Наталья Александрова - Не заглядывай в пустоту [litres]

– Ну что, я на ее вопрос ответил, – проговорил Павлик, повернувшись к Герычу, – отдашь мне порошок?

– Погоди! А вот меня самого один вопрос интересует. – Герыч ухмыльнулся. – Почему у тебя кличка такая смешная – Павлик? Или это не кличка, а настоящее имя?

Павлик молчал. Но тут подал голос один из лаборантов, все это время молча стоявших у стены.

– Фамилия у него Морозов, вот и прозвали его Павликом. Как пионера-героя.

– Это который папашу своего выдал? – сообразил Герыч. – Ну что, очень подходящая кликуха! Давай, Бритва, высыпай порошок в сортир!

– Но ты же мне обещал…

– Мало ли что я обещал? – веселился Герыч. – Я – хозяин своему слову! Хочу – дам, хочу – возьму назад!

Людмила думала, что ей делать дальше.

Самое умное, конечно, вернуться домой, пока не поздно, и навсегда забыть про ядовитых лягушек, про наркотики, про бандитские разборки. И отказаться от попыток узнать правду о смерти Антона…

Но она словно воочию увидела старинное зеркало и свое отражение в нем. Отражение, которое так похоже на нее внешне, но так отличается характером!

Губы отражения шевелились, и Людмила скорее почувствовала, чем расслышала его слова:

– Ты все равно не сможешь спокойно жить, пока не узнаешь, как и почему умер Антон. Ведь тот, кто его убил, до сих пор остается безнаказанным. А самое ужасное, что ты, возможно, каждый день сталкиваешься с убийцей…

– Ну и что мне теперь делать? – проговорила Людмила вполголоса. К счастью, бандиты были заняты своими делами и не обратили на нее внимания.

И тут она поняла, что остался единственный путь установить истину.

– Вот что, Витя, – громко проговорила Людмила, – ты, конечно, все тут разнес, но он запросто начнет все сначала, потому что у него осталось самое главное: источник сырья.

– Это ты о чем? – Герыч повернулся к ней.

– Хочешь узнать, откуда он берет лягушачий яд?

Павлик, казалось, примирился со своим поражением, примирился с потерей лаборатории, с потерей огромной партии порошка. Он стоял, понурившись, со связанными за спиной руками. Но при этих словах он побагровел, бросился на Людмилу и попытался ударить ее головой в лицо. К счастью, Бритва успел подставить ему ногу. Павлик грохнулся на пол и извивался, как червяк, пытаясь снова подняться, и последними словами ругал Людмилу.

– Ишь, как его разбирает! – оживился Герыч. – Выходит, это для него – вопрос жизни и смерти! Молодец, Люся! Ну, говори, откуда он берет эту отраву?

– Знаешь театр «Запределье» на Загородном проспекте?

Произнеся эти слова, Людмила уже поняла, что говорит ерунду: откуда этот бандит может знать музыкальный театр?

– Ладно, в общем, я тебе сама все покажу. Едем сейчас на Загородный.

– Едем! – охотно согласился Герыч.

– А с этими что делать? – осведомился Бритва, оглядев унылую команду Павлика.

– Морозова берем с собой, мы с ним еще не окончательно рассчитались. Остальные пусть уматывают, а базу сжечь!

Лаборанты Павлика, услышав это распоряжение, бросились наутек, радуясь, что легко отделались. Бритва достал заранее приготовленную канистру с бензином и принялся обильно поливать помещение. Герыч с Людмилой, не дожидаясь завершения спектакля, вышли на улицу. Скоро к ним присоединились Бритва и остальные бойцы.

– Мы что, так и поедем в театр в похоронном автобусе? – удивленно проговорила Людмила. – Впрочем, какая разница…

Автобус еще не успел отъехать от здания морга, когда из окон повалил густой черный дым.

Через полчаса похоронный автобус остановился на Загородном проспекте, в квартале от театра «Запределье».

Герыч и Людмила вышли, к ним присоединились Бритва и его толстый напарник. Остальным Витя велел оставаться в автобусе и не спускать глаз с Павлика.

Вечерний спектакль еще не начался, первые зрители входили в театральное фойе.

Пожилой капельдинер узнал Людмилу, но при виде ее спутников его брови полезли на лоб.

– Ваши билеты, господа… – проговорил он по привычке.

– Эти господа – из Комитета по культуре, – сухо сообщила Людмила. – Плановая проверка репертуара.

– А, ну тогда понятно… – кисло протянул капельдинер, отступая в сторону. – Добро пожаловать, господа…

Бандиты с опаской вошли в театральное фойе.

– Ты, Бритва, когда-нибудь был в театре? – спросил Герыч своего адъютанта.

– Не был. Чего мне здесь делать? – фыркнул тот.

– Ну вот гляди, набирайся культуры. Потом, может, детям своим будешь рассказывать: мол, я не какой-нибудь лох, даже в театре был, правда, один только раз…

– Да у меня и детей-то нету! – отмахнулся от него Бритва.

– Сейчас нету, может, потом будут…

– Не люблю я их, детей. От них только головная боль и расходы.

Людмила провела своих спутников через театральный буфет. Здесь уже стояла на боевом посту круглолицая буфетчица и часть столиков была занята. За ближним к стойке столом сидел тот же, что и прошлый раз, мужчина в синем костюме. Он вел с буфетчицей оживленную беседу. Судя по ее разрумянившемуся лицу, между ними уже возникли теплые, доверительные отношения. За угловым столиком мужчина и женщина средних лет дружно пили коньяк и бурно обсуждали какую-то Ольгу Мышеловкину. В середине зала, сдвинув вместе два стола, оттягивалась группа разнокалиберных женщин, скорее всего, сотрудниц какой-то бухгалтерии.

– Ну что, театр как театр, – проговорил Бритва, – ничего страшного! Может, примем по сто грамм, раз уж пришли?

– Мы на деле! – одернул его Герыч. – Люся, теперь куда?

– Сюда. – Людмила показала на дверь зимнего сада.

Оказавшись среди пальм и тропических цветов, бандиты оживились и почувствовали себя свободнее.

– А что, круто! – Бритва оглядывался по сторонам. – Помню, я с Анжелкой летал на Канары, так там похоже было: пальмы, цветы, бабочки порхают…

Договорить он не успел, поскольку из кустов донесся хриплый голос:

– Руки вверх!

Бритва тут же выхватил пистолет и нырнул в кусты, Герыч попятился и спрятался за пальму, остальные бандиты испуганно вертели головами.

– Подстава! – шипел из кустов Бритва. – Это все она! Она нас сюда заманила!

– Да не бойтесь вы, мальчики! – проговорила Людмила. – Это всего лишь Каррерас!

– Кто такой? – донесся из-за пальмы голос Герыча. – Человек Павлика?

– Да нет, это попугай!

Как раз в это время огромный яркий попугай сел на ветку, пригладил клювом перья и проговорил:

– Каррерас хор-роший! Бр-раво! Бр-раво! Публика аплодир-рует! Ор-рехов Каррерасу!

– Правда попугай! – Из-за пальмы вышел смущенный Герыч.

Последним появился недоверчивый Бритва. Он посмотрел на попугая с отвращением и проговорил сквозь зубы:

– Твое счастье, что у меня времени нет, а то приготовил бы я тебя под ореховым соусом!