Артур Строгов - Правозащитник

— Участвует в Ваших проектах? Но Вы никогда не говорили.

Таран широко раскрыл глаза от изумления.

— Господин Таран, — надменно воскликнул заместитель министра, — Вы в своем уме? Мне кажется, что Вы забываетесь. Я, по-вашему, обязан перед Вами отчитываться? В том числе по секретным разработкам нашего министерства?

— Простите… я не то хотел сказать, — поправился Таран, — но если у меня отняли бизнес…

— Я всегда Вам говорил, что это плохой бизнес, — возразил Анатолий Петрович, — и хватит дискуссий. Я все решу раз и навсегда. Сейчас придет один человек. Настолько влиятельный, что он решит Вашу проблему…

— Кто же он?

В этот момент в холле показался хорошо знакомый Тарану силуэт. Еще секунда и адвокат ощутил, как почва уходит у него из-под ног. Он отшатнулся к стене и схватился за статую Венеры, держащую виноградную лозу.

— Поосторожнее, господин Таран! Это подлинник! Аккуратнее с моей статуей! Она стоит дороже Вашего дома.

— Добрый вечер, — произнес Алексей Белосельский (ибо это был он).

Он приветливо протянул руку заместителю министра.

— Я думаю, я Вас оставлю, — предложил Анатолий Петрович.

— Стойте, стойте, я еще не все сказал! — воскликнул Таран.

— А что Вы можете прибавить? — спокойно осведомился у адвоката Белосельский. — Ваша игра проиграна. Кстати, я слышал, что Ваш особняк пострадал… Какой ужас… Говорят, там была ценная коллекция полотен. Вы тонкий ценитель живописи? Творения Боттичелли, Рафаэля, Караваджо Вас вдохновляют? Меня тоже…

Таран внезапно понял игру министра. Он уже пришел в себя и внезапно перешел в другую крайность — к угрозам.

— То есть, Анатолий Петрович, Вы хотите сказать, что отрекаетесь от меня как от делового партнера, Вашего друга и помощника? И это после того как я на Вас работал как каторжник более десяти лет? Столько сделал для Вас, когда Вы еще были простым клерком? Это подло. Но я тоже не дурак. Я принял все меры предосторожности. У меня в надежном месте хранятся все записи наших разговоров, а также подряды и договоры на миллиарды рублей и выписки с банковских счетов Швейцарии на Ваше имя… Вы забыли, что многие вещи мы делали вместе, когда еще у Вас не было такого особняка.

При этих словах лицо заместителя министра потемнело. И на какую-то долю секунды Тарану показалось, что он начинает выигрывать, но он имел дело со слишком сильным противником.

— Вы мне угрожаете? — спросил насмешливо заместитель министра.

— Если Вы имеете в виду тот компромат, который Вы перевезли сегодня утром из Вашего личного офиса к себе домой, то он недорого стоит, — вмешался Белосельский.

— Есть еще другие документы, письма, акты, — не унимался адвокат.

Белосельский повернулся к заместителю министра.

— Я предугадал все это. Интересующие Вас документы уже у меня. С вашего разрешения Самина Вам их немедленно отдаст в целости и сохранности.

— Вы их читали? — вырвалось у Анатолия Петровича.

— Нет, — отвечал Белосельский, — это мне ни к чему. Я Вам передам их в таком же запечатанном виде. У меня к Вам единственная просьба.

— Все что угодно для Вас! — воскликнул заместитель министра.

— Этого человека нужно немедленно передать моим людям. Простите конечно, что я распоряжаюсь в Вашем доме… Но Самина ждет у парадного входа. Этот человек пойдет в тюрьму…

Анатолий Петрович кивнул в знак согласия и вышел.

Таран же от страха вцепился в шелковую обшивку стены. Его глаза вылезли из орбит от страха.

— Ладно, ладно, я проиграл… Вам же нужны деньги… Есть еще наличные деньги в тайнике… Пятьдесят миллионов долларов… берите их… только отпустите меня.

— Еще никто не пытался подкупить меня с такой отвратительной циничностью. Даже за пятьдесят миллиардов я не отпущу такого человека, как Вы. Вы слишком много причинили вреда людям, чтобы я взял на себя такую ответственность.

Таран ничего не желал слушать. С ним случилось нечто вроде припадка. Он принялся кричать, угрожать, жестикулировать. Дворецкий заместителя министра (который, надо отдать ему должное, скромно подслушивал у дверей) позвал «людей в черном», и вскоре Таран забился в руках у дюжих молодцов как бабочка, попавшая в сачок.

— На улице ждет Самина, — сухо произнес Белосельский, обращаясь к дворецкому, — передайте ей господина Тарана.

— Я все исполню… и… Вас уже ждут на совещании. Приехали два генерала… Еще один вопрос…

— О чем Вы? — несколько высокомерно осведомился Белосельский у нагловатого дворецкого.

— Уход из бизнеса такого человека, как Таран, может быть целым событием, тем более что у него достаточно деловых партнеров по недвижимости. Вследствие чего желательно предпринять…

— Если я делаю определенные вещи, — возразил Белосельский, — то всегда их делаю замечательно, продумав все до мелочей. Разумеется, обо всем этом я позаботился. Завтра по некоторым новостным каналам покажут человека, похожего на Тарана, где он объявит о том, что уходит из бизнеса и передает свои накопления известному благотворительному фонду…

— Вашему фонду, не так ли? — ядовито спросил дворецкий.

— Одному из моих, — ответил спокойно Белосельский, — так что Вы можете заверить Анатолия Петровича, что уход его бывшего партнера не будет связан с осложнениями… Хочется пожелать, чтобы Ваш шеф был более осмотрителен в выборе своих протеже.

Последние слова Белосельский адресовал явно самому дворецкому. Поняв намек, этот последний наклонил голову в знак согласия и раболепно попросил уважаемого гостя пройти в «зал могущества», где действительно собрались современные Наполеоны, Цезари и Октавианы.

Татьяна решила навестить Белосельского. Ей не очень хотелось приезжать в его загородный особняк, так как она знала, что натолкнется там либо на насмешливую Иву с неугомонными подругами-сокурсницами, либо на немного меланхоличную Лизу, испытывающую неприязнь к банкирше. Инстинктом опытной женщины Татьяна понимала, что в глубине души Лиза не может не ревновать, и ей это было приятно. С другой стороны, она видела, что эта юная девушка занимает столь значительное место в жизни Белосельского, что это практически невозможно изменить никаким флиртом, никаким другим расположением или проявлением самых искренних чувств. Татьяна видела доказательства самой настоящей любви зрелого человека к «Золушке», которой удалось поймать в сети миллиардера. Татьяна считала Лизу гораздо более хитрой и опытной, чем это было на самом деле. Ей хотелось думать, что если сравнивать красоту юности и изящество зрелости, то предпочтение будет за последней. К тому же Лиза ей казалась не вполне подходящей партией на роль жены известного филантропа, который хоть и презирает общество, но, тем не менее, появляется иногда на приемах, фуршетах и биеннале. Такому, как Белосельский, нужна не жена-простушка, «гадкий утенок», а зрелая девушка, обладающая тактом, умеющая вести себя с людьми…