Оксана Обухова - Флаг, барабан и паровоз

Увещевая обеспокоенную мать, Дуся потянула ее за руку к дивану, но тетя Вера резко вырвала ладонь и, встав лицом к лицу с подругой дочери, сказала:

– Евдокия, я не буду разговоры разговаривать и переливать из пустого в порожнее. Я пришла к тебе по делу, с просьбой. Ты не могла бы съездить в Н-ск и привезти домой упрямую девчонку?

– А если она не поедет? Лина не чемодан, а влюбленная девушка.

– Она глупая девушка, – пригвоздила доцент образованную дщерь. – Но я не настаиваю. Не поедет, бог с ней. Ты только разыщи ее, пожалуйста. – Вера Анатольевна плаксиво покривилась: – Съезди к моей девочке, проверь, пожалуйста, все ли у нее в порядке.

– Но она же не оставила координат, телефон не отвечает, написала только – «глухомань»…

– Но ты же сыщица! – воскликнув, перебила тетя Вера. – Если хочешь, я оплачу твою работу! Билет куплю…

– С ума сошли, – устало буркнула Землероева. Но не ответила согласием.

– Дусенька, – чуть ли не по-старушечьи запричитала гордая и строгая преподавательница, – ну куда, к кому мне еще идти? В полицию? Да там отправят к лешему. Дочь загуляла и еще предупредила, что будет вне зоны доступа. К кому мне еще идти, раз лучшая подруга дочери – частный детектив!

– Теть Вер, а может быть, мы рано паникуем? Линка действительно предупредила…

– А день рождения Шуры?! А собеседование?! А то, что у отца больное сердце?! – истерически выкрикивала накрутившая себя до истерики Вера Анатольевна. – Нет, нет и нет! Лина никогда так не поступала!

– Тетя Вера, выпейте воды. Успокойтесь. Я по еду в Н-ск. Точнее, полечу. Так будет быстрее.

Евдокия включила компьютер и на глазах Веры Анатольевны забронировала авиабилет на ближайший рейс до Н-ска.

– Все. Сегодня вечером я буду на месте. Сразу отзвонюсь. Ни о чем не переживайте, мне кажется, мы зря волнуемся.

– Нет, Евдокия, нет. Я сердцем чую, все непросто.

Евдокия закрыла за тетей Верой дверь. Некоторое время, тупо глядя вниз, постояла в прихожей. Потом достала из рабочей сумочки пакетик для улик и пошла в спальню.

Там тоже постояла. Но уже не заторможенно, а думая и глядя на длинную тумбу под телевизором.

На тумбе стояла антикварная серебряная шкатулка.

Фаберже. На крышке вензель дома Романовых. Если крышку приоткрыть, зазвучит «Венский вальс».

По сути дела, подобную «безделицу» надо бы в сейфе хранить, а не в спальне напоказ. Но Дуся не устраивала дома многолюдных вечеринок – времени на это не было, девушка работала. В гости к ней заходили только родственники, Паршин и Синицына…

Антон. Евдокия видела, как он крутил в руках шкатулку. Стоял полуголый в одних брюках и, наклоняя голову набок, разглядывал изящную вещицу.

Евдокия запаковала шкатулку в пакет с запайкой на концах. Вернулась в гостиную и разыскала в памяти мобильного телефона номер следователя Димы Павлова. Этот приятель Олега когда-то пытался за Дусей ухаживать, но вовремя дал задний ход и оставил девушку в друзьях. А главным было то, что к Евдокии Землероевой следователь относился куда как серьезно. Приходилось вместе поработать.

Дуся встала у окна и, глядя на зеленые шевелящиеся верхушки деревьев, тут же накрывших воспоминаниями о том утре, сказала отозвавшемуся Павлову:

– Дим, привет, чем занят?

– Над писаниной дохну, – сумрачно доложил следователь.

– Совсем подох или приехать можно? С просьбой.

