Владимир Двоеглазов - Отдельное поручение [Повесть]
- Название:Отдельное поручение [Повесть]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Западно-Сибирское книжное издательство
- Год:1982
- Город:Новосибирск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Двоеглазов - Отдельное поручение [Повесть] краткое содержание
Отдельное поручение [Повесть] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Ям няврем» к тому времени зачерпнул объемистой берестовой плошкой ягод из кукора и поставил рядом с Ледзинской на нуры:
— Ешь бруснику, тетя. Съешь — еще наберу.
— Спасибо. Ты мне подай, пожалуйста, мой портфель, — попросила она мальчика, кинувшегося сразу исполнять. — Нет, другой. — Мальчик поставил Цветковский портфель на место и кинулся к другому. — Спасибо. — Она достала два последних яблока, горсть конфет и большую плитку шоколада, протянула все это Наташе. Та отрицательно покачала головой. — Возьми, возьми! — сказала Ледзинская. — Магазинов у вас тут нет. — Она взяла плошку с ягодами и начала есть, отсыпая на ладошку. — Вкусно!
Наташа засмеялась. Ей очень нравилась красивая русская женщина с бледным лицом. Будто в избе от нее стало светлее, подумала она на хантыйский манер, очень, впрочем, напоминающий и русское сравнение.
Толстячок, облизывая губы от рыбьего жира, поднял голову и, встретив неожиданно напряженный взгляд мальчика, быстро опустил глаза.
Что-то неладно, снова подумал Цветков, луща чебака. Спросил как можно спокойнее и переключив все внимание на рыбу, будто вопрос относился к ней:
— Сыры войтантыилсытны? [13] Встречались раньше?
— Аа [14] Да.
,— глядя тоже на Цветковского чебака, ответил мальчик.
Толстячок забеспокоился.
— Да! Уж что жирные, то жирные! — произвел он разведку (может, действительно, все-таки о рыбе говорят?). — Так и течет!.. Сам ловил?
Мальчик кивнул.
— Молодец! — похвалил толстячок.
Мальчик вздохнул.
— Опять же ежели, допустим, с пивком, дак вовсе мы уже и на задержанных-то походить не будем, — здраво рассудил Пятаков. — Уж в КПЗ такого не поднесут, — снова покрутил чебаком перед носом.
— Да, — поддержал парень в энцефалитке. — Да, все хочу у тебя спросить: что такое КПЗ? Я так-то представляю, вот только как расшифровывается? Так и не знаю.
— А посидишь — узнаешь, — ответил Пятаков. — Штука, по сути, не хитрая, но ежли, допустим…
— Помолчите-ка! — сказала Ледзинская.
Пятаков внимательно посмотрел на нее.
— Бу сделано, — сказал парень в энцефалитке, и они действительно надолго умолкли.
Наташа удивленно и как бы заново оглядела троих.
Своими нелегкими мыслями был занят и Андрюха. Сказать или не сказать дяде Вале-милиционеру, какой плохой человек этот толстый? Сказать — значит, нарушить древний закон: в своем доме плохо говорить о госте. Да еще о каком госте! Пант ехлан — путник, человек с дороги — самый дорогой гость. Нельзя говорить о нем плохо. Но не сказать — худо поступить с дядей Валей и тетей-милиционером, ведь они едут с толстым в одной шлюпке! Второго мотора не слышно было на Итья-Ахе. Дядя Валя и тетя-милиционер должны знать, что толстый способен на худое. И почему они едут в одной шлюпке? В ту сторону — вверх по Итья-Аху — ехали двое: толстый и этот высокий, одетый, как геолог, а обратно, вниз, спускаются уже впятером. Высокий человек, одетый, как геолог, тоже, наверное, способен на худое, а то зачем бы он поехал с толстым? Надо сказать дяде Вале… Только что обо мне тогда подумают? Похвалят ли отец, дед?.. Я в своем доме не дал человеку с дороги спокойно попить чаю! Облил его болотной водой. Нехорошо. Если толстый — нехороший человек, то и я должен быть нехорошим человеком? Нет. Нельзя равняться на плохих людей. Это и дедушка Алексей говорит. Но как не сказать? Ведь и дядя Валя, и тетя-милиционер — тоже пант ехлан — люди с дороги! Похвалят ли отец, дед, вся деревня Ёган, если я обману дядю Валю, не скажу ему, что толстый — нехороший человек? Как поступить?..
