Сергей Федоранич - Бог тебе судья

— Вы не спрашивали, — ответил он.

— Позвольте спросить: а полиция спрашивала?

— Да, меня обо всем спросили. Но им я не рассказал.

— А им почему не рассказали?

— Потому что накануне допроса ко мне пришел человек.

— Какой человек? Тот самый Благовест? — спросил адвокат.

— Да, он, только я не помню, чтобы он был Благовестом… Какая-то странность с памятью… Я не соображаю, если честно. Имя у него какое-то божественное, мне казалось Благовест. А сейчас вы назвали его так, и я понял, что нет. Не Благовест. Как-то иначе.

— Хорошо, это он. И что он сказал?

— Он сказал, что по этому уголовному делу не будет никакого движения, — проговорил Денис. — Вроде как нашли человека, которого обвинят, и на том все. И если я хочу отомстить за смерть своих детей и жены, я должен сделать все своими руками.

Денис угрюмо замолчал. Осознание, что он своими руками убил человека несколько дней назад, периодически накатывало на него волной безысходности. Смерть Лизы и детей погрузила его в трясину беспамятства, конца и края которой не было, но сейчас все стало еще хуже. Сейчас ему казалось, что его время на исходе, и он сдувается как воздушный шарик, и нет больше ничего вокруг.

А ведь он поверил тому то ли Благовесту, то ли Благожену, или как его? Вечно у него проблема с именами, ничего не в состоянии уместиться в памяти. Видимо, там множество разных технических деталей и информации, которая теперь ему не нужна.

Ведь поверил, что, убив того человека, он возместит ущерб, отомстит за смерть детей и Лизы. Но ничего не произошло. Пустота, образовавшаяся с их смертью, лишь наполнилась полной безысходностью. И легче не стало, только хуже.

— Но ведь этот человек собирался с вами судиться, — сказал адвокат.

— Верно, и я хотел его убить. И он не сильно-то сопротивлялся. Правда, успел все это выпалить до того, как я размозжил ему голову. Я даже замахнулся и уже смирился, что стану убийцей. А он сказал мне, что лучше бы мне направить гнев на того человека, который своими руками убил мою семью. И он обещал помочь. И помог.

— Как помог?

— Он сказал, что полиция будет обвинять этого художника и больше ничего делать не станет. Но если я подожду, то скоро он расскажет мне, кто глава этой общины и кто отдал приказ убить всех этих людей и мою семью. И вчера он снова вышел на связь. Он сказал, кто виновен.

— И кого он назвал?

— Констебля и его сестру. Он показал мне фотографии.

— И что вы сделали?

— То, что сделал, — ответил Денис, раздражаясь. Ну до чего тупой адвокат! Зачем все говорить и выговаривать, когда и так все понятно?!

— Вас арестовали в тот момент, когда вы целились в девушку с синдромом Дауна, вы понимаете? А рядом лежал труп ее брата. Вы убили его?

— Да, это сделал я, — ответил Денис. Ему хотелось бы, чтобы это прозвучало с гордостью, но получилось как-то смазанно, почти никак.

— По какой причине?

— Они создали секту, они ее возглавляли.

— С чего вы это взяли?

— Потому что все остальные разбежались. Остался только констебль. Перед тем, как выстрелить, я спросил у этого парня — это ты главарь общины? Он ответил, что он. Я выстрелил. Его сестра закричала, я навел пушку на нее, я не хотел стрелять, она и вправду больная была какая-то. Но она орала так громко, что у меня заложило уши. Тут вбежала полиция, меня скрутили. Все, конец истории.

— Вы понимаете, что совершили убийство из личной мести? Что это отягчающее обстоятельство и остаток дней вы проведете за решеткой?

Денис кивнул.

— Вам нужна помощь адвоката?

— Нет. Я не собираюсь что-то оспаривать. Расскажу, как есть.

— Вы хотите, чтобы я защищал вас?

— Мне без разницы.

— Тогда вам назначат государственного защитника, возможно меня. Я сообщу вам.

— Хорошо.

Денис послушно поднялся и вышел вслед за конвоиром. Его проводили в камеру, где располагались еще четверо мужчин. Денис сел на свою кровать и уставился на влажную стену, покрытую червоточинами грибка.

И кто сказал, что месть того стоит? Ничего она не стоит.

Мы вышли из душного помещения здания СИЗО на улицу. Рождественский закурил вонючую сигарету.

— Вам уже можно курить? — спросил я.

— Курить никогда нельзя, — ответил Рождественский. — Что ты делать будешь? Будешь ждать свою зазнобу?

— Да, поеду к следователю и заберу ее.

— Ты думаешь, ей не предъявят обвинение?

— В чем? В организации секты? Все было сделано у нее за спиной. Она была не в курсе.

— И ее констебль? Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Хорошо, сегодня остаток дня у тебя отгул, а завтра приезжай в офис.

— Шеф, это дело для нас закрыто?

— Не совсем. Убийцу так и не нашли.

— Но ведь мы не сыщики, — ответил я.

— Верно, — согласился Рождественский. — Но у нас есть клиент, который заинтересован в поимке преступника.

— Кто? Смирнов? Он навсегда в психушке.

— Вот там он быть не хочет. Он готов заплатить, чтобы уголовное дело было возобновлено и настоящий убийца был найден. А это уже наша работа. Я поеду к Ховенко. Она должна забрать это дело и раскрыть его. И ей я помогу.

— Но она больше не имеет следственных полномочий, — возразил я.

— Витя, езжай к своей девушке и передавай от меня привет, — сказал Сергей Юрьевич. — Завтра в офисе поговорим.

Он помахал мне рукой и сел в свою машину. Я отпер свою машину, взятую напрокат, и поехал в сторону следственного комитета, где следователь уже пятый час допрашивал Кристину.

Я не разделял желания Рождественского заниматься этим делом. В нем намешано столько неправдоподобных вещей и событий, которые сплетались в разных плоскостях, не только в реальном мире, но и вылезали еще куда-то. Потому что не срасталась эта ткань никак, все в ней было порочно.

Я не успел завести двигатель, как мой телефон зазвонил. Это была Кристина.

— Привет! Я как раз еду за тобой, — сказал я.

— Витя, меня арестовали.

— Что?

— Следователь сказал, что я главная подозреваемая в убийстве двадцати трех человек и организации секты. Витя, что мне делать?

Так быстро я никогда не ездил. Я хамил на дороге, сигналил и изворачивался. Мне нужно было как можно быстрее попасть к следователю и оценить ситуацию: если Кристину арестовали, значит, в ее словах следователь усмотрел что-то, что составляет состав преступления. И эти обстоятельства подлежат расследованию, чтобы потом суд решил: есть ли в действиях Кристины состав преступления или нет.

Допрос подозреваемого в отсутствие адвоката недопустим, это основа основ уголовного процесса, даже если подозреваемый отказывается от адвоката, ему должен быть предоставлен государственный защитник. Я сомневаюсь, что Кристина отказалась от адвоката, скорее всего, ее допросили в качестве свидетеля, усмотрели в показаниях что-то и решили привлечь в качестве подозреваемой. Такое сплошь и рядом. Да, ее показания как свидетеля не могут лечь в основу обвинения, требуется новый допрос, уже в качестве подозреваемой, в присутствии адвоката и с разъяснением прав, предоставленных подозреваемому.