– Куда же без нее? – вздохнул Дима. – Разве ж ты просто так о простых пахарях вспомнишь…

– Так я приеду?

– Валяй. Только пожрать чего-нибудь захвати. Пропуск я тебе закажу.

– Спасибо, буду через час.

Евдокия шмякнула пакет с провизией на письменный стол Павлова. И пока голодный молодой следак копошился в упаковках общепита, достала из сумочки пакетик со шкатулкой. Поставила ее под нос приятеля.

Следователь поглядел на шкатулочку, нажал оттопыренным от пирожка мизинцем на целлофан, разглядел под ним романовский вензель.

– Ого. Музей ограбила?

– Нет. Это моя шкатулка. Подарок.

– Да ладно! – чавкнул Павлов. – И кто ж у нас так антиквариат раздаривает?

– С трех раз догадайся.

Следователь задумчиво жевнул. Кивнул:

– Мирон? Александр Сергеевич?

– Угу.

– Тогда заслуженно, – вздохнул Павлов. Серьезно поглядел на Евдокию: – Слушаю внимательно.

Дуся уместилась на единственном стульчике небольшого личного кабинета Павлова. Заговорила:

– Дим, с этой шкатулки надо снять отпечатки пальцев. Там есть мои, они в вашей базе. Вторые – мужские. Работа срочная. Плачу по тройному тарифу.

Павлов глядел на шкатулку, задумчиво барабанил пальцами по столу. Пирог жевал.

– Шкатулка твоя… Отпечатки мужские… – Дима поднял глаза на посетительницу: – Паршин в курсе? Знает?

– Нет. И мне хотелось бы, чтобы так и не узнал.

– Поня-а-атно, – протяжно, раздувая щеки, сказал следак. – А я-то думал, что у вас…

Дима не закончил многозначительную фразу. Взъерошил волосы, уткнул задумчивый взгляд в угловой сейф и откинулся на спинку офисного кресла. Жевать забросил.

Дуся знала, что так будет. Опытный работник сыска моментально сведет воедино концы секретной просьбы и сделает грамотный вывод. В какой-то момент Евдокия хотела даже соврать, что помогает подруге, но посчитала увертки пошлостью. Умный Дима когда-то ушел в сторону, заметив, что ему не светит – место в сердце Дуси занято Олегом. А благородным друзьям не врут.

– Дим, «у нас» сейчас жена с дочерью из Америки приехали, – негромко выговорила Евдокия. – Не надо Паршина тревожить. Сделаешь, как я прошу? Мне правда-правда срочно-срочно нужно.

Павлов молча взял двумя пальцами спаянные кончики пакета. Переложил его в верхний ящик стола.

– Сделаю, – буркнул. – Но не раньше вечера. А то и завтра.

– Дим! Мне срочно надо. Пробей мне мужика по вашим базам!

– А ты уверена, что он там есть? – поднял брови следователь.

– Фифти-фифти. – Процент вероятности Землероева существенно понизила. Встала со стула, положила на стол конвертик с «пряниками» для эксперта. Дима конверт тут же в выдвижной ящик смахнул. – Я не прощаюсь, жду звонка.

– Угу.

Выходя за дверь, Дуся чувствовала себя паршивее некуда. Реноме хорошей девочки загублено напрочь!

Евдокия вышла из здания Следственного комитета. Села в свою машину и долго глядела перед собой, в последний раз решая вопрос: стоит или нет привлекать кого-то еще к поездке в Н-ск? И этот вопрос реально стоял пятьдесят на пятьдесят.

Хороший друг – шпион (диверсант, нелегал?) на пенсии Николай Васильевич Шаповалов – в прошлом году сказал Землероевой: «В Н-ск, Дуся, ни ногой. Желательно пожизненно». И просьба эта не пустое предупреждение. В прошлом году хитроумный психопат сделал Евдокию наследницей опасной тайны. За пять минут до смерти Модест изящно отомстил девушке, которая его вычислила и практически приговорила. Подставил Модест Дусю жестко.