Наталья Александрова - Не заглядывай в пустоту [litres]

Он перевел взгляд на Аврелию и спросил:

– Твоя госпожа знает цену моей помощи?

– Нет пока, – призналась служанка, – я ей не говорила, чтобы не испугать прежде времени.

– Что ж, так и быть, я сам ей скажу. – И старик снова повернулся к Лукреции: – Полторы тысячи лет назад этот город был куда больше и многолюднее, чем сегодня. В нем жили воины и поэты, мореплаватели и купцы, их легионы распространили власть и закон Рима по всему миру, от холодных берегов Рейна до каменистых холмов Испании, от жарких египетских песков до темных лесов Британии. И всюду, куда простиралась власть Рима, стояли храмы и статуи многочисленных римских богов. Эти боги приносили римлянам победы над всеми врагами, они приносили им богатство и славу.

Но потом в далекой восточной провинции появилась новая вера. Это была вера не воинов и правителей, не гордых полководцев и законодателей, а нищих рыбаков, рабов и бродяг. Эта вера учила не побеждать и властвовать, а прощать и смиряться. Эта вера учила не отвечать ударом на удар, а подставлять левую щеку, если тебя ударят по правой. И непонятным образом эта вера оказалась сильнее прежней. Храмы и статуи римских богов были повержены в прах, а на их месте вознеслись церкви и соборы нового Бога…

Старик замолчал, будто собственные слова причиняли ему боль, а затем продолжил:

– Прежняя вера дарила людям радость и полноту жизни, она была как корзина, полная земных плодов, спелых колосьев и фруктов. Новая вера призывает отказаться от всего земного, от зримой, вещественной радости в обмен на сомнительные загробные удовольствия. Представь, что вместо корзины с колосьями и плодами тебе предлагают закрытый сундук, в котором, возможно, вовсе ничего нет. Казалось бы, для разумного человека выбор очевиден…

Лукреция молча слушала.

– Непонятным образом новая вера распространилась по всему миру, создала империю больше Римской. Однако старые боги не умерли, – продолжил он после паузы. – Старые боги лишь отступили, спрятались до поры в глухих лесах, в дальних горах, в глубоких подземельях. Они ждут своего часа. И они охотно помогают тем, кто готов вернуться к светлой вере отцов.

– Ты хочешь, чтобы я отреклась от Христа? – в ужасе воскликнула Лукреция.

– Взгляни на своего отца! – перебил ее старик. – Он – римский первосвященник, он – глава Церкви… ты знаешь, что он нарушает все заповеди своего Бога. Он торгует церковными должностями, отпущением грехов, лжет и прелюбодействует. Ты сама – живое подтверждение тому, ты сама и твои братья. И остальные церковные иерархи не отстают от своего главы! Неужели их пример может вызвать в чьей-то душе религиозное рвение?

– Служители Церкви могут грешить и заблуждаться, но это не значит, что сама вера ложна… у Церкви есть и добрые слуги, и их гораздо больше, чем дурных!

– Что ж, не стану спорить, в твоих словах есть доля правды. – Голос старика смягчился. – Я вовсе не хочу заставить тебя отречься от твоей веры. Это сделало бы тебя еще несчастнее. Но для того, чтобы получить помощь старых богов, ты должна принести им жертву.

– Жертву? – переспросила его Лукреция. – Что ж… я готова пожертвовать все, что у меня есть, – драгоценности, деньги… все это давно не приносит мне радости!

– Нет, мадонна! – возразил старик. – Мне не нужны твои деньги. Чтобы получить помощь старых богов, ты должна пожертвовать им частицу самой себя…

– Что? – испуганно переспросила Лукреция. – О чем ты говоришь, старик?

– Не бойся, мадонна Лукреция. Ты должна пожертвовать всего лишь каплю своей крови.

Лукреция оглянулась на свою старую служанку, словно ожидая от нее помощи или хотя бы совета, но лицо Аврелии было непроницаемо – и Лукреция поняла, что сама должна принять решение.

И она протянула старику руку.

Он взял со стола узкий нож с черным лезвием и вонзил его в ладонь женщины.

Лукреция негромко вскрикнула.

На ее ладони выступила капля крови. Старик подставил под нее золотой кубок, и кровь Лукреции смешалась с его содержимым.

В то же мгновение помещение озарилось странным золотистым светом, как будто в него заглянуло закатное солнце. В воздухе замелькали мерцающие искры, словно золотые снежинки, и Лукреция услышала удивительное пение, как будто множество ангельских голосов слились в волшебный хор. Ей показалось, что неведомая сила оторвала ее от земли, подняла в воздух. Тесное подземное помещение исчезло, теперь перед ее глазами проносились поля и леса, реки и равнины. Земля удалялась от нее, а солнце, вечернее солнце из чеканного золота становилось все ближе и ближе, казалось, еще немного, и Лукреция сгорит в его золотом пламени…

Вдруг золотой свет померк, ангельские голоса стихли, и она снова оказалась в темном подземелье перед одиноким стариком.

– Старые боги приняли твою жертву, – проговорил он удовлетворенно. – Они помогут тебе…

Он прошел в темный угол и откинул тяжелую крышку огромного кованого сундука.

Лукреция, движимая женским любопытством, подошла к нему и заглянула через плечо.

Чего здесь только не было!

В сундуке лежали бронзовые светильники и черепаховые шкатулки, драгоценные приборы для рукоделия, золотые браслеты и ожерелья, кольца, нагрудные украшения и инкрустированные камнями кинжалы. Старик задумчиво перебрал эти вещицы, запустил руку на дно сундука и извлек оттуда ручное овальное зеркало в витой серебряной оправе удивительного изящества. Вокруг зеркала вились и переплетались виноградные листья, цветы и другие диковинные растения.

Старик протянул зеркало Лукреции. Она осторожно взяла его, и серебряная ручка так удобно легла в ее руку, что женщина вскрикнула от радости.

– Ну вот, – удовлетворенно проговорил старик, – это то, что тебе нужно. Это твоя вещь. Старые боги никогда не ошибаются. Они хорошо разбираются в людях и знают, кому что подходит.

– Спасибо, – неуверенно проговорила Лукреция. – Замечательное зеркало. Но чем оно мне поможет?

– Поможет, – заверил ее старик. – Главное, не сомневайся. А что это у тебя на щеке?

– Где? – Лукреция озабоченно взглянула на свое отражение.

На щеке у нее ничего не было, она поняла, что старик просто хотел, чтобы она посмотрелась в зеркало.

Зеркало было удивительное. У Лукреции имелось много зеркал – и персидских, из полированного серебра и золота, и великолепных стеклянных зеркал венецианских мастеров, но ни в одном из них не было такого чистого и ясного отражения, ни в одном из них она не видела себя такой живой и прекрасной.

И вдруг отражение Лукреции улыбнулось ей, губы в зеркале шевельнулись, и тихий голос проговорил:

– Не бойся, я помогу тебе! Вместе с тобой мы не пропадем!

Лукреция повернулась к старому хозяину удивительной лавки, чтобы задать ему какие-то вопросы, потребовать объяснений – но того и след простыл, и сама лавка непостижимым образом исчезла.