Юджин Бердик - Гарантия безопасности

— Я подожду вашего совета у телефона, — ответил президент.

— Генерал Боугэн порекомендовал президенту отдать истребителям приказ сбить группу — номер шесть, — спокойно произнес Свенсон. — Прежде чем отдать приказ, президент хочет выслушать ваши рекомендации. Слушаю вас, господа.

Среди присутствующих с действующей инструкцией были ознакомлены лишь Свенсон и Блэк. Остальных же вопрос президента привел в шок. Прежде всего Уилкокса. Кровь бросилась ему в лицо.

— Господи Иисусе… Приказать американцам открыть огонь по своим! Да это же… Это же просто кощунственно! Я категорически возражаю!

Свенсон обвел сидящих за столом непроницаемым взглядом. Поднял руку Гротешель.

— Господин министр, я против, поскольку считаю подобное решение преждевременным, — размеренно произнес он, стремясь отвлечь внимание от явно охватившего Уилкокса приступа истерики. — В конце концов, сэр, наши самолеты еще даже не вошли в воздушное пространство СССР. Им еще лететь и лететь сотни миль.

Лицо Свенсона сохраняло прежнюю бесстрастность. Ни дать ни взять — председательствующий на очередном заседании правления мелкой провинциальной компании где-нибудь в захолустье Среднего Запада.

— Сбить, и немедленно, — резко отрубил Блэк. — Во-первых, промешкай мы с приказом, истребители могут и не нагнать «виндикейторы». Во-вторых, потеряем все козыри для переговоров с русскими, которые нам могут понадобиться в дальнейшем. Ведь русские следят и за шестой эскадрильей, и за истребителями сопровождения и пытаются предугадать наши действия. Учтите также, что нам предстоит принимать дальнейшие шаги, и тогда придется думать о большем, чем о судьбе экипажей шести бомбардировщиков. Все будет зависеть от того, насколько русские поверят нам. И не сомневайтесь, черт возьми: как только «виндикейторы» нарушат границы воздушного пространства СССР, президенту придется очень туго в переговорах с русскими, и понадобится любая карта, которую можно найти.

Еще Блэк подумал о том, что если хоть одному истребителю удастся перехватить «виндикейторы» и хотя бы один бомбардировщик сбить, то, может, остальные поймут и повернут обратно. Но он и сам в это не верил. Знал, что бомбардировщики не свернут с курса, даже если из всей эскадрильи останется один самолет. Слишком хорошо выдрессировали их пилотов, чтобы те впали в панику, увидев, как взрывается в воздухе идущий рядом самолет. Предусматривалась и возможность атаки вражеских истребителей, закамуфлированных под американские.

Теперь Свенсон обводил присутствующих взглядом широко раскрытых, умных, внимательных глаз. Похоже, обсуждать было больше нечего. Блэк сформулировал суть проблемы. Свенсон понимал, что не все разделяют точку зрения Блэка, но также понимал, что позиция Блэка основывается на фактах и логике. Присутствие духа, проявленное Блэком, не могло не восхищать министра. К тому же он предвидел, что подобной логики придерживается и сам президент.

— Мы считаем это тактическим решением, господин президент, и единодушны в мнении, что истребителям необходимо отдать приказ сбить бомбардировщики, — сказал Свенсон, не сводя взгляд с Уилкокса.

Свенсон повесил трубку. Лицо Уилкокса пошло багровыми пятнами.

Бак слушал все, что говорилось по красному телефону, и не отрывал от президента глаз. Перекинув ногу через подлокотник кресла, президент попыхивал тонкой длинной сигарой. Вид его успокаивающе действовал на Бака. От всего, что пришлось услышать по красному телефону, тряслись поджилки, и только непринужденная поза президента удерживала Бака от дрожи.

— Дайте еще раз Омаху, — приказал президент в телефон.

Почти мгновенно его соединили с Боугэном.

— Слушаю, сэр, — сказал генерал.

— Генерал, отдайте истребителям приказ атаковать, — распорядился президент.

— Прошу подтверждения, — зазвучал в трубке незнакомый голос. — Говорит полковник Касцио, помощник генерала Боугэна. Означает ли ваше приказание, что истребителям надлежит атаковать бомбардировщики, даже если для этого придется дать форсаж? Форсаж означает тройной расход горючего, в силу чего почти наверняка ни один из истребителей не вернется. — Полковник сделал паузу. Когда он заговорил снова, в голосе прорезались твердые, жесткие, чуть ли не повелительные интонации. — Господин президент! Эти истребители служат первой линией обороны Америки против нападения русских! Заставляя их идти на форсаже сбивать собственные бомбардировщики, мы подрываем боеспособность нашей истребительной завесы в момент, может быть, самой острой нужды в ней — во время обнаружения русских.

Президент не отвечал. Бак видел, как он выводит на листке блокнота: «Пожертвовать истребителями — русских это убедит, что произошел несчастный случай? Подорвать боеспособность собственной обороны… Поверят ли они?»

— Генерал Боугэн! Выполняйте приказ! — холодно лязгнули слова президента.

— Господин президент, истребители сопровождения отвернули от бомбардировщиков, как только получили сигнал об отмене тревоги, — пояснил Боугэн. — Уже несколько минут истребители и бомбардировщики идут диаметрально противоположными курсами. Скорость «скайскрейперов» лишь ненамного превосходит скорость «виндикейторов». Сомнительно, чтобы они могли нагнать бомбардировщики.

— Повторяю, генерал Боугэн: истребителям догнать и сбить самолеты шестой группы, даже если придется включить форсаж, — сказал президент.

— Полковник Касцио, передайте истребителям сопровождения приказ атаковать группу номер шесть, — сказал Боугэн, повесив трубку красного телефона.

Полковник протестующе привстал в кресле.

— Вы считаете, что наши бомбардировщики по ошибке легли на боевой курс и идут на Москву? — кроме растерянности в голосе полковника прозвучала и твердая готовность к неповиновению.

— Считаю. И вся чертова система так считает тоже! — грубо рявкнул генерал Боугэн. — Машина, люди, дипломаты, президент — все! А за каким это, по-вашему, чертом «виндикейторов» всегда сопровождают истребители? Прикрывать их в случае начала войны? Не будьте идиотом! Мы всегда знали, что одна из их обязанностей — сбивать наши самолеты, если произойдет ошибка. Вот она и произошла. Свяжитесь с истребителями, полковник.

Полковник Касцио поднял руку. Странный у него получился жест: то ли просьба не спешить с решением, то ли попытка развеять кошмар, то ли просто взмах руки испуганного ребенка.

— Но, генерал, истребители…

— Выполняйте, полковник! С каждой секундой промедления истребители удаляются от бомбардировщиков все дальше и дальше.

Заработав рычагами и тумблерами, обеспечивающими прямую радиосвязь с истребителями, полковник продолжал говорить: