты нашел фотографии из сауны? – мрачно поинтересовался Сергей. – Они были только на наших телефонах. Свой компромат я удалил на следующий день.

– Ты удалил, а Джафар оставил, – сказал Назаров. – Он держал пикантные фотографии в облачном хранилище. Взломать смартфон было делом несложным.

– Я не знаю, как тебе удалось воскреснуть, – медленно проговорил Черемесов. – Но то, как ты на нас отыгрался, хуже в сто раз.

Смех Назарова напоминал лязг ржавых гаек в пустом бидоне.

– Откуда тебе известно, что хуже, а что лучше? – осведомился он, глядя на Сергея с веселым изумлением. – Ты лежал на койке, грыз в кровь губы от сумасшедшей боли? Ожидал в горячем поту, что тебя вот-вот придут убивать? Сидел на трассе с кровоточащей культей вместо руки, ничего не соображая и сходя с ума от боли?

– Зачем ты притащил нас сюда? – спросил Сергей. – Чего ради устроил этот балаган с кроватями, забинтованными мумиями и ямой с деньгами? Хочешь нас убить? После того, что ты сделал с нами, мы квиты!

– Это ты пытаешься себя в этом убедить, – возразил Назаров. – Я считаю иначе. А деньги… То, на чем вы стоите, мой долг. Вам, ребятишки. Между прочим, деньги Шаховой тоже здесь. То, что она обманом присвоила себе. Извините, что возвращаю с задержкой, зато с процентами. Знаете, сколько здесь? Думаю, вам понадобится дня три, чтобы пересчитать эти деньги. Тут почти миллиард. Рублей, не долларов, но тем не менее.

– Отпусти мою жену! – закричал Джафар, держась за сердце. – Она не виновата в моих косяках. А потом делай со мной что хочешь.

– Твоя супруга в надежном месте, и с ней все в порядке, – с улыбкой ответил Геннадий. – Когда с тобой будет покончено, я ее отпущу. Она вот-вот должна родить. Сказала, что у вас будет сын. Надеюсь, мальчик вырастет не таким, как его отец. Но ты все равно этого не увидишь. Впрочем, я могу дать вам шанс. – С этими словами Назаров нагнулся.

Когда он выпрямился, его здоровая рука сжимала громадную пилу. Назаров вытянул ее, подставил под свет прожектора, и на остро заточенных зубьях засверкали яркие блики. В следующее мгновение она полетела вниз.

Коршунов испуганно отпрянул. Иструмент упал ровно на то место, где он стоял секунду назад.

– Я выпущу того, кто отпилит себе руку, – с широкой улыбкой на лице объявил Геннадий. – Только не кисть, а по локоть. Как вам такая идея, друзья мои?

На этот раз тишина воцарилась такая, что было слышно чуть различимое потрескивание галогенных ламп в прожекторах.

– Я не ослышался? – спросил Сергей, глупо улыбаясь.

Он медленно пятился от пилы, пока не уперся спиной в стену.

– Что ты сейчас сказал?

– Ты вроде не глухой, – проговорил Назаров все с той же лучезарной улыбкой. – Кто из вас отпилит себе руку по локоть, тот свободен. Более того, я брошу ему мешок. Если захочет, пусть забирает денег столько, сколько сможет унести. Это будет справедливо.

– Ты спятил! – крикнул Коршунов, в глазах которого заметался страх.

– Я даю вам три минуты на размышление, – сказал Назаров.

– Три минуты, – хрипло повторил Сергей, тряхнул головой, посмотрел наверх, неожиданно поднял руку с пистолетом и выстрелил.

Пуля чиркнула по штативу и ушла в потолок.

Назаров мгновенно скрылся в темноте.

– Совершенно неразумно с вашей стороны, – раздался его голос, спокойный и ровный, будто он только и ждал этого. – Я понимаю ваши чувства и переживания. Но вам придется принять мои правила игры. Другого выхода у вас просто нет.

– Пошел ты!.. – зло выкрикнул Черемесов и вновь нажал на спусковой крючок.

Послышался звон разлетевшихся осколков. Пуля угодила в прожектор, и в помещении стало чуть темнее.

– А что, хорошая идея, – просипел Коршунов. – Давайте разнесем эти долбаные фонари вдребезги и ляжем спать.

– Стреляйте еще, – подал голос Геннадий и хохотнул. – Это забавно. Когда у вас закончатся патроны, вы будете швыряться пачками денег?

Абиев не сводил глаз с пилы.

– Мы все здесь сдохнем, – прошептал он, не без труда наклонился, поднял пилу и принялся разглядывать ее, словно какой-то редчайший артефакт.

– Хочешь попробовать? – спросил Коршунов, скривив губы в усмешке. – Ты потеряешь сознание, как только дойдешь до кости. В итоге истечешь кровью.