Ирина Комарова - Список опасных профессий

Я столь же усердно исполняю роль полицейского доброго — всех защищаю, причем делаю это совершенно искренне. Гошка говорит, что нелепая вера в людей — это остаточное явление моего педагогического прошлого. Рудимент. Возможно, он прав, но я действительно согласна с Иешуа Га-Ноцри, который всех людей считал добрыми. Есть, конечно, преступники, но они, скорее, люди несчастные, не получившие в детстве должного воспитания и не сумевшие найти достойное место в жизни. Это не значит, что их не нужно наказывать — я далека от всепрощения или от идеи всякое возмездие оставлять Господу. Есть закон, есть суд и есть мы, детективное агентство «Шиповник». И мы, в меру сил и возможностей, помогаем бороться с преступниками.

Впрочем, все эти рассуждения — тема для философского трактата. А я просто хотела сказать, что сомнения в добросовестности клиента у нас обычно выражает Гошка. А я его, этого клиента, защищаю. Поэтому мое заявление вызвало некоторое недоумение.

— За что такая немилость? — поинтересовался Баринов.

— Э-э… — ничего разумного я придумать не успела, поэтому ляпнула: — Чешется он, все время.

— Серьезная причина. — Шеф продолжал смотреть на меня, и я не выдержала, опустила глаза. — Еще что-нибудь? Хотя бы на уровне интуиции?

— Не знаю. Бестолковый он какой-то. Солидный бизнесмен, руководитель фирмы, а весь словно пластилиновый. Никакой четкости: то ли приятель заказал его, то ли не мог этого сделать, то ли он этому приятелю верит, как себе, то ли нет. Кто ему предупреждение отправил — понятия не имеет, зачем к нам пришел — тоже сам не знает. За все время только одно уверенное суждение и было, что жена Паршина — стерва. Но это тоже ни о чем не говорит: может, Алябьев сам к этой дамочке неровно дышит, вот и наговаривает на женщину.

— Это все? — Александр Сергеевич дождался моего кивка и продолжил: — Неубедительно. У нас почти все клиенты, когда приходят, не знают, чего они хотят. Да и с четкостью суждений, как правило, у них проблемы, так что это не показатель.

— А я знаю! — разулыбался Гошка. — Ритка на Алябьева обозлилась за то, что он ее в уголовницы записал. Решил, что она на роль киллера больше меня подходит!

— Между прочим! — Я подняла голову и расправила плечи. — До сих пор все считали мое лицо достаточно интеллигентным. Только твой Алябьев почему-то решил, что я за убийцу сойду!

— Он же тебя не знает совсем, — вступилась за клиента Ниночка. — А ты сегодня, действительно, мрачновато выглядишь. Кстати, с лицом все равно надо будет что-то сделать. Я не думаю, что Паршин тебя за киллера принять может, даже если ты будешь хмуриться, как сейчас.

— Положим, Рита будет изображать не киллера, наемные убийцы у нас, слава богу, по городу пока не ходят и свои услуги гражданам не предлагают, — возразил Баринов. — Она выступит в качестве посредника.

— Посредник? — Нина скептически на меня посмотрела и покачала головой. — Не знаю, не знаю…

— Да ерунда все это, — вступил в обсуждение Гошка. — Я за десять минут Ритке такое личико сделаю, что от нее народ шарахаться будет!

Только этого мне не хватало! Мало того что клиент только меня в образе убийцы видит, так еще родной напарник собирается из меня пугало сделать! Я открыла рот, но высказаться не успела, за меня заступился шеф.

— Нет, ничего экстремального не нужно. Ты же не собираешься этого Паршина до сердечного приступа довести? Достаточно будет положить тон потемнее, да морщинок добавить. И шрам сделаешь небольшой, но заметный.

— Хорошо. — Гошка подмигнул мне, и я сердито отвернулась.

— Продолжаем по Алябьеву, — вернулся к основной теме Александр Сергеевич. — Гоша, что ты скажешь?

— Я с Риткой не согласен. Нормальный мужик, просто ситуация для него непривычная. Он искренне огорчен, ему не по себе, он немного боится и сильно расстраивается из-за того, что друг оказался способен на такую подлость. Кроме того, Алябьев в предательство друга до конца не верит и надеется, что все обойдется. При такой каше в голове будешь чесаться! Но я думаю, что у нас проблем не будет. Схема стандартная. Я подготовлю Риту, и она поговорит с Паршиным. Думаю, он клюнет на предложение.

— А если нет?

— Если нет, тогда все сложнее. Тогда у нас, кроме этой бумажки, — Гоша ткнул пальцем в записку с предупреждением, — ничего нет. А она наверняка напечатана на одном из принтеров на фирме Алябьева. Вряд ли здесь замешаны люди со стороны.

— В любом случае все концы нужно искать в «Гефесте», — согласился Баринов. — Но пока сосредоточимся на Паршине. Нина, подготовь на него подробную справку. На Алябьева данные есть?

— Самые общие. Тридцать два года, живет в коттедже на окраине города, жена, двое детей, мальчики шести и четырех лет. Бизнес стабильный, у налоговой претензий нет, с криминалом связи тоже нет. Я глубоко не копала, так что о смерти его брата и о подозрениях против Ивана пока ничего сказать не могу.

— Значит, подними дело о смерти Алябьева-старшего, — распорядился шеф. — И справки на жен сделай, на Светлану Паршину и… как у Алябьева жену зовут?

Нина заглянула в блокнот:

— Галина.

— И на Галину Алябьеву. Желательно сделать это до того, как Рита отправится на встречу с Валентином Паршиным. В четыре часа, так?

— Так, — синхронно ответили мы с Гошей.

— Хорошо. — Баринов посмотрел на часы. — Времени у вас достаточно. Гоша, загримируешь Риту, прорепетируй с ней текст. Прикиньте разные варианты, что она Паршину скажет, и в два часа мне покажете. Вопросов нет? Приступайте.

Когда, наконец, закончится строительство нашего нового офиса (а мировой кризис его здорово затормозил), кроме нормальной кухни, тира и спортзала, там обязательно будут предусмотрены отдельные помещения для гримерной и для гардеробной. А пока и то, и другое находится в нашей с Гошей комнате: гримерная — это тумбочка с зеркалом у окна, а гардеробная — стойки с вешалками в углу за ширмой.

Гошка усадил меня перед зеркалом, достал из ящика и выложил на тумбочку в строгом, только ему одному известном порядке материалы, необходимые для моего превращения в сомнительную личность, пособницу наемного киллера. Кроме обычной (но очень высокого качества) косметики, там были коробочки с театральным гримом, гуммоз, гримерная краска, специальная жидкость для образования коллоидных рубцов и прочие хитрые приспособления. Потом напарник начал колдовать. Именно колдовать, другого слова я подобрать не могу. Мне не часто приходится гримироваться, обычно я обхожусь тем, что скрываю под париком рыжие волосы да подкрашиваюсь поярче. И ничего, проходит. Хотя, конечно, если внимательно посмотреть, узнать меня можно без проблем. Когда же за дело берется Гошка… с теми женщинами, которых он из меня делает, я даже не знакома!