Сергей Бакшеев - Бумеранг мести

– Что за невезуха!

Марат поспешил предупредить напарника:

– Ваня, даже не дыши в его сторону! А то журналист грохнется в обморок и предъявит фотографию своей синей задницы. Не отмоешься!

– Я должен с ним поговорить.

– Если Борис Бойцов действительно существует.

– Что ты имеешь в виду? – опешил Майоров.

– У нашего Миши есть подружка Маша. Она не только журналистка, но и бой-баба. Понимаешь, о чем я толкую?

– О чем?

Валеев взял приятеля под локоть.

– Среди пишущей братии принято брать псевдонимы. А вдруг Борис Бойцов – это Маша Луганцева? Кстати, она заходила сегодня к Устинову. Умной девице ничего не стоит вытянуть информацию из влюбленного парня.

– Ты думаешь, Головастик способен на такие подлянки?

– Причем тут он? Представь себя и Галку. Она ведь может из тебя веревки вить. Если ей понадобится что-нибудь узнать, ты сам не заметишь, как выложишь всю подноготную.

– Ну, у нас с Галей друг от друга секретов нет…

– То-то! Как говорит Петелина, во время расследования нельзя исключать самые безумные версии.

Майоров на мгновение задумался, но от прежней мысли не отступился. Взгляд его сузившихся глаз словно нащупывал будущую цель.

– Бойцов, Луганцева… А вот мы и проверим!

– Ты о чем?

– Я хочу увидеть рожу Бойцова.

– Только не порть ее! – крикнул вдогонку напарнику Валеев.

По мере того как Елена Петелина просматривала язвительную статью Бориса Бойцова, ее и без того безрадостное настроение затягивали грозовые тучи. Обиднее всего, что факты в статье приводились правдивые, но как ловко они были подтасованы и какие выводы сделаны…

Одно название – «Следственный комитет сажает невиновных!» – сразу настраивало читателя на праведный гнев. А то, что речь шла о судьбе несчастного студента, потерявшего любимую девушку и обвиненного в ее гибели, лишь усиливало психологический эффект. Читатель волей-неволей становился на сторону Игоря Рощина и негодовал по поводу его незаконного ареста. Журналист умело создавал впечатление, что некомпетентное следствие спешит свалить вину на кого угодно.

Петелина вздохнула. Оправдываться было бессмысленно, это только подольет масла в огонь. И самое противное то, что публичных обвинений можно было бы избежать, если бы Грищук не раструбил о поимке опасного преступника раньше времени. Кто его просил бежать впереди паровоза?

Целая гамма негативных эмоций отражалась на лице следователя. Елена Павловна не стала надевать маску вежливости, когда в ее кабинет вошел Грищук. Подполковник сразу же уловил ее настроение и ощетинился.

Атмосфера в кабинете наэлектризовалась. Елена Павловна не предложила подполковнику сесть в кресло, наоборот, сама поднялась ему навстречу, оперлась руками на столешницу и подалась вперед.

Грищук принял вызов и занял такую же позу. Коллеги-противники пожирали друг друга глазами. Они походили на дуэлянтов. Их разделял лишь стол с импровизированным барьером в виде раскрытого ноутбука, на экране которого красовался кричащий заголовок.

– Спасибо за помощь, оказанную следствию, Геннадий Михайлович, – процедила Петелина.

– Не стоит благодарности, Елена Павловна.

– В следующий раз потрудитесь делать заявления от своего имени, а не от имени Следственного комитета!

– Мы все в одной лодке. Я пытался сохранить вам вашу должность.

– Да что вы говорите? С каких это пор вы уполномочены производить назначения?

– Речь идет не только о вас, но и о Харченко. Думаете, мало желающих примерить полковничьи погоны? Да некоторые спят и видят себя на его месте!

– Ах, вот в чем дело! Как же я сразу не догадалась? Я даже знаю того, кто спит и видит. – Петелина прищурилась, а затем резко раскрыла глаза, бросив обвинение: – Это вы метите на место Харченко! И вам на руку, если расследование зайдет в тупик. Поэтому вы сознательно…

– Да как вы смеете! Подобное обвинение… Впрочем, обвинять невиновных – это в вашем стиле. – Грищук многозначительно опустил взгляд на статью.

– Не надо валить с больной головы на здоровую! Если бы не ваша преждевременная инициатива…

– Провал с заложницей – это что, мой прокол? Да если бы вас не прикрывал Харченко… Но его карьера тоже висит на волоске.

– Запомните, Геннадий Михайлович: можете сколько угодно обвинять меня, но я не позволю вам свалить Харченко. Не рассчитывайте занять его место!

– Это решать не вам и не мне, – ухмыльнулся Грищук. – Но от моего заключения по результатам проверки будет зависеть ой как много!

Петелина понимала, что он прав. Одни и те же события можно преподнести совершенно по-разному, чем и занимаются политики соперничающих стран. Подобно им и Грищук привык работать по принципу: «Что для меня хорошо, то и правильно». И поступал он так не из вредности, а из собственных корыстных побуждений.

Елена Павловна решила закончить дискуссию.

– Выводы будем делать после того, как поймаем преступника. А пока как руководитель следственной группы я приказываю…

– Вот именно! – Грищук злорадно указал на ноутбук. – Это по вашему приказу задерживали невиновных! Это ваши сотрудники применяли незаконные методы! А смерть заложницы на чьей совести?

– Ну, знаете. Не передергивайте!

– Я-то знаю, Елена Павловна. Только если расследование затянется, там… – Грищук многозначительно ткнул пальцем вверх, – могут и не дождаться моего заключения. А прессу они тоже читают. И отреагируют сами, уж будьте уверены.

– Не пора ли вам, Геннадий Михайлович… попить какао?

И Петелина взглядом выдавила Грищука из кабинета.

Оставшись одна, следователь перевела дух и подумала, что не помешает предупредить Харченко о планах Грищука на полковничьи погоны. Хоть Юрий Григорьевич и не маленький мальчик и сам прекрасно понимает, что за провал с заложницей по головке не погладят.

Раз дело предано огласке, единственный способ успокоить прессу – это преподнести общественности коварного злодея на блюдечке с голубой каемочкой. И сделать это нужно как можно быстрее! Но как его найти? Пока что она вытянула две «пустышки». Если последуют новые неудачи, то начальство, чтобы сохранить собственное кресло, обязательно «назначит» виновного в неудачах. И тут важно, у кого нервы окажутся крепче. Если первым дрогнет генерал, то вылетит полковник. А если Харченко захочет сыграть на опережение и отвести от себя начальственный удар молнии, то вещи придется паковать ей.

Не успела безрадостная логическая цепочка полностью сформироваться в голове у Петелиной, как затрезвонил служебный телефон.

Елена Павловна взяла трубку и услышала голос Харченко:

– Петелина, я же предупреждал: никакой прессы!