Лоуренс Блок - Рассказы [компиляция]

В одну из ночей он увидел медведя во сне. Сны ему снились редко, и вспоминал он их с трудом, отрывочно. А вот этот четко отпечатался в памяти, словно увиденный на экране фильм. Ведь сон отличается от кино только тем, что в первом человек не только зритель, но и участник. История оказалась чем-то средним между «Пигмалионом» и «Царевной-лягушкой». Медведь, как ему дали понять, заколдован. И если медведь сможет вызвать любовь человека, то эта любовь вызволит его из медвежьего обличия и превратит в идеального партнера для того, кто его полюбит. Поскольку он отдал сердце медведю, то заснул, сжимая его в объятиях, чтобы проснуться, прижимая к груди женщину своей мечты. Проснулся он, вцепившись в того же медведя. И слава Богу, подумал он.

А потом он встретил экзотическую женщину. Родина — Цейлон, мать — сенегалка, отец — англичанин. Выросла она в Лондоне, училась в колледже в Калифорнии и недавно переехала в Нью-Йорк. Высокие скулы, миндалевидные глаза, великолепная фигура, внешность, образно говоря, универсальная. В какой бы национальный ресторан не приводил ее Пол, везде она казалась своей. Звали ее Синдра. Познакомились они на его лекции в Нью-йоркском университете. Он рассказывал о юморе в фильмах Хичкока, и из всех вопросов только ее показался ему интересным. После лекции он пригласил Синдру на просмотр. Потом они встречались трижды, и он убедился, что желания смотреть новые фильмы у нее никак не меньше, чем у него. Опять же, ее отличал хороший вкус. Все четыре раза она уезжала домой на такси. Поначалу он только этому радовался, но на четвертый раз желание овладеть ею пересилило намерение закончить вечер в городом одиночестве. Он наклонился к окошку такси и спросил, не хотела бы она продолжить общение.

— Я с удовольствием, — заверила его Синдра. — Но не сегодня, Пол. Не сегодня, дорогой, у меня…

Что? Головная боль? Муж? Что?

Он позвонил ей утром, пригласил на очередной просмотр через два дня. Сначала фильм, после — тоголезский ресторан. Блюда ему понравились, обжигающе горячие.

— Наверное, в Того голод, — поделился он с ней своими предположениями. — Правда, я об этом не слышал.

— За всем не уследишь. А кормят здесь очень вкусно.

— Ты совершенно права, — он накрыл ее руку своей. — Мне так хорошо. И не хочется, чтобы вечер подходил к концу.

— Мне тоже.

— Поедем к тебе?

— Лучше к тебе.

На Банк-стрит они приехали на такси. Медведь, естественно, лежал в постели. Пол устроил Синдру в гостиной, налил ей бокал вина, а сам пошел в спальню, чтобы убрать медведя. Синдра увязалась за ним.

— О, плюшевый медведь! — воскликнула она. Он не знал, что и сказать, потом ляпнул: «Моей дочери».

— Я не знала, что у тебя есть дочь. Сколько ей лет?

— Семь.

— Вроде бы ты развелся раньше.

— А что я сказал, семь? Я имел в виду одиннадцать.

— Как ее имя?

— Нет у нее имени.

— У твоей дочери нет имени?

— Я думал, ты про медведя. Мою дочь зовут э… а… Пола.

— Аполла? Женское сокращение от Аполлона?

— Именно так.

— Необычное имя. Мне нравиться. Ты придумал или жена?

Господи!

— Я.

— А у медведя имени нет?

— Еще нет. Я недавно купил его, и она спит с ним, когда остается у меня на ночь. Я сплю в гостиной.

— Да, я так и подумала. А фотографии у тебя есть?

— Медведя? Извини, ты, конечно, спрашиваешь про дочь.

— Конечно. Как выглядит медведь, я уже знаю.

— Это точно.

— Так есть?

— Дерьмо.

— Прости, но…

— Да черт с ним! — он махнул рукой. — Нет у меня никакой дочери, детей у нас вообще не было. Я сам сплю с медведем. Глупая, знаешь ли, история, но я не могу заснуть, если не беру в постель медведя. Я понимаю, как нелепо это звучит.

Что-то блеснуло в ее темных миндалевидных глазах.

— По-моему, звучит очень мило.

У него даже повлажнели глаза.

— Я никому об этом не говорил. Глупо, кончено, но…

— Совсем и не глупо. И ты никак не назвал медведя?

— Не знаю.

— Можно я посмотрю? Одежды нет. Только желтая лента на шее, а это нейтральный цвет, не правда ли? И, разумеется, анатомического соответствия нет, как у тех кукол, что продают детям, у которых не хватает ума играть в больницу. — Она вздохнула. — Похоже, твой медведь бесполое существо.

— А вот мы, с другой стороны, нет.

— Согласна с тобой, мы — нет.

Медведь остался с ними в постели. Абсурдно, конечно, заниматься любовью в компании медведя, но, наверное, еще абсурднее убирать его в шкаф. Да и особенной разницы не было. Они слишком увлеклись друг другом, чтобы замечать медведя. Наконец биение их сердец вернулось к нормальному ритму, воздух охладил влажную от пота кожу. Несколько слов, несколько фраз. Дремота. Он лежал на боку, с медведем в руках. Она прижималась к нему сзади. Сон, блаженный сон. Он проснулся, обнимая медведя, но его самого никто не обнимал. Постель наполнял ее запах. Синдра, однако, исчезла. Поднялась глубокой ночью, оделась и удалилась. Он позвонил ей около полудня.

— Наверное, я не найду слов, чтобы описать наслаждение, которое ты доставила мне прошлой ночью.

— Я тоже в восторге.

— Я проснулся с желанием обнять тебя. Но ты исчезла.

— Я не могла заснуть.

— Я даже не слышал, как ты уходила.

— Я не хотела тебя будить. Ты спал, как младенец.

— С медведем в руках.

— Я не могла оторвать от тебя глаз. Так сладко ты спал.

— Синдра, я хочу тебя видеть. Вечером ты свободна?

Последовала пауза, и он уже пожалел о том, что задал этот вопрос.

— Позволь мне позвонить после ланча.

Коллега только что опубликовал очень едкую статью о творчестве Годара в ежеквартальном издании, тираж которого составлял несколько десятков экземпляров. Когда позвонила Синдра, Пол читал статью и цокал от удовольствия языком.

— Сегодня мне придется задержаться на работе.

— О!

— Но ты можешь приехать ко мне в половине десятого или в десять, если для тебя это не поздно. Мы закажем пиццу. И притворимся, будто в Италии голод.

— Насколько мне известно, у них засуха.

Она продиктовала ему адрес.

— Надеюсь, что ты приедешь, но, возможно, тебе не захочется…

— Очень даже захочется!

— Видишь ли, ночные причуды свойственны не только тебе.

Он лихорадочно вспоминал, что же такого он учудил ночью, попытался догадаться, в каких причудах она хочет сознаться? Хлысты и цепи? Резиновые набалдашники? Вибраторы?

— А, — тут до него дошло. — Ты про медведя.

— Я тоже сплю с животным, Пол. И не сплю без него.

Он затрепетал.

— Я должен был сразу это понять. Синдра, мы созданы друг для друга. Что это за животное?

— Змея.

— Змея, — повторил он, рассмеялся. — Что ж, более экзотично, чем медведь, не так ли? Хотя медведи не так уж часто встречаются на Шри-Ланке. Знаешь, что я тебе скажу? Я никогда не видел плюшевую змею.