Ирина Андросова - Мечта на вешалке

— Перед тем как мы отправимся к лечащему врачу Руслана, мне бы хотелось обсудить кое-какие деловые стороны нашего вопроса.

— Какие еще стороны вопроса? — удивилась Неля.

— Как это какие? — нахмурился Никита Сергеевич. — Я, занятой человек, бросаю все свои дела и по первому вашему требованию…

— Не требованию, а просьбе, — поправила его Неля.

— Пусть будет просьбе, — нехотя согласился калининградский политик. — И по первой же вашей просьбе прилетаю в Москву. Прилетаю, заметьте, для того, чтобы стать донором человеку, которого я не видел больше двадцати лет. А теперь задайте себе вопрос: оно мне надо?

Мы с Наташкой молча переглянулись, Неля жалко улыбнулась оператору и пожала плечами, а веселый водитель хмыкнул в усы и процедил сквозь зубы: «Во дает!»

— Так вот, — повышая голос, продолжал кандидат в мэры города Калининграда. — Я хочу, чтобы за это одолжение мне было предоставлено сорок минут эфирного времени на Первом канале в прайм-тайм. И публикации материалов о моем благородном поступке в столичных изданиях.

— Публикации — это запросто! — обрадовалась Наташка. — Хоть сегодня про вас напишу в нашу газету.

— А как ваше издание называется? — заинтересовался брат Руслана.

Наташка замялась, и тогда я, удивляясь, с чего это подруга вдруг забыла название родной газеты, бесхитростно выпалила:

— «Зеленый листок»!

Мужик покрылся испариной и стал наливаться нездоровой краснотой. Я уже начала всерьез опасаться, что его хватит удар, но тут он открыл рот и сипло произнес:

— Вы что, надо мной издеваетесь? Думаете, если я с периферии, то надо мной можно шутки шутить?

И вдруг, резко развернувшись в мою сторону, он заорал:

— Че ты лыбишься мне в лицо? Что, смешно, да? Дурака нашла?

Я испуганно захлопала глазами и извиняющимся тоном залопотала:

— Да нет, вы меня не так поняли… Просто я прочитала статью в «Гламуре» про неприятных людей. Так вот, там сказано…

— Останови машину! — не своим голосом забасил политик. — Я в последний раз спрашиваю: даете эфирное время?

— Кроме времени передачи, другого эфирного времени у нашей программы нет, — неприязненно ответила Неля. — Боюсь, что главный редактор не согласится отдать его вам.

— Тогда счастливо оставаться, — пробормотал Никита Сергеевич, выбираясь из припаркованного у бордюра микроавтобуса. — Решайте свои проблемы сами.

— Да, но зато мы за счет телевидения можем предоставить вам прекрасную возможность загореть, оздоровиться на свежем воздухе, стать подтянутым и стройным, а также свести близкое знакомство с медийными личностями, — вдруг широко улыбнулась редакторша. — Мне кажется, что перед предстоящими выборами вам это не повредит…

Сама не знаю, как так получилось, но, прежде чем ответил брат Руслана Ножкина, я выкрикнула:

— А нельзя ли похлопотать и за меня, я бы тоже хотела загореть, свести знакомство с нужными людьми и стать подтянутой и стройной…

— Че ты лезешь, тебя, что ли, спрашивают? — взъелся на меня калининградский политик. И, повернувшись к Неле, решительно заявил: — На эти условия я согласен. Если с медийными личностями — тогда ладно. Везите к брату, чего уж там.

В больницу мы приехали с небольшим опозданием, и лечащий врач Руслана, не дождавшись, поднялся к себе в отделение. Неля тут же позвонила по телефону доктору Кушниру и, сообщив, что мы на месте, застыла у гардероба, не отрывая глаз от дверей лифта. В ту же сторону устремились взгляды и всех остальных.

Пока наша группа тесной кучкой толпилась посреди холла, ожидая, когда спустится Глеб Мартынович, я, пользуясь удобным моментом, отошла к киоску с медикаментами. Окинула взглядом витрину и сразу же поняла, что мне позарез нужен гематоген. Вот просто умираю, хочу гематогена. Ведь в нем жутко много полезного для организма железа, а на фантике нарисован такой чудный бычок — крутые рожки!

Я полезла в карман за деньгами, достала несколько двухрублевых монет, горстку мелочи, извлекла из-за подкладки красного атласного пиджака завалившуюся монетку достоинством в десять копеек и пересчитала денежки еще раз. Не хватало пяти копеек. Вот интересно, почему в магазинах мне запросто могут недодать те же самые пять копеек, небрежно обронив, что нет сдачи. А попробуй я расплатиться за покупку суммой, в которой будет недоставать хотя бы копеечки? Продадут мне товар? Правильно, не продадут. Это, по-вашему, справедливо, да? Справедливо?

Я внимательно осмотрела пол перед киоском, но, к моему глубокому разочарованию, денег никто не терял. Тогда я вздохнула и подошла к Наташке.

— Наташ, дай пять копеек! — как можно небрежнее попросила я.

Но мой независимый тон не смог обмануть бдительную Оганезову.

— А тебе зачем? — встрепенулась она.

— Да так, надо кое-что купить…

— Не надо тебе ничего покупать! — отчеканила подруга, с ненавистью глядя мне в глаза.

И, обернувшись к Неле и оператору Пете, сердито спросила:

— Слушайте, ребята, у вас, случайно, нет знакомого психиатра? А то у нас вот эта вот девушка не может из дому выйти, чтобы что-нибудь не купить! Просто уже бзик какой-то! Навязчивая идея. Мания.

— Ну и ладно, не надо мне от тебя ничего, — обиженно сказала я и, надувшись, отвернулась к двери.

И тут же увидела, что к нашей группке спешит молодящийся дядька средних лет со шкиперской бородкой на упитанном лице и подкрашенными каштановыми височками. На бейджике у него чернеется надпись: «Кушнир Глеб Мартынович». Поравнявшись со мной, Глеб Мартынович приветливо кивнул и раскатисто спросил, поправляя полы белого халата:

— Это вы с телевидения?

— Ага, угу, мы, — ответили мы вразнобой.

— Ну что же, — строя Неле глазки, оживился медик. — В ординаторскую я вас не приглашаю, потому что, насколько я понимаю, разговор наш конфиденциальный. А в этом проходном дворе поговорить не дадут. Пойдемте в рекреационную зону. Там есть отличное кафе на несколько столиков и прудик с морскими черепахами.

Пока мы шли по просторному холлу больничного корпуса, я все время смотрела под ноги в поисках какой-нибудь денежки. И наконец-то усердие мое было вознаграждено. Я увидела, как у стойки гардероба блеснули орлом целых пятьдесят копеек. Вот здорово, теперь я непременно куплю себе гематоген с бычком на фантике! При первой же возможности сбегаю к киоску и куплю.

Повеселевшая и окрыленная открывшимися передо мной перспективами, я уселась за стол рядом с Наташкой и стала вникать в суть разговора, который уже вели с доктором Кушниром работники телевидения.

— Ну что я вам скажу, — поглаживая себя по гладко выбритой щеке, проговорил эскулап, — был у Руслана Ножкина шансик вылечиться, определенно был.