Сергей Бакшеев - Бумеранг мести

В отличие от коллеги она с удовольствием обсудила бы не приказы начальства, а психологию малышей. Как там ее маленький Миша? Сегодня в детский сад его удалось затащить, только пообещав новую игрушку. Обманывать нельзя, придется купить. А что делать завтра? Так никакой зарплаты не напасешься. Не лучше ли посулить что-нибудь большое, но отдаленное во времени. Например, поездку к морю летом. Или поход в цирк на Новый год…

– Надоела вечная гонка, – не унимался Устинов.

«Господи, и этого Мишу придется успокаивать. Как мужики любят, чтобы их жалели, входили в их положение и обязательно хвалили. Ну что ж…»

– Ты же самый умный, Головастик. Ну кто еще кроме тебя способен добывать такие результаты? Харченко мне знаешь, что про тебя сказал?

– Что? – заинтересовался Устинов.

«Что же мне мог сказать полковник? Кто тянул меня за язык?» – спросила себя Светлана.

– Половина успеха Петелиной – заслуга Устинова. Вот что он сказал.

– Да?

– И добавил: лучший следователь и лучший эксперт-криминалист повышают общие показатели управления. Если бы не Головастик…

«Боже мой, что я несу!»

– Полковник назвал меня Головастиком?

– Уважительно, от слова – голова! «Если бы не его голова», – вот как он сказал.

– Когда это было?

«Когда же, когда?»

– Вчера, пока мы сюда спускались. Еще Харченко сказал, чтобы я у тебя училась.

– Да ты и так всё умеешь, – зарделся Устинов.

– Здесь столько новых приборов, глаза разбегаются.

– Я объясню, – ввернул любимое словечко Устинов. – Помнишь, раньше процесс цепной полимерной реакции происходил несколько часов, а сейчас с помощью этого аппарата, который я специально выбил для лаборатории…

Маслова успокоилась. Головастик оседлал любимого конька и принялся рассказывать об особенностях новой техники. Светлана слушала вполуха, но периодически кивала и удивленно округляла глаза: «Да что ты!» Эти нехитрые приемы усиливали красноречие Головастика.

– Вот, мой процесс завершился успешно. А как у тебя?

Светлана заметила, что взгляд Устинова переключился на монитор. Получив утром от Петелиной срочное задание по идентификации ДНК студентов, эксперты разделили работу. Маслова посмотрела на свой компьютер.

– Есть результат, – сообщила она.

ДНК был выделен из обоих образцов щечного эпителия, доставленных оперативниками из студенческого общежития.

– Мы получили ДНК Закировой и Рощина. Теперь запускаем программу сравнения с уликами, – комментировал свои действия Михаил Устинов. Он откинулся на пружинящую спинку кресла и сцепил руки за головой. – Хорошо быть бездушным оборудованием. Прибор пашет независимо от настроения, чего нельзя сказать о живом человеке.

Эксперт на некоторое время задумался, а потом неожиданно взъерошил волосы и хлопнул ладонями по столу:

– Только этого не хватало!

– Ты опять о статье? – догадалась Светлана.

Информация о скандальной публикации «Следственный комитет выбивает показания» уже распространилась среди сотрудников. Перед началом работы эксперты ознакомились с текстом в Интернете. Гнусная статейка как раз и являлась первопричиной плохого настроения Головастика.

– Понимаешь, теперь Харченко на меня подумает. Он вчера специально предупредил – никакой утечки в прессу! Но я же Маше ничего не рассказывал, только в общих чертах.

– Коротко о главном? – съехидничала Светлана.

– Ну вот, даже ты мне капаешь на мозги.

Маслова распечатала советский плакат «Не болтай у телефона – болтун находка для шпиона!» и украсила им грудь Василича.

– На злобу дня, – пояснила она.

– Ведь очевидно, что Мария Луганцева ни при чем! Статья подписана неким Борисом Бойцовым.

Устинов схватился за телефон и позвонил подруге.

– Маша, ты о журналюге Бойцове что-нибудь знаешь?

– Борис Бойцов? Проныра, как и все труженики пера. За жареные факты друга продаст.

– Что значит, как все? Ты тоже такая?

– Не-е, я только за миллионы! – рассмеялась девушка, но, почувствовав напряжение собеседника, обеспокоилась: – А что случилось, Миша?

– Сущие пустяки! Мы в дерьме, а Бойцов в белом фраке. Читала его сегодняшнюю статью? Нет? Так просмотри!

Устинов в раздражении отключил связь и обернулся к Масловой в надежде услышать слова взаимопонимания. Ведь она поняла его состояние и сумеет успокоить. Однако Светлана резко среагировала на звонок своего мобильника.

Лицо женщины омрачила тревога. Звонила воспитательница детского сада:

– Мамочка, повлияйте на своего ребенка. Он ничего не съел.

– Я с ним поговорю… Да-да, прямо сейчас… Миша, это мама. В чем дело?

– Каша липкая, чай невкусный! – захныкал мальчик.

– Не хочешь, не ешь.

– Тетя не отпускает.

– Как не отпускает? Верни ей трубку.

– Если вам что-то не нравится у нас, можете забрать ребенка. Я не могу подстраиваться под каждого, – включилась в разговор воспитательница.

– Но Миша привык…

– Есть правила для всех, и я обязана…

– Вы поймите, мы ходим только первую неделю…

– На ваше место всегда найдутся желающие.

– Хорошо-хорошо, я поговорю с Мишей дома. Он обязательно привыкнет.

– Сделайте одолжение, – съязвила воспитательница и отключила связь.

Молодая мама с грустным видом положила трубку.

Головастик развел руками, обращаясь к Василичу:

– Мишам сегодня не везет, дружище.

Пискнул компьютер, извещая об окончании программы. Светлана попыталась стряхнуть овладевшее ею беспокойство и посмотрела на монитор.

– На этот раз в точку. Совпадение сто процентов, – огласила она результаты сравнения ДНК. – Куртка и брюки из коллектора принадлежат студенту Игорю Рощину. Мы вычислили злодея.

– Распечатай. – Головастик лихо подкатил в офисном кресле к принтеру и изучил напечатанную страницу. – А ведь Рощин близкий друг Леры Богдановой. Неужели большие деньги победили любовь?

– Эх, Миша! – вздохнула Светлана. – Деньги решают проблемы, а любовь… любовь их создает.

Устинов вспомнил, что ему предстоит оправдываться перед начальством из-за общения с любимой девушкой, и вынужден был согласиться с подобной трактовкой.

В школу-интернат в Одинцово, где воспитывался погибший Алексей Матохин, Валеев выехал ранним утром и, возвращаясь в Москву, попал в плотный поток автомобилей на Можайском шоссе.

– Да что ж вы электричками не пользуетесь? – сердился оперативник, перестраиваясь из ряда в ряд.

Убедившись в бесполезности таких маневров, он набрал телефон Петелиной и первым делом пожаловался:

– Лена, я ползу как черепаха.

– Как расследование?

– Продвигается с такой же скоростью. Фотографию Алексея Матохина в интернате опознали. Парень жил сам по себе, близких друзей не имел, часто срывался в Москву.