Ирина Комарова - Список опасных профессий

— Нет. Не хочу. Что она мне теперь… — Иван устало потер лоб и попросил: — Дайте попить чего-нибудь.

— Может, чай? — встрепенулась Ниночка.

— Лучше воды, холодной.

— Минералку? — Я сидела ближе всех к холодильнику, поэтому открыла дверцу, достала и показала Ивану бутылку.

Иван быстро, в три глотка, выпил полный стакан воды и вытер губы ладонью.

— Я понимаю, все, что вы говорите, имеет значение: и ранение, и служба, и любовь эта… но Илья не мог застрелиться. Не таким он был человеком, понимаете? Даже если бы совсем невыносимо стало, он бы все равно стиснул зубы и продолжал жить. Он так говорил, когда плохо было, тяжело — «ничего, стиснем зубы». И потом, я ведь тогда совсем сопляком был, Илья мне вместо отца и матери — какие бы вы там ему причины ни придумывали, он бы никогда меня не бросил. Тем более так: не попрощавшись, даже без записки! Вы можете говорить что угодно, но я не верю, что Илья застрелился.

— Да мы и не спорим. — Баринов задумчиво катал между ладонями карандаш. — На первый взгляд, самоубийство вашего брата выглядит так, что хоть в учебник вставляй в качестве примера. Но появились у нас некоторые сомнения. И вы сейчас эти сомнения подкрепили. Вполне вероятно, что мы имеем дело с убийством, замаскированным под самоубийство.

— Вы знаете, кто убийца? — Иван вскочил со стула.

— Разумеется, нет. Пока у нас есть только сомнения и некоторые мысли по поводу того, что могло произойти.

— Так разберитесь! Найдите этого гада! Что вам договор нужно, что ли? Я подпишу, нет проблем! Вы не понимаете, что это для меня значит! Я и тогда, десять лет назад, все бы отдал, лишь бы узнать, кто Илью убил, и сейчас готов!

— Все нам, положим, не понадобится. — Гошка встал и по-дружески похлопал его по плечу. — По счету заплатишь, и нормально будет.

— Если вы только найдете… — Алябьев схватил Гошину ладонь и стиснул ее обеими руками. — Если вы в этом деле разберетесь…

Он не договорил, оглянулся на скрип открывающейся двери.

— Общий привет! — бодро поздоровался Стрешнев. — Чайку нальете?

Физиономия Алябьева перекосилась. Он выпустил Гошину ладонь и сипло закончил:

— В общем, мы договорились. — Подошел к двери, обойдя Володю по широкой дуге, на пороге оглянулся и поднял вверх правую руку со сжатым кулаком: — Я на вас рассчитываю!

— Не любит мужик полицию, — усмехнулся Стрешнев, когда дверь за Иваном захлопнулась.

— Если бы тебя не по делу, за убийство загребли да в камере подержали, ты бы тоже не любил. — Я включила чайник и достала из холодильника колбасу. В понятие «попить чая» Володя автоматически включает: «съесть пару бутербродов».

— Так ведь выпустили, и даже извинились. — Стрешнев занял стул, на котором сидел Алябьев. — И потом, что значит не по делу? Не надо было пистолет лапать. А с такими уликами как его не арестовать?

— Хочешь сказать, что, если бы на пистолете отпечатков пальцев Алябьева не было бы, вы бы его отпустили? — наивно округлила глаза Нина.

— Зачем вы так, девочки? — обиделся Володя. — Я к вам, как к людям, последние новости рассказать, а вы цепляетесь.

— Они больше не будут, — заверил его Александр Сергеевич. — Что за новости, рассказывай.

— Паршина призналась! Рассказала все, с момента зарождения идеи и до ее окончательного воплощения. Она, видите ли, такая умная, что очень долго замуж выйти не могла, по причине отсутствия в ее окружении достойных кандидатур. В конце концов, когда все вокруг уже переженились, решила, что на безрыбье ей и Валентин Паршин сгодится. Парень чуть не с детства в нее влюблен был, но ботаники нашу дамочку никогда не интересовали. А тут он приподнялся немного: собственный бизнес и доходы неплохие. Она и снизошла. Милейшая Светлана Павловна рассчитывала, что она, собственно, и начнет рулить фирмой, а супруг будет обретаться где-то на периферии, не особо утомляя ее своим присутствием. И представляете, как жестоко она просчиталась? Мужа почему-то оказалось слишком много, он все время приставал с какими-то нежностями и требовал исполнения супружеского долга. А отдавать бразды правления фирмой, наоборот, не торопился. И партнер-совладелец совершенно не горел желанием видеть ее в сплоченных рядах руководства. Три года мадам Паршина тихо зверела. Друзей-партнеров она, конечно, рассорила без проблем, но делить с Алябьевым имущество фирмы очень не хотелось, да и муж, чтоб он сгинул, продолжал глаза мозолить. Естественно, такие мысли не могли не получить своего логического завершения: а почему бы ему, мужу, действительно, не сгинуть? Тем более Светлана Павловна знала, что в квартире тетки в сейфе лежит пистолет. Она, оказывается, уже пару раз этот пистолет воровала, а потом потихоньку на место возвращала.

— Господи, зачем? Она что, серийный маньяк-убийца?

— Идиотка она, многосерийная, с манией величия. И пистолет из сейфа таскала просто так. Чтобы прогуляться по улицам с оружием в сумочке, почувствовать себя этакой супервумен. Счастье, что эта дура на шпану какую-нибудь во время этих прогулок ни разу не напоролась. В общем, где оружием раздобыться, она знала, план составила, по ее мнению, гениальный: одним махом избавиться и от муженька опостылевшего, и от партнера. И фирму, без всякой дележки, загрести. Прогнуть мужа, чтобы он документы на нее оформил, проблемы не составило, а дальше — чистая техника и расчет. Все так и было, как Ритка рассказывала. В прошлую среду Паршина задурила голову секретарше… интеллектуальный уровень сотрудников в этом «Гефесте» ниже плинтуса. Какие мозги надо иметь, чтобы принять выстрел за стук рассыпавшихся карандашей?

— Альбина Александровна — женщина умная, — заступился за секретаршу Гоша. — Просто она выстрелов раньше не слышала, вот и поверила Паршиной.

— Ладно, что нам секретаршу обсуждать, она не при делах. Паршина ее в налоговую отправила, чтобы свидетелей не было, а сама все чистенько провернула. Алябьев еще и за пистолет схватился, ей на радость.

— Положим, все это мы и сами знаем. Еще что-нибудь интересное она рассказывает?

— Записку Алябьеву в почтовый ящик тоже она подбросила, чтобы мужик задергался. Рассчитывала, что он на нервах глупостей наделает — скандал устроит или, еще лучше, драку. Но то, что Алябьев может в детективное агентство с этим письмом отправиться, дамочке в голову не пришло. Очень она господином Алябьевым по этому случаю недовольна. А уж что она про вас говорит… ребята, она очень нехорошо о вас отзывается.

— Это мы переживем. — Александр Сергеевич отодвинул чашку. — Ладно, Володя, спасибо тебе, конечно, что не поленился, зашел все это рассказать. Но нас сейчас другое интересует. Не подскажешь, делом Сатинина кто занимался?

— Это владелец «Европы-сервис»? Ну я, а что? Да там и дела не было, нормальное самоубийство, чистое. Работал мужик, работал, а потом однажды вечером закрылся у себя в кабинете и застрелился. Обычная история.