Ирина Андросова - Мечта на вешалке

Оганезова молчала, о чем-то напряженно раздумывая, и Иляна, так и не дождавшись ответного отклика, заговорила снова:

— Слушай, Наташ, а может, мне попробовать стать донором Светиному отцу? А вдруг у меня окажется такая же группа крови, что и у Руслана Ножкина? Хоть я и боюсь кровь сдавать, мне человека жалко…

— Да нет, Илян, там не в крови дело. Там все гораздо сложнее. При заболевании Ножкина пересаживают костный мозг, и донором ему может стать только кровный родственник, да и то при условии полной совместимости определенных показателей.

— Да ты что? — изумилась сердобольная молдаванка. — А я и не знала, что все так плохо. Думала, надо просто кровь сдать. Слушай, Наташ, а может, тогда позвонить брату Руслана? Ну, тому, Никите, который в свое время калининградскую квартиру Ножкиных заграбастал? Может, этого гада жизнь так потрепала, что он уже сделался порядочным человеком?

— Наивная ты, Илянка, — усмехнулась Оганезова. — Но мыслишь в правильном направлении.

Соседка польщенно хмыкнула, с грохотом отодвинула чашку и поднялась из-за стола.

— Ну ладно, Наташ, спасибо за чай, я побежала, — заторопилась девушка и выпорхнула из комнаты, громко стукнув дверью.

А Наташка заглянула ко мне под стол и настоятельно попросила встать с пола и занять место на стуле. Я, хватаясь за разные предметы, со стоном приняла вертикальное положение. Болело все тело, начиная с головы и заканчивая пальцами ног, но что-что, а осанка у меня была отменная.

Я уселась на стул, держась так прямо, словно проглотила кол, и потребовала объяснить, что все это значит. Почему я сплю в одежде и с чего это вдруг Илянка надумала податься в доноры.

И вот тогда-то Оганезова дала волю своему гневу. Она высказала мне все, что думает по поводу моих гулянок с криминальными молодыми людьми, которые воруют у меня бриллиантовые платья, и про то, что я позволяю себе напиваться как сапожник, когда надо искать настоящего преступника, а между делом поведала о своем ночном приключении на Ленинградском вокзале.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — уныло спросила я, двумя руками держась за свою многострадальную голову, чтобы она не разваливалась на куски, как перезрелый арбуз.

Оганезова смерила меня холодным взглядом и, маскируя скепсис в голосе под дружеское участие, уточнила:

— Ты как, способна воспринимать информацию?

— Таблетка аспирина и пачка активированного угля, и я свежа, как майская роза, — противным голосом проскрипела я.

— Аспирин у нас, допустим, есть, но где ж я тебе, Гришечкина, угля-то возьму? — удивилась Наташка.

— Ты дай мне денег, я сама схожу, — предложила я, болезненно щурясь на свет.

— Ага, щаз, — ехидно откликнулась подруга, — чтобы ты притаранила из аптеки поразившую твое воображение клистирную трубку или здоровенную банку йода, на которую была тридцатипроцентная скидка? Сиди уж, сходит она.

И Оганезова отправилась на кухню, откуда вскоре вернулась с пачкой активированного угля. Как впоследствии оказалось, Наташка выменяла абсорбент у Лючии с вечно поносящим малышом за одну ночевку на диване.

Я приняла аспиринчик, проглотила разом пачку угля и завалилась на диван, в то время как Наташка, сидя за чаем, принялась излагать свое видение происшедшего.

— Значит, так. Как нам известно из достоверных источников, Светлана Круглова была курьером в банде Гиви Дантария. Из тех же источников нам известно, что Дантария сейчас сидит в колонии под Воркутой, в народе именуемой «Черный пингвин». Да, кстати, я навела об этом Таганском справочки в Интернете. Он как раз полгода как условно-досрочно освободился. Угадай, где он отбывал наказание?

Я промолчала, не в силах произнести ни слова, но Оганезову это, кажется, ничуть не смутило.

