Владимир Двоеглазов - Отдельное поручение [Повесть]

Мы, сейсмики, полны решимости внести достойную лепту в дело освоения нефтяных запасов Приобья, которые в данных условиях мирового топливного кризиса нужны Родине, как хлеб. Могут ли на фоне этой грандиозной задачи всерьез восприниматься вопросы следователя Хомякова С. Д. о каком-то коньяке и выражениях, какими мы пользовались в разговоре с командиром Кобенковым. Мне бы хотелось, чтобы тов. Хомяков послушал выражения, какими пользуются рабочие моей партии, сидя неделями в тайге без вертолетов.

Есть и другая, не менее важная сторона вопроса. Сейсморазведочная партия, которую я возглавляю, лишь первый сезон перешла на обслуживание сейсмо-буровзрывных бригад одним вертолетом. Данная экономия получена за счет того, что сейсмическая станция, прежде жестко (несъемно) смонтированная в грузовом отсеке вертолета, ныне переносится с точки на точку на внешней подвеске Ми-4 в контейнере Поповича (по имени изобретателя), и вертолет, оттранспортировав станцию, может затем использоваться для переброски десантных бригад. Мы приложили много усилий, чтобы освоить новый способ отработки сейсмозондирований, но, в силу указанных выше причин, партия начала резко отставать в плане и стали раздаваться голоса, что новый способ себя не оправдал. Так что когда командир вертолета Кобенков спас партию от невыполнения плана, он фактически спас этим новую идею. Уже на следующий сезон этим методом будут работать две авиасейсмические партии.

Подытожив изложенное, можно смело утверждать, что в сложившейся 10 октября 197… года ситуации командир Кобенков поступил как сознательный гражданин, истинный патриот нашего нефтяного края, поборник новых идей и хороший товарищ.

Я глубоко убежден, что происшедшая трагедия есть не что иное, как роковое стечение обстоятельств, к которому командир Кобенков никоим образом не причастен.

Что же касается пресловутой бутылки коньяка «Наполеон», то я действительно на другой день вручил ее Кобенкову, однако прошу учесть, что по национальности я грузин, хоть и живу на Крайнем Севере уже двадцать лет, а у нас в Грузии даже в шутку данное слово должно быть свято выполнено. Зная наш национальный обычай и мой характер, Кобенков взял коньяк, так как не хотел лишних споров, однако ни в коем случае нельзя допустить, чтобы сам этот факт, неверно оцененный, имел бы решающее значение в решении судьбы прекрасного пилота.

Коньяк «Наполеон» в качестве сувенира подарил мне один известный геофизик, который летом, во время служебной поездки по нефтяным районам Западной Сибири, посетил полевой отряд моей партии, где ему также был преподнесен сувенир — шкура медведя, вручал которую ударник коммунистического труда взрывник Николай Мефёд. Нельзя же из этих дружеских жестов делать далеко идущие выводы. Бутылку в данном случае следует рассматривать как безделушку вроде медвежьей шкуры, и в качестве таковой я и преподнес ее командиру Кобенкову.

В связи с изложенным прошу Вас, товарищ прокурор, вмешаться в следствие по делу Кобенкова Анатолия и указать следователю тов. Хомякову С. Д. на недопустимость сокрытия истинной сути дела путем выпячивания второстепенных деталей. Всячески надеюсь на Вашу объективность в данном вопросе.

К. Читашвили».

— Моя как фамилия? Капитан Аверин… Да, Аверин… Вы напрасно возмущаетесь, я вам сказал, что сейчас подъедем… Да при чем тут лодочная станция? Лодочная станция уже неделю как закрыта! То есть фактически вы бросили мотор на берегу без всякого надзора!.. Да-да… Ждите, сейчас выезжаем…

— Иван Иваныч…

— Да, ну и дела… погоди, Панкин, не до тебя… Алё, Антонов? Собирайся на происшествие… Мало ли что очную ставку проводишь! Ты сегодня дежурный следователь — вот, у меня по книге нарядов записано!.. Ну вот и собирайся без разговоров! Всё у меня!.. Николай Михайлович, вот хорошо, что идешь, как раз тебе звонить собирался…

— Что такое?

— От вас, от уголовного розыска, кто поедет?

— Куда?

— На происшествие.

— А что там?

— «Вихрь» увели с лодочной станции.

— С лодочной станции? Так она ведь уже не работает.

— Да в том-то и дело!..

— Когда увели?

— Три дня, говорит, как поставил, и с тех пор не наведывался… Зима уж на носу, а они все моторы тащут… По снегу, что ли, ездить на них собираются. Так кто от вас поедет?

— Кто поедет? Дежурный инспектор и поедет, смотри там по книге нарядов.

— Слепцов сегодня, так он уже уехал.

— Куда?

— Позвонили, что драка в микрорайоне…

— Драка? Как это понять — инспектор уголовного розыска поехал на драку? Вот теперь на кражу сам поезжай!

— Николай Михай…

— Тебе сколько говорить: инспектор ОУР выезжает только на неочевидные преступления: убийство, изнасилование, кража, грабеж, разбой — вот! А ты его на хулиганку отправил.

— Так видишь ли, Николай Михайлович… Стой, не уходи, начальник звонит… Слушаю, товарищ майор.

«Что у тебя там за шум? Иван Иваныч, как ты дежуришь — в дежурной части всегда базар. В дежурной части должны находиться дежурный и его помощник, сколько же можно говорить одно и то же! Остальным нечего делать. А у тебя там накурят — не продохнешь, и палас уже в тряпку превратили. Вот тебе и лицо милиции. Ты поучись у Уполовникова, даром, что тебе в сыновья годится!»

— Товарищ майор, никак опергруппу на происшествие не соберу. Начальник уголовного розыска не дает инспектора, потому что я дежурного инспектора на другое происшествие направил… Я откуда знаю: может, там драка, а может — подкол, а он говорит, что я его на хулиганство отправил…

«Когда точно не знаешь, надо самому выезжать. А что за происшествие?»

— Кражу «Вихря» заявляют, товарищ майор. Видно, уж последнюю нынче… под занавес… чтоб не сглазить…

«Пусть зональный съездит. А ты, Иван Иваныч, вот что возьми на заметку. Подполковник Громов прибывает на Як-40. Так чтоб ты «УАЗ» пока никуда не направлял. Я поеду встречать в порт».

— Ясно, товарищ майор… Николай Михайлович!

— Ладно, Кобрусев поедет, но я начальнику буду докладывать. А то ты скоро моих инспекторов заставишь пьяных подбирать с улиц.

— Подумаешь, аристократы — уголовный розыск. Они только на убийство да на разбой… Слушаю — дежурный… Да какая нефтебаза. Милиция. Набирайте без ноля… Пожалуйста…

— Что такое, товарищ капитан?

— А, ты уже готов, Кобрусев? Да с этой АТС, ну ее к черту. Теперь из Южной части звонить — ноль надо набирать, а отсюда — с пятерки… Народ путается…

— Куда ехать-то?

— «Вихрь» с лодочной станции увели.

— Опять «Вихрь»… Из следователей кто едет?

— Антонов. Сейчас подойдет. А ты сходи пока за Куликовым, он в ГАИ, кажется, сидит…

— За Куликовым? Это что же — на автозаке, что ли, ехать?