Ирина Андросова - Мечта на вешалке

— А что браслет? — пожала я плечами. — Браслет как браслет. Серебряный такой, с висюльками. Твой напоминает, тот, который с янтарем, только, конечно, у Стервозы украшение покруче будет.

— А с Таганским что?

— Ты же слышала, как он классно поет, хоть и убийца.

— Где это я слышала, как поет Таганский? — не поняла Наташка.

— Я же тебе только что пела, — ответила я, пытаясь прикурить упрямую сигарету, которая ну никак не хотела прикуриваться.

— Ну да, конечно… — мрачно проговорила Наташка. И, понаблюдав за моими манипуляциями с зажигалкой, посоветовала: — Ты попробуй фильтром в рот перевернуть, я слышала, что со стороны табака сигареты лучше прикуриваются…

И задумчиво добавила:

— По всему выходит, что менестрель Круглову и убил…

— Кто, говоришь, убил Круглову? — справившись с сигаретой, переспросила я.

— Да были, знаешь ли, в Средние века такие клоуны, которые бродили по Европе и распевали песни своего сочинения, — принялась просвещать меня Оганезова. — Назывались они миннезингеры, трубадуры, менестрели и ваганты. «Бременские музыканты» смотрела? Вот что-то типа того.

— А чего им дома-то не сиделось? — не поняла я.

— Зачем им дома сидеть, если люди этим клоунам приплатили хорошие деньги, чтобы только сочинители не мучили их своими виршами, прекращали петь и шли бы себе дальше…

Только я начала припоминать мультик про бременских музыкантов, примеривая суровый лик Таганского на роль трубадура, как дверь нашей квартиры приоткрылась, и на лестничную площадку высунулась голова Богдана Осиповича. За головой последовала рука с зажатой в ней телефонной трубкой.

— Наташ, тут тебе из органов звонят, — недоумевая, сказал прораб, и это меня насторожило.

Насторожило это и Наташку. Подруга взбежала на несколько ступенек вверх, приняла из крепких рук отчима трубку и сухо сказала в нее:

— Але.

Помолчала немного, бросая в мою сторону недружелюбные взгляды, и сердито ответила:

— Я не знаю никакой Эллы, и с Эльвирой я тоже незнакома. А мобильный телефон потеряла еще вчера. Что значит «где потеряла»? Да если бы я знала где, я бы вернулась в это самое место и немедленно забрала его оттуда! Да проверяйте сколько хотите, это ваше право.

Оганезова дала отбой и хмуро сообщила:

— Интерполовцы звонили. Они тряханули как следует твоего Игорька, и он сдал им тебя, моя ты девочка, со всеми потрохами. Да, кстати, а почему это ты вдруг у нас Эльвира?

И я рассказала Наташке про зимнюю дорогу к роддому, про пьяненького папку и про его сумасбродную, но так и не увенчавшуюся успехом идею назвать меня Елей.

Пока я вела свой неторопливый рассказ, укладываясь поудобнее в уголочке и подтыкая под себя шубу, чтобы не дуло, Наташка вытаскивала из мобильника сим-карту, приговаривая: «Хорошо, хоть мобильник разрядился еще ночью. Пускай поищут гаденыша, который спер мой «Сони Эрикссон»».

— Значит, так, — отправляя пластиковый прямоугольник симки в открытую форточку, решительно сказала Наташка. — Рано или поздно менты все равно на тебя выйдут. Игорек молчать не станет, он расскажет про настоящего курьера — задушенную в «Ашане» Круглову. Интерполовцы свяжутся с Чечулиным и узнают, что перед смертью Светлану мордовала посреди магазина какая-то девица, наведаются к безутешному вдовцу, и он с дорогой душой выложит компетентным органам, что продал платье с бриллиантами странной корреспондентке из газеты «Зеленый листок», которая приперлась к нему брать интервью аккурат на следующий день после смерти его обожаемой супруги. Сыщики совместными усилиями сложат два и два и выйдут, Алисочка, на тебя. Тем более что следователь Чечулин взял твой след. Так что надо срочно действовать и притащить в милицию Таганского прежде, чем тебя засадят в каталажку. Эй, Гришечкина, ты меня слышишь?

Да, я ее слышала. И, надо сказать, отлично. Особенно мне запали в душу Наташкины слова, что вдовец Кругловой продал платье с бриллиантами корреспондентке из газеты «Зеленый листок». Продал, понятно вам? Ну и где оно, мое платьице с бриллиантами, купленное на честно заработанные пятьсот рублей? Между прочим, я имею на эту вещь полное право. И на каком таком основании у меня ее поперли самым бессовестным образом? Нет, этого нельзя так оставлять! Преступник должен быть наказан!

Держась за стенку, я с трудом поднялась с пола, запахнула шубейку, подтянула потуже поясок и решительно мотнула головой в сторону бегущих вниз ступенек.

— Поехали в милицию! — скомандовала я. — Заяву напишем. Что меня ограбили. Отобрали платье с бриллиантами. Пу-усть верну-ут!

Наташка кинула на меня внимательный взгляд поверх очков, дернула щечкой, по-совиному покрутила головой, пробормотала: «Эк тебя, голуба, развезло», и, перекинув мою руку себе через плечо, потащила в квартиру. Спать я легла у задней ножки стола, так и не дойдя нескольких шагов до своего уютного матраса.

Пока я в неудобной позе восстанавливала силы после тяжелого дня, подкованная в криминальных сюжетах подруга решала, как мне быть дальше. Оганезова вернулась на лестничную клетку, присела на подоконник и, закурив, стала обдумывать сложившуюся ситуацию. А подумать было над чем. Итак, ежу понятно, что Светлана Круглова была тем самым курьером в банде контрабандистов Гиви Дантария, которую временно возглавлял Бабарыкин. Тогда становилось понятно, откуда у директора турагентства средства на красивую жизнь. Ведь именно Круглова провозила через границу камушки, прикрепленные на платья, и получала за это немалую долю. Одно из таких платьев, вместо того чтобы отдать Бабарыкину, и продал по незнанию цветовод-любитель Круглов. Игорек — посредник между курьером и сбытчиком краденых камушков. Интересно, что он подумал, когда увидел на посторонней девице бриллиантовое платье своей банды?

Менеджер же Оксана, как ни прискорбно это признать, не имеет к убийству своей начальницы никакого отношения. Наталья выяснила сей факт, подъехав под видом клиентки в турфирму и переговорив с Геннадием. В тот самый момент, когда Оганезова объявилась на «Парке культуры», растерянный молодой человек держал оборону в так и не докрашенном молдаванами офисе турфирмы, вяло отбиваясь от трех разъяренных клиенток «Зиг-зага». Как видно, самых активных из всей обманутой тургруппы, так и не посетившей Занзибар.

— Я же вам говорю, что денег у меня нет! Их забрал следователь в качестве вещественного доказательства! — закрываясь папкой, объяснял парень рассерженным женщинам.

— Нет, ну как же вы могли допустить, чтобы одна сотрудница распоряжалась всей кассой? — наседала на несчастного сдобная тетка в коротком платье.

— Да поймите же, у нас форс-мажорные обстоятельства! — увещевал ее сотрудник турагентства. — Я не мог присмотреть за деньгами — у меня жена рожала, и директор наша тоже не могла — ее убили.