Артур Строгов - Правозащитник

— Я уверен, что он о них знает.

— Ваши люди допустили грубый промах? Я Вам за это плачу? За Ваши ошибки?

— Господин Аланьев, Вы меня не понимаете. Я Вам хочу донести простую истину: грубым оружием здесь не поможешь. Нужно действовать по-другому. Но это мое дело. Мне нужно еще двадцать пять миллионов. Без настоящей «армии» не победить…

— Хорошо… С какими «профессионалами» я имею дело! — вырвалось у банкира.

— Он практически неуязвим… но может допустить оплошность. Я просмотрел также одну любопытную видеозапись, которая была сделана во время спасения заложников…

— И что же?

— Вы знаете, что он свалил человек пятнадцать голыми руками без оружия? И это после того так его избили так, что на теле почти живого места не осталось.

Аланьев улыбнулся.

— Мой отец был врач, я скажу, что в состоянии аффекта человек может совершать невероятные поступки…

— Но только не такие, как на видеозаписи. Отчетливо видно, как он расправился с профессионалами, которым достаточно одного удара, чтобы уложить даже самого крепкого мужчину. Он обладает звериной нечеловеческой силой. Мой двоюродный брат, который просмотрел эту запись, сказал, что он не человек.

— То есть? Кто же он, по-вашему?

— Не знаю, кто «он», вернее, «что он такое», но совершенно очевидно, что далеко не так прост, каким иногда хочет казаться… словно это сам дьявол во плоти.

При этих словах Аланьев ощутил, как мороз пробежал у него по коже. Затем он бросил на Стаса уничтожающий взгляд.

— Так, шутки в сторону! — рявкнул банкир, наливаясь желчью и в ярости отбрасывая хрустальный бокал. — А теперь послушайте меня. Прекратите мне рассказывать басни и придерживаться глупых теорий и несостоятельных предположений. Вы хотите оправдать Ваш яркий непрофессионализм нелепыми историями. Я вижу, Вы один из тех, кто верит в мистику, в предопределение…

— Одни зовут это везением, другие — удачей, третьи — судьбой… про таких говорят «родился в рубашке», потому что после некоторых вещей не выживают… Я пришел к одному выводу: ни один человек не может преодолеть все без исключения опасности, знать обо всех ловушках… если только…

— Если только… что?

— Если только ему не помогают!

— Всему есть и разумное объяснение! — воскликнул банкир. — Я не верю, что он какой-то особенный. На мой взгляд, у него сильная охрана и технологии. И еще его военное агентство.

— Тем более мне нужно больше времени, чтобы подробнее разобраться. Мне предстоит выяснить еще кое-что. И я начинаю действовать. Еще двадцать пять миллионов.

— Я уже согласился. И главное — чтобы не узнал мой брат. Выполните Вашу задачу. Человек этот мешает такому числу влиятельных лиц…

— Тем более нужно быть вдвойне и даже втройне осмотрительным, чтобы не разделить судьбу тех глупцов, которые потерпели поражение.

— А теперь довольно разговоров… Перевод в долларах поступит на Ваш счет в Швейцарии сегодня, а по выписке Вы это увидите на следующий день. Потому что американские банки начнут работать только завтра и обработают поручение.

— Меня устраивает.

— И немедленно выдвигайте весь Ваш авангард. Даже если привлечете внимание — ничего. Даже если в городе все взлетит в воздух, не имеет значения.

— Нет, не в городе…

— Как сами решите… хоть в чистом поле… пускай о нем больше никто не услышит. Наберите хороших «солдат»… за те миллионы можно набрать больше сотни добровольцев.

— У меня тоже есть свои секреты… Я не собираюсь раскрывать подробности своего плана. Кстати, Белосельский умеет находить преданных людей.

— И кто же это?

— Бывшая воспитанница школы кадетов — некая Самина С. Лучшая выпускница, демонстрировала стальной характер, незаурядную выдержку, потрясающую стойкость в самых трудных ситуациях. Какое-то время выполняла задания с завидным рвением, но перессорилась со всем начальством. Отличалась взрывным характером, за что была уволена и чуть было не предстала перед трибуналом. Кстати, ее привел к Белосельскому полковник Сафронов… тот самый… его сын возглавляет наше военное агентство…

— Ну и что же?

— Второй человек, который с ним более пятнадцати лет, — тоже военный и пользуется неограниченным доверием.

— Все это мне неинтересно, если бы не агентство, мы бы легко с ним справились.

Стас усмехнулся.

— Я еще слышал про смену руководства в Росгвардии. Ведь Вас охраняли целые батальоны…

— Если бы у меня была Росгвардия, Вы мне не были бы нужны, — отвечал ледяным тоном банкир.

— Понимаю.

— А вот преданных у меня осталось мало… Но, разумеется, я всегда отличаю и тех, кому я обязан.

— Ладно, мне действительно пора. В ресторан этот я больше не приду. Я Вам дам знать, когда только начну действовать.

Ива закончила примерять бархатные шляпки и, кокетливо закрутив прядь волос за ухо, слегка приотворила дверь и тут же увидела Лизу, спускающуюся по внутренней галерее. Ива подбежала к ней.

— Привет! Я хотела тебя пригласить на выпускной… все готовятся к нему…

Лиза подняла на нее свои слегка печальные карие глаза. Она казалась чем-то встревоженной.

— Хорошо, возможно, я приду…

— Ты совсем забросила учебу, — заметила Ива, — так нельзя. А вдруг дядя узнает… Ты ведь проводишь много времени в фонде… как это трогательно! Я и не знала, что тебе нравится возиться в грязи. Впрочем, чего это я тебя упрекаю. Я же забываю, кто ты…

В голосе девушки звучала явная насмешка.

Лиза промолчала и хотела улизнуть, но Ива шутливо загородила ей дорогу.

— Я смотрю, ты прижилась у нас…

— Ты хочешь сказать мне что-то важное?

— Да… мне привезли новую коллекцию шляпок и брючных костюмов… если хочешь, можешь выбрать и себе.

— Как-нибудь позже.

— Предпочитаешь ходить в маечках и в кедах? А ты никогда не думала, что это как минимум не стиль для девушки. Дядя — тонкий эстет. Он может делать вид, что не замечает, но это самообман…

— Я подумаю над тем, что ты мне сказала. А теперь мне надо идти.

Лиза спустилась на кухню, но Ива настигла ее и тут.

— Кстати, я слышала, что у Вас скоро свадьба? Это правда?

— Я не знаю, — искренне ответила Лиза, — это зависит от многого.

— Признайся, что очень довольна. Ты победила!

— Разве в чувствах есть победители и побежденные?

— О! Какая философия… Я помню, что еще недавно ты хотела уйти отсюда.

— Возможно, мы уедем отсюда, — отвечала Лиза, наливая себе стакан апельсинового сока, — мы это обсуждали с Алексеем. Навсегда.

— Правда?

— Да, может быть, у нас будет свой дом, и мы тебе не будем мешать.

Быть может, впервые в голосе Лизы звучали нотки эгоизма.

— То есть ты хочешь сказать, что убеждаешь дядю купить отдельный дом?