Сергей Бакшеев - Похищение со многими неизвестными

— Усы и шрам, — напомнил Лоськов.

— Устинова потому и зовут Головастик. У него куча хитрых программ.

— Ни слова о Колоколе, — предупредил Денис.

— Я прекрасно понимаю во что ввязалась.

После звонка Устинову Петелина сосредоточилась на списке ограбленных ячеек.

Номера разрозненны, идут не по порядку, — заметила она. — У грабителей были ключи ко всем ячейкам. Почему выбрали именно эти?

— Марат, вот то, что ты искал. — Астаховская бухнула на стол перед Валеевым толстую папку размером с том «Большой советской энциклопедии».

— Ничего себе! Умели раньше работать, — искренне удивился оперативник. — Я за год меньше бумаг выдаю.

— Тут за один квартал. Все ДТП со смертельным исходом в Москве.

— Все? — Валеев стал догадываться, что толщина папки никак не связана с интересующим его случаем.

— Происшествие с Грековым я выделила, — добавила Астаховская.

Валеев заметил желтую полоску, торчащую из толщи листов, и развернул папку на этой отметке.

Непосредственно к гибели Валерия Грекова относились четыре листа: протокол ГАИ, схема происшествия, заключение судмедэксперта и постановление следователя. Каждый документ умещался на страницу.

Увидев кислую физиономию оперативника, Астаховская пояснила:

— Это рутина. Несколько случаев ежедневно только в Москве. Стандартные протоколы, стандартные заключения. Ты еще был школьником, а я работала в начале девяностых следователем. Не успевали даже огнестрелами заниматься, а тут банальное столкновение — пьяный за рулем грузовика.

Валеев быстро просмотрел документы. «Жигули» Грекова столкнулись с самосвалом «ЗИЛ» на перекрестке. Водитель «ЗИЛа» был пьян, его сочли виновным. Греков скончался до приезда «скорой помощи».

Камень вины, лежавший все эти годы на душе Марата, стал впятеро легче. Он не виноват. Спасли бы Грека полностью исправные тормоза? — большой вопрос. Возможно, тормозные трубки продолжали функционировать, а может, их сорвало именно в этой критической ситуации. Так или иначе, водитель грузовика признал свою вину.

Валеев обратил внимание на сведения о семейном положении Валерия Грекова. И задумался.

— Нашел, что искал? — вежливо поинтересовалась Астаховская.

— Большое спасибо, Людмила Владимировна. Вас отвезти обратно? — заторопился Валеев.

— А я надеялась, мы пофлиртуем. В архиве так романтично, я облегающее платье надела. — Астаховская увидела взлетевшие брови Валеева и рассмеялась: — Испугался? А если бы я была лет на тридцать моложе?

— Вы замечательно выглядите, Людмила Владимировна, — пробормотал Марат.

— Вот что, — снова стала серьезной Астаховская. — Не вздумай изменять Елене. Если ты сделаешь ей больно, я тебя… я тебя кастрирую, Валеев. Понял?

Марат промолчал. Упоминание Елены подействовало как кислота на незажившую рану. Забыть о душевной боли он мог только в работе.

Подбросив Астаховскую до дома, Марат поехал по адресу, который прочел на пожелтевших страницах протокола, заполненного в день гибели Грекова. Вот и нужный дом — обветшалая девятиэтажка.

Валеев позвонил в дверь и приготовился извиняться, если попал не туда. Все-таки двадцать один год прошел, семья Грекова могла переехать.

Дверь открыла женщина лет на пятнадцать старше Валеева. Оперативник прикинул, что именно столько должно быть сейчас вдове Грекова, если она его ровесница.

— Наталья Грекова? — спросил Марат. — Вы были замужем за Валерием Грековым.

— В чем дело? Вы кто?

— Я бывший ученик Грекова, он вел у нас секцию самбо. Сейчас работаю в полиции. Случайно попалось дело вашего мужа, решил разобраться.

— Это было так давно.

— Можно войти?

— Даже не знаю.

Женщина все-таки посторонилась. Марат зашел в квартиру, увидел на стене семейные фотографии, присмотрелся.

— Это сын Валерия? Очень похож на него.

— Это наш старший. У нас двое мальчишек.

Именно сведения о семейном положении физрука Грекова, почерпнутые из архивных документов, заинтересовали Валеева. Обычно педофилы одиноки, им не нужны жена и дети. Иногда они в разводе после короткого брака. В этом случае от жен не ускользают странности мужа.

— Я нашел в деле вашего мужа необычное заявление, — соврал оперативник, чтобы проверить реакцию женщины. — Родители десятилетнего мальчика жаловались, что Валерий Греков приставал к их сыну.

— Как приставал?

— После тренировки, в душе. Вы что-нибудь знаете об этом?

— Первый раз слышу.

— Замечали в сексуальном поведении мужа какие-нибудь странности, отклонения?

— Вы на что намекаете? Какие отклонения? Валера был обычным мужиком.

— Точно ничего? Припомните? Сейчас уже можно рассказать правду.

— Правду? — женщина подбоченилась. — Была у Валеры странность. Если увидит мою голую грудь, что бы ни делал, обязательно подбежит, схватит и расплывется в дурацкой улыбке.

— Это нормально, — вырвалось у Марата.

— Все мужики такие?

— Ну… — Валеев побродил взглядом по комнате и, чтобы сменить щекотливую тему, спросил: — Тяжело вам пришлось с двумя мальчиками после гибели мужа?

— Легко! Порхала, как воздушный шарик! — сорвалась Наталья Грекова. — Что уставились? Не нравится моя обстановка? Обои у нас новые, диван пять лет назад купили, а рамы, какие были при Валере, такие и остались. Уж извините, стеклопакеты не могу себе позволить. И Валера был бизнесмен еще тот. Бросил работу в школе, стал мотаться челноком в Турцию, завел свою точку на рынке, показывал деньги пачками, а когда разбился, я на похороны у родных занимала.

— Почему?

— Он говорил, что деньги должны вертеться, приносить прибыль. За пять дней до гибели передал кому-то всю выручку, чтобы купить-продать оргтехнику: факсы, ксероксы, телефоны. А когда его не стало, никто мне денег не вернул.

Валеев вспомнил, что в десятом классе Андрей Бахлин занялся продажей компьютеров и оргтехники. Как раз в сентябре у него появились первые приличные деньги.

— Наталья, вы не знаете, кому Валерий одолжил деньги на оргтехнику?

— Не знаю. Какому-то молодому парню. Валера говорил, что на компьютерах больше денег заработаем, чем на кожаных куртках. Только не получилось.

Грекова горестно сложила руки и села на диван, опустив голову.

Валеев попрощался. То, что он узнал за сегодняшний день, опровергало прежние откровения Бахлина около железной дороги. Не мог Греков быть педофилом. Бахлин соврал!

Эдуард Орлик убедился, что старший следователь Петелина более часа находится в ограбленном банке «Партнерство». Работает, стерва! Орлик чертыхнулся и уехал к себе. Всю дорогу до съемной квартиры его терзали тяжелые мысли.

«Петля объединилась с Колоколом — это не к добру. Что она там вынюхивает? Не осталось ли после нас глупых улик? Я-то за себя отвечаю, а вот Ручкин… Никогда не догадаешься, что у парня в голове».