Елена Галлиади - Просто – semplicimente. Часть I. Начало

— Я тебя понял! Дарио? — сказал Алессандро.

— Я согласен с Леонардо по поводу Багарелло. Такие события не приносят никому пользы. После случая с Марко мы чуть не потеряли часть сделок. Но также я согласен с тем, что это твои родители, Але! Ты единственный в семье у кого жив отец … — заметил Дарио.

— Позиция ясна… Альдо? — сказал Алессандро.

— Пошел этот Багарелло к чёрту! Проще его будет отправить на прогулку по озеру Смерти, чем постоянно задумываться о том, что будет ему выгодно, а что нет и на чем он ещё нагреет руки! В конце концов, наш прадед Сальваторе сыграл в весёлую игру с твоими родителями, может уже пора дать им возможность решить самим, как поступать с их жизнями? Скажи, что я не прав! — воскликнул Альдо.

— Понял тебя, Альдо, не понимаю, что ты так заводишься, мы здесь собрались, чтобы всё обсудить и принять решение, вопрос не приятный, но хоть никто никого убить не пытался. — Алессандро немного подумал, посмотрел на деда и сказал: — Бадаламенти решать не имеют право, слушаю Маурицио.

— Поддерживаю Альдо, особенно в отношении Багарелло, лично готов отвезти на озеро. — сказал Маурицио.

— Хорошо, когда будет необходимость, я про тебя подумаю, — Алессандро ухмыльнулся.

— Я, между прочим, не шучу, — заметил Маурицио.

— Я, между прочим, тоже, — сказал Алессандро. — Пьетро?

— Помогу Маурицио отвезти Багарелло, да и кого угодно к озеру! Нечего каждый раз оглядываться, что скажут другие. Ситуация с дядей Домиником яснее ясного, не стоит сковывать себя обременительными отношениями. Стефано — член семьи, он должен остаться со своим отцом, ведь его мать даже не с Сицилии.

— У тебя, надеюсь не обременительные отношения с Агостиной? — насторожился Алессандро.

— Нет, ты же знаешь я её обожаю, но вот я подумал, что если бы я её потерял, а потом встретил другую… было бы совсем не то. А потом она бы нашлась и все время, что мы были бы не вместе думала обо мне. Да я бы с ума сошел!

— Могу вздохнуть с облегчением! Эмилио, твое слово! — Алессандро посмотрел на Эмилио и невольно улыбнулся. Тот даже будучи трезвым выглядел слегка под шафе.

— Согласен! — бодро заявил Эмилио.

— С кем? — спросил Алессандро.

— К черту Багарелло! Свободу выбора дяде Доминику! — сказал Эмилио.

— Отлично! Предлагаю всем немного отдохнуть. Эмилио, налей нам немного коньяка, я хочу подумать, потом озвучу свое решение.

Эмилио достал бокалы и разлил всем «Courvoisier L’Esprit», себе налил, как обычно, немного больше чем остальным, но к этому уже все привыкли. Все молчали и время от времени поглядывали на Алессандро, который расхаживал по комнате взад и вперед. Лишь Доминик уставился в стол прямо перед собой, его раздражала сама ситуация, в которой он не имел права голоса, а все за него решал его собственный сын. Уму не постижимо, как до сих пор все предпочитали во внутрисемейных делах придерживаться порядка, который придумал Сальваторе, который был известным домашним тираном. Довольно быстро управившись со своим коньяком Доминик попросил Эмилио подлить еще, тот подлил ему, а заодно и себе.

— Я думаю всё предельно ясно, — наконец начал Алессандро, — несомненно развод в данной ситуации будет наиболее правильным решением. При этом Глория получает обеспечение до тех пор, пока не выйдет замуж, и дом в Риме. На твое усмотрение, отец, можешь отдать свой, а можешь купить другой, но соответственно не меньше по размеру и в достойном районе. Стефано останется с тобой, на твоем полном попечении, что по этому поводу думает Глория тут мало кого интересует, просто озвучишь ей это решение. Плюс ко всему ты обязан уплатить штраф в кассу семьи, в размере триста пятьдесят тысяч евро.

