Анна Князева - Монета скифского царя [litres]

В гостиную влетела Серафима Петровна:

– Что случилось?! – Она вцепилась в Дайнеку и стала ее отрывать от Насти. – Да что же это такое!

Тишотка бегал вокруг и обеспокоенно лаял. Он, как честный пес, никому из них не желал зла.

– Где папа?! Куда вы его дели?! – вне себя орала Дайнека.

Наконец Серафиме Петровне удалось оттащить ее от Насти.

– Успокойся! Белены объелась? Ты что?!

– С ума сошла, идиотка несчастная… – всхлипнула Настя и спряталась за мать.

– В гараже стоит машина отца… – начала Дайнека и вдруг замолчала.

На ее глазах Тишотка прополз под лежащим стулом на лестницу и целенаправленно зацокал вверх по ступеням.

Дайнека кинулась за ним и нагнала пса у двери комнаты, где когда-то спали отец и Настя. Она толкнула дверь и застыла на пороге. В широкой Настиной кровати лежал ее отец.

– Папа… – прошептала Дайнека и, подойдя ближе, прислушалась.

Уловив ровное дыхание, она села на край постели и закрыла лицо ладонями. Тишотка обежал кровать и, встав на задние лапы, лизнул Вячеславу Алексеевичу руку. Он заворочался, но не проснулся. Тишотка жалобно заскулил.

– Тише, Тишотка… Тише… – Дайнека вгляделась в лицо отца, затем перевела взгляд на тумбочку. Среди лежащих там лекарств увидела полупустой блистер снотворного.

В комнату вбежала запыхавшаяся Серафима Петровна и, протянув руки к Дайнеке, проговорила тревожным шепотом:

– Вячеслав Алексеич сам попросил…

Дайнека рассерженно обернулась:

– О чем?

– Не говорить тебе, что у него приступ.

– Когда?..

– Что, Людочка?.. – угодливо спросила Серафима Петровна.

– Когда у отца случился сердечный приступ?

– Да как приехал второго дня, супчику с фрикадельками поел, грибочки ему понравились…

– Серафима Петровна!

– Я и говорю: грибочков много поел…

– И что?

– Сердце прихватило…

– При чем здесь грибы?

– Я сначала подумала, что отравился наш Вячеслав Алексеич. А он нитроглицерин велел принести. Тут уж и я поняла, что «Скорую» надо вызывать. Говорю Настюше: «Звони!»

– Врете вы всё!

– Да что с ней говорить, мама! – вмешалась Настя. – Теперь она нас с грязью смешает!

– Подожди! – Серафима Петровна вытолкала дочь из комнаты и захлопнула дверь. – Не возводи напраслину, Людочка. Не веришь, позвони в «Скорую помощь» – там подтвердят. Врач с двумя фельдшерицами приезжал, кардиограмму снял, велел несколько дней не вставать. Мне строго-настрого приказал не беспокоить больного и обеспечить полный комфорт.

– Зачем давали снотворное? – Дайнека снизила «температуру кипения».

– Так это ж его собственное! Два года назад врач прописал. Осталось, вот и дала, чтобы обеспечить комфорт.

– Сколько таблеток дали?

– Позавчера одну, вчера три. Утром, днем и вечером – все как врач прописал! Чтоб не беспокоился.

– Сегодня сколько?

– Только одну, – отрапортовала Серафима Петровна. – Вторую дать не успела – ты приехала.

– И сколько вы собирались здесь его продержать?

– Так нам же не жалко! Пусть хоть навсегда остается!

Дайнека усмехнулась и покачала головой:

– На что вы рассчитывали, Серафима Петровна? Думали, что папа вернется к Насте?

Серафима Петровна поджала губы и, смахнув слезу, прошептала:

– Надеялась…

– Оставьте меня с отцом.