— Правильно! — оптимистично продолжала она. — Именно в «Черном пингвине» он и сидел. Значит, мы можем предположить, что он притаранил Светлане весточку от ее дружка и подельника. Денег после отсидки у певца не было, квартиры тоже. И хотя Илянка и считает, что Круглова была любовницей Таганского, я так думаю, что вряд ли бард позарился бы на женщину уважаемого человека. И вот тогда-то, — торжествующе продолжала самодеятельная сыщица, — негодяй и задумал совратить приемную дочку Ножкина, пообещав оставить девчонку в покое лишь в том случае, если Стервоза заплатит за спокойствие сестры десять тысяч долларов отступных. Этот клоун так мне и сказал: «Уж я Дашу обхаживал, обхаживал, в цирк с ней ходил и в кино, а Светка, паразитка такая, денег на бай-ин мне пожалела».

Оганезова потерла лоб, поправила очки и уверенно закончила:

— Не-ет, тут дело не в Дантарии и не в камушках. Тут у Таганского был свой шкурный интерес — заморочить девчонке голову. Жена с ним развелась, пока он сидел, и теперь куртуазному маньеристу остается только ехать к себе на родину в Верхний Волочок, чего ему, как видно, страшно не хочется. Там же нет ни федерации покера, ни студий, где можно было бы записать очередную слезливую песенку про беду.

В голосе подруги прозвучало столько издевательской горечи, что я невольно приподнялась на локте и посмотрела на Наташку. Лицо Оганезовой было скорбно, словно у учительницы, разочаровавшейся в любимом ученике.

— И решил наш хитроумный бард убрать со своего пути все помехи — сначала жадину Круглову, а следом за Кругловой скопытился бы и Руслан Ножкин, потому что донора-то у бывшего механика рыболовецкого судна больше нету! Вот и открылись бы у артиста пути к спокойной жизни в столице. Девчонку, Дашку эту, он, считай, уже приручил — не зря же по киношкам да циркам с ней шатался. Он ничего так из себя, этот Таганский. Видный мужик. На Шварценеггера похож. Даже красивее — челюсть еще сильнее вперед выпирает. Девкам такие нравятся. Правда, Алиска, я его только сидя видела. Может, у него ноги кривые, ну да в наше время на это мало кто смотрит. В общем, все его дальнейшие ходы просчитываются на раз. Заморочил бы он девке голову, со временем женился бы на ней, прописался, а потом выпер дурочку на улицу, да и дело с концом. Короче, Гришечкина, я вижу только одного человека, которому была выгодна смерть Светланы Кругловой. И человек этот — Иван Таганский.

Я смотрела на подругу и просто диву давалась, откуда в ней столько энергии. Обычно флегматичная, как сонная курица, сейчас Оганезова так и бурлила жаждой деятельности. Глаза ее искрились оптимизмом, щеки разрумянились, и она уже не сидела на стуле, а, пританцовывая, носилась по комнате. Кажется, она даже стала выше ростом и как-то стройней.

— Наташка-а, ну ты даешь! — невольно вырвалось у меня. — Да ты, никак, похудела!

— Вот видишь, а мент этот мордатый, в фуражке скособоченной мне и говорит: «Пшла отсюда, тюлениха!» Даже побрезговал меня в милицию забирать! Я ему дам «пошла отсюда». Он у меня тюлениху-то попомнит. Я выведу их всех на чистую воду. Слушай дальше. Мы нарушим их гнусные планы. И я уже придумала как. Скажем, что ты еще одна дочь Руслана Ножкина. Незаконнорожденная. Ведь если мать Кругловой предположительно могла нагулять в отсутствие мужа ребенка, то почему бы отцу Светланы не завести себе еще одну дочурку на стороне? Допустим, что ты родилась в Калининграде, когда Руслан был в том, последнем рейсе, во время которого их судно потерпело крушение. Поэтому он о тебе ничего и не знал. Тем более что у Ножкина на самом деле был роман с поварихой с их корабля, и Клавдия Перепелкина в то роковое плавание осталась на берегу. И вот вчера ты услышала по телевизору про несчастье, случившееся с твоим папочкой, простила ему все обиды и приехала в Москву, чтобы стать донором. Мы сегодня же расскажем об этом Руслану и всем его родным и знакомым. А когда Таганский придет тебя убивать, мы его скрутим и сдадим в милицию. У нас будут в руках неопровержимые доказательства его виновности, и никуда он, родненький, от нас не денется.