— Надеюсь на этом показательная порка закончена? — Доминик хмуро посмотрел на Алессандро.

— Да, все свободны, ужин будет в восемь. — сказал Алессандро, встал со своего места и открыл дверь, после чего все потихоньку разбрелись. Дед ненадолго задержался.

— Мой тебе совет, поговори с отцом в нормальной обстановке, — сказал он Алессандро.

— Конечно…

— Тяжело тебе приходится… — дед вышел, он никогда не лез в дела семьи, в своё время он был лишен права голоса еще при Сальваторе. Таким образом тот пытался защитить свою любимую дочь, ведь её муж Андреа Бадаламенти остался единственным в живых из своего клана, а выжил он благодаря Сальваторе, благодаря тому, что он отправил их жить в Варшаву.

Алессандро немного подумал и отправился искать отца. Доминик сидел в кресле на террасе и задумчиво изучал причудливое облако на горизонте.

— Можно с тобой поговорить? — спросил Алессандро.

Доминик не ответил.

— Папа, я обязан так поступать, я отвечаю за порядок и благосостояние семьи…

— Конечно, — Доминик не отводил взгляд от облака.

— Я переживаю за Стефанию, за маму. Она… она.

— Ангел? — Доминик наконец посмотрел на сына.

— Пожалуй единственный ангел среди нас всех. И Стефано как отнесется к вашему разводу с Глорией? Он еще ребенок! В целом конечно, он сильнее привязан к тебе, я это знаю и Глория молодая женщина, она устроит свою жизнь, но ты причинил ей боль!

— Я знаю. Но остаться с ней было бы нечестно. — Доминик наклонился вперед и закрыл лицо руками.

— Пап, что с тобой? Ты плачешь? Прошу тебя, не надо! — Алессандро насторожился, последнее время нервные срывы Доминика были всё серьезнее, а повторения недавней истории ему совсем не хотелось.

— Нет, я просто устал! — Доминик покривил душой, у него в горле стоял ком, все смешалось вместе: проклятая обида на сына, на то что он до сих пор идет на поводу семьи и возможно от этого не избавится. Ему сейчас остро не хватало брата, с его спокойным голосом и разумными размышлениями. Узнав последние новости, отец не переставал читать нотации, мама расстроилась, да ещё и сын устроил показательную порку перед всей семьей.

— Пап, послушай, ты можешь поступать как решишь сам, я освобождаю тебя от обязанностей перед семьей … — Алессандро не нравилось, что пришлось принимать решение в отношении отца, его мучило чувство вины.

— Але, — Доминик вздохнул и выпрямился, — ты был абсолютно прав. Действительно очень важно сохранить целостность семьи. Я не хочу бороться с ветряными мельницами. По глупости своей я всегда полагал, что моя святая обязанность — это оказывать сопротивление Сальваторе! Я очень ошибся в объекте. Да, действительно, я много дел наворотил, лишь бы насолить ему. Но знаешь, основная проблема была в ином. У моего отца, твоего деда, Андреа Бадаламенти, в свое время были проблемы с законом, я был еще совсем маленьким, кажется мне было тогда лет пять, когда в наш дом в Варшаве приехали полицейские с обыском, отца тогда увезли в участок и продержали несколько дней. Мать им заявила, что они не имеют права делать, что им вздумается, тем более находясь в квартире граждан другого государства, а один полицейский ей ответил, что как раз это они имеют право — делать что им вздумается. Эта его фраза плотно и глубоко засела у меня в голове и довольно длительное время руководила моими действиями. Спасибо Лоренцо, он пролил свет на темные игры моего подсознания. Так что, могу сказать, я полностью пересмотрел свою жизненную позицию и даже не вижу смысла в борьбе против собственной семьи.