Серафима Петровна неслышно вышла из комнаты. Дайнека достала телефон, набрала номер Вешкина и приглушенно сказала:

– Отец нашелся. Отбой. Да… Да… Он на даче. Потом все объясню. – Закончив разговор, Дайнека поправила одеяло и перевела взгляд на Тишотку: – А ты молодец.

Тишотка встал на задние лапы и лизнул Вячеслава Алексеевича в лицо. Он открыл глаза, перевернулся и, заметив дочь, спросил:

– Людмила?..

– Я…

– Что ты здесь делаешь?

– Приехала за тобой.

– Зачем?.. – Вячеслав Алексеевич посмотрел на окно: – А почему светло?

– Потому что сейчас день.

– Подожди… – Он пошарил рукой рядом с собой, потом посмотрел на тумбочку. – Где мои часы? Где телефон? Я что? Здесь ночевал?

– Ты приехал сюда позавчера вечером, – осторожно проговорила Дайнека.

– Как же так? – Вячеслав Алексеевич сел в кровати. – Да нет… Так не бывает, чтобы из памяти выпали целые сутки.

Дайнека взяла в руки полупустой блистер снотворного и показала отцу:

– Бывает…

– Так. Подожди… Я приехал сюда, мы поговорили, Серафима Петровна усадила меня за стол…

– Потом тебе стало плохо.

– Да, точно – сердце. – Он потер ладонью правую сторону груди. – Я попросил нитроглицерин, приехала «Скорая», врач поставил укол… Кажется, после этого я отрубился. Это что же выходит? Две ночи я провел в этой постели?

– Именно так, – подтвердила Дайнека.

– Надеюсь, ты предупредила Елену Петровну?

– Нет.

– Почему?

– Потому что она мне сказала, что ты не пришел ночевать.

Вячеслав Алексеевич нахмурился и мрачно заметил:

– Вот оно как…

– Ты только не волнуйся! – воскликнула Дайнека и повторила недавние слова Вешкина: – Елена Петровна – умная женщина.

– Где моя одежда?

Дайнека вскочила на ноги и бросилась к шифоньеру. Порывшись в Настиных тряпках, нашла отцовский костюм.

Вячеслав Алексеевич встал, забрал брюки и натянул их на себя.

– Рубашку!

– Ее здесь нет.

Отец подошел к двери и, распахнув ее настежь, выкрикнул в коридор:

– Серафима Петровна!

Она тут же «нарисовалась» в дверном проеме со сложенной рубашкой в руках.

– Выстирала, выгладила, воротничок накрахмалила!

– Благодарю! – Вячеслав Алексеевич выхватил рубашку и распорядился: – Носки!

Серафима Петровна, как фокусник из рукава, достала носки.

– Вот.

– Туфли!

Она указала на пол, где стояли начищенные туфли Вячеслава Алексеевича. Ее готовность угодить была очень навязчивой. Лицо как будто вопрошало: чего еще тебе надо? Выполню все. Только останься.

Вячеслав Алексеевич не испытывал никакой благодарности. Застегивая пуговицы на рубашке, он приказал:

– Прошу отдать мой телефон и часы.

Серафима Петровна немедленно достала их из туалетного столика.

Взглянув на дисплей телефона, Вячеслав Алексеевич чертыхнулся:

– Разряжен! – Поискав глазами Дайнеку, спросил: – Есть зарядка?

– У меня не такая.

– У вас? – Задавая вопрос, Вячеслав Алексеевич не смотрел на Серафиму Петровну, из чего было ясно, что он зол или, по крайней мере, обижен.

– Откуда?! – захлопотала она. – У нас таких телефонов отродясь не бывало. На продукты денег не хватает, не то что на дорогущие телефоны.

– Мама… – В спальню заглянула Настя и, спрятавшись за косяк, договорила: – Можно тебя на минуту?

Серафима Петровна вышла. Из коридора донеслось энергичное перешептывание. Вскоре она вернулась:

– Вячеслав Алексеич, к вам кто-то просится…