Если бы дядя Валя сам спросил! Тогда было бы легче. Потому что обманывать нельзя. Но как же дядя Валя спросит, если он не знает, о чем спросить?..
Нет, не трудно одному оставаться в урмане и быть опорой семье. Он завтра убьет куропатку или глухаря и накормит мать. Сходит на ключ за водой. Заготовит дров для чувала. Это все не трудно. Можно прожить, когда отец в отъезде. Но как обойтись без отца, когда нужно решить: сказать худое про человека с дороги или не сказать? Вот когда не обойтись без отца! Уж онто бы знал, как поступить.
Нет, нелегко быть в доме за главного: самому все решать надо.
Впрочем, о том, что он, Андрюха Хоров, здесь главный, заставил позабыть окрик матери:
— Пойтэк нюхен вантэ! Кавырмыс муй антом? [15] Мясо куропатки смотри! Сварилось ли?
Мальчик метнулся к чувалу, снял тяжелую крышку с котла и потыкал тушку большим ножом с костяной рукояткой.
— Етшис! [16] Готово!
Он поддел тушку своим разбойничьим ножом и положил на мелкое деревянное блюдо. В избе вкусно запахло мясом. Толстячок, не переставая жевать, отодвинул от себя шелуху, чтобы сюда поставили блюдо: больше все равно некуда — весь столик занят. Парень в энцефалитке презрительно посмотрел на толстячка. Мальчик выпрямился с дымящимся блюдом и встал как бы на распутье: на стол подавать или…
— Тыв мие! [17] Давай сюда!
— приказала мать. Он облегченно вздохнул и передал блюдо матери.
— Гха! — громко кашлянул толстячок, напоминая о себе, но на него никто не обратил внимания, только парень в энцефалитке посмотрел с уже нескрываемым отвращением.
— Ешь, — сказала Наташа, отдавая блюдо Ледзинской. — Пожалуйста, ешь, Ольга. — Ледзинская перехватила тяжелое блюдо, потому что Наташе трудно было держать его одной рукой (второй она качала онтуп), но и есть одной было неловко. — Ольга, ешь! — строго повторила женщина.
Толстячок шумно и возмущенно вздохнул: вот они — ломки добрых национальных традиций! Раньше разговору бы не было: лучшее — мужчинам, особенно если они гости. По странной случайности толстячок числился в мужчинах. Парень в энцефалитке отодвинулся от него ближе к Пятакову.
Женщина продолжала строго глядеть на Ледзинскую. И та вдруг поняла, что нужно есть. И куропатка, по правде говоря, пахла очень вкусно. Какие они люди, подумала Ледзинская. Какие они люди… Ей уже не было неудобно, что она ест одна, потому что Наташе и мальчику нравилось это, Цветков одобрял, а остальные ее не интересовали. Только почему они сварили всего одну? Неужели пожалели для остальных? Такого не может быть. Тогда, может, она у них последняя? Она перестала жевать и посмотрела на Наташу.
— Не нравится, Ольга? — спросила женщина.
— Н-нет… нравится…
— Тогда ешь.
47
Парень в энцефалитке допил чай, достал сигарету и начал хлопать по своим многочисленным карманам, ища спички.
— А ну, не курить тут! — сказала Ледзинская.
— Пусть курят, — сказала Наташа. — Чувал уносит дым.
— Ну да! Зачадят сейчас в четыре глотки. Выметайся, выметайся! — грубо сказала она парню в энцефалитке, и Наташа опять удивилась. — Не видишь — ребенок!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: