Лоуренс Блок - Рассказы [компиляция]

— Непонятно зачем. Сколько можно получить за подержанный радиоприемник?

— Думаю, что немного. Не наш ли это поворот?

— Наш. Значит, драгоценности — самое ценное из того, что они взяли?

Я кивнул.

— Представляешь, они утащили мой пиджак спортивного покроя. Должно быть, он приглянулся одному из них, да и размер подошел.

— Фантастика. Какой пиджак?

— Из шотландки. Ему уже три года, откровенно говоря, он мне изрядно надоел, но я уверен, что он висел в шкафу, когда мы уезжали. Должно быть, эти грабители не следят за модой.

— Ну и дела. Ты позвонил в полицию?

— Ничего другого не оставалось, Пит. И вот что я тебе скажу. Если тебя ограбили — это еще полбеды. А беда — это общение с полицией. Мы устали после дальней дороги, дом выглядел так, словно по комнатам прошел тайфун, я конечно же позвонил страховому агенту, а тот велел мне немедленно сообщить в полицию об ограблении. Сказал, что никакие убытки покрываться не будут, если полицию не поставят в известность о наступлении страхового случая. Короче, мы провели несколько часов в компании этих громил в штатском. Роз просто билась в истерике, детективы задавали обычные вопросы, хотя точно знали, что это потеря времени. Представляешь, спрашивали меня, не записан ли где серийный номер пишущей машинки. Да кто записывает такую ерунду?

— Никто?

— Вот-вот. Даже если ты его и запишешь, то точно забудешь, куда положил этот листок.

— Или преступники украдут записную книжку вместе с пишущей машинкой.

— Совершенно верно. Но они задавали эти вопросы, потому что такая у них работа, а я чувствовал себя виноватым, поскольку не знал серийного номера. Потом они пристали ко мне насчет чеков на украденные вещи. Но кто их держит в доме? Осторожнее, мальчишка на велосипеде.

— Я его вижу, Эдди. Что-то ты очень нервничаешь.

— Извини.

— Я знаю, что нельзя давить мальчишек на велосипеде, и знаю, где нам сворачивать. Слава Богу, не первый раз сижу за рулем фургона.

Я положил руку ему на плечо.

— Извини, я действительно нервничаю. Эти копы, я в конце концов сказал им, что с вопросами надо заканчивать, налил всем виски и мы немного расслабились. Они доверительно сказали мне, как будто я и сам этого не знал, что украденного мне не видать, как своих ушей. Они допили виски, и я тут же выпроводил их. Потом отвел Роз наверх и всыпал ей в рот горсть «валиума».

— Надеюсь, не целую горсть.

— Пару таблеток.

— Так-то лучше.

— Потом выпил виски и завинтил бутылку пробкой, чтобы вечером быть в форме. Знаешь, я чуть не позвонил тебе, чтобы все отменить и вновь пообщаться с бутылкой, но решил, что это глупо.

— Ты уверен? — он посмотрел на меня. — Я могу развернуться. Эта ночь не последняя.

— Езжай дальше.

— Ты абсолютно уверен?

— Абсолютно. А как тебе эти говнюки?

— Ты про копов?

— Нет, не про копов. Они на работе. А про тех парней, что ограбили нас.

Он рассмеялся.

— Может, для них это тоже работа, Эдди.

— Хороша работа, грабить чужие дома. Ты бы на такое пошел?

— Разумеется, нет.

— Роз всегда говорила, что в нашем доме она чувствует себя в полной безопасности. Хороший район, и все такое, а что она скажет теперь? Конечно, это все ерунда, со временем она будет говорить то же самое, но я понимаю, о чем она толкует.

— Это же вторжение в личную жизнь.

— Именно так. Незнакомцы на территории, принадлежащей только ей. Незнакомцы ходят по ее дому, пачкают ее ковры, роются в ее вещах, суют нос в ее секреты. Вторжение в личную жизнь, именно так это и называется. И ради чего, скажи на милость?

— Им еще повезет, если они получат по десять центов на каждый доллар.

— Это точно. Если они выручат за все две тысячи долларов, им крупно повезет, а ведь они испортили нам день, причинили нам массу хлопот, и я не знаю, во сколько мне обойдутся уборка и покупка вещей взамен украденных. Залезать в дома чужих людей ради такой мелочевки… а если бы мы были дома?

— Наверное, они предварительно убедились, что вас нет.

— Сомневаюсь. Скорее всего, их выбор пал на наш дом случайно.

Мы продолжали обсасывать эту тему, и когда подъехали к воротам, я уже совсем успокоился. Разговоры снимают напряжение, а говорить с Питом — одно удовольствие.

Он остановил фургон, я вылез из кабины, отомкнул замок, распутал цепь, открыл ворота. Закрыл и запер, как только их миновал Пит. Влез в кабину, и через широкий двор мы поехали к складу.

— С ключом никаких проблем не возникло, Эдди?

— Нет.

— Это хорошо. А как они попали в ваш дом, вышибли дверь?

— Да нет, выломали замок.

— Похоже, какие-то недотепы.

— Да, именно недотепы.

Он развернул фургон, задом подъехал погрузочной платформе. Я вновь вылез из кабины, открыл задние дверцы, и тут же автоматические ворота склада откатились в сторону. Если б за ними стояли вооруженные охранники, они бы превратили меня в решето. Но, разумеется, за ними никого не было, а через пару секунд из двери, что находилась в дюжине ярдов по нашу левую руку, вышел ночной сторож. Помахал нам рукой, потом поднес ко рту бутылку, которую держал в бумажном пакете.

Пит спрыгнул на землю, вдвоем мы направились к старику.

— Решил вот открыть вам ворота. Компанию не составите?

И предложил нам бумажный пакет. Мы оба отказались, а сторож вновь приложился к бутылке.

— Вы, парни, обойдетесь со мной по-хорошему, не так ли?

— Не волнуйся, папаша.

— С ключом проблем не возникло?

— От замка на въездных воротах? Никаких.

— Когда будете уезжать, вы порвете цепь, чтобы они не поняли, что замок открывали ключом, так?

— На это уйдет слишком много времени, папаша. Тебя подозревать никто не будет, а если и будет, то доказать они ничего не смогут.

— Они будут задавать мне вопросы, — заверещал он.

— За это тебе платят деньги. И они обязательно спросят, как мы разобрались с замком.

Ему это конечно, не понравилось, но он залил печаль, вновь приложившись к бутылке.

— Наверное, вы знаете, что делаете. Только не связывайте меня слишком уж сильно. И я не знаю насчет кляпа.

— Это тебе решать, папаша.

Он решил, что кляп все-таки не помешает. Пит достал из кабины рулон широкой клейкой ленты, веревку, на какой развешивают белье, и втроем мы прошли на склад. Пока Пит связывал старика, я начал заносить в фургон коробки с цветными телевизорами. Старался устанавливать коробки как можно компактнее, чтобы в кузове их уместилось побольше. Потому что знал, что новые драгоценности, которые придется покупать Роз, обойдутся мне в кругленькую сумму.

Эндрю говорит, что смысл отпуска — по-иному взглянуть на мир. Перемены ничуть не хуже отдыха, поэтому отпуск нужен для смены обстановки, а не для отдыха. Если ты хочешь отдохнуть, достаточно не открывать почтовый ящик, отключить телефон и остаться дома. Это и есть настоящий отдых, в сравнении с путешествием по Европе. Сидеть перед телевизором, положив ноги на стол, — это отдых, взбираться по сорока двум тысячам ступеней на вершину Нотр-Дам — тяжелая работа.