Леонид Словин - ЧП в вагоне 7270

«Интересно, как сложились отношения Косова и Ольшонка после того, как Косов отказал начальнику вагона в требуемой сумме? Знала ли об этом Кладовщикова?»

Денисов отнес посуду на раздачу, подошел к буфетчице. Она все говорила с ночным диспетчером такси.

— Ремизов — из отделения перевозки почты… — Денисов снова отвлек ее. — Оставлял в холодильнике икру. Как она?

— Ничего, — сказала буфетчица, я сказала бы, вполне приличная.

Ома достала пакет, выложила на прилавок. Пока Денисов исследовал его, он чувствовал ее напряженный взгляд.

— Спасибо, — он вернул пакет.

Качество икры было низким — обычная продукция браконьеров. Работали под девизом: «Быстрее! Пока не появился рыбнадзор, уголовный розыск, ОБХСС! Поймать, засолить, продать…»

Знакомый начальник отделения, обслуживавший акваторий заповедника, как-то рассказывал: «…Браконьеры вырезают икру, а к рыбе привязывают груз — и сразу отправляют на дно, чтоб не оставить в лодке следы! Представляешь?»

Но это была уже другая тема.

— Можно положить на место? — Буфетчица, принимая назад икру, взглянула вопросительно: «Или следовало отказать почтовику?!» — Он сказал, мать у него в больнице, завтра повезет передачу, а холодильник разморожен. Все в порядке? — спросила она.

— Порядок, — Денисов помолчал. Надо было воз- пращаться к себе. — А у вас?

Диспетчер со скучающим видом обозревал в это время зал.

Она усмехнулась:

— С переменным успехом.

Диспетчер был холост, и все смены настойчиво, пока безуспешно испытывали на нем свои чары.

Транзистор у летчиков, в углу, продолжал играть.

«Почему дверь в кладовую вагона оказалась закрытой? — подумал Денисов, спускаясь с антресоли вместе с десятками других людей. — Изнутри дверь можно закрыть только с помощью ключа… Ключа у Косова не было. Снаружи кладовая запирается вручную — поворотом ригеля. Но кому это потребовалось?!»

Он вышел на перрон. Здесь было почти безлюдно. Из-за мороза уборщики спешили с очисткой урн — шли всей командой, с метлами, с тележкой. Из-за центрального здания показался бегун-чудак, бегавший по ночам. Он тяжело дышал.

— Добрый вечер… — услышал Денисов.

Он увидел экстрасенса.

— Ну и холодина! — Шарков растерянно улыбнулся. — Сейчас пошел за билетами, вывернул карманы… Восемь рублей не хватило! Мне б, конечно, дали! Полно знакомых — кандидаты, доктора. Все на мне защитились. Но ночь! Кому звонить, куда?

— Бывает, — согласился Денисов.

Насчет «сейчас» экстрасенс определенно схитрил. В стихотворении, выданном экспромтом в медкомнате, в беспомощном наборе слов уже присутствовал намек на денежные затруднения, медики не обратили тогда на это внимания.

— Вы поможете мне? — спросил Шарков.

Полагалось направить его к Антону, составить бумагу, решить вопрос. Сейчас было не до этого. Судьбу сенса решило его толстое на вате пальто, на которое Денисов еще раньше обратил внимание. Пальто чудака.

«Если бы он был в розыске, с такой приметой его бы давно задержали. Не говоря о том, что служило бы ему только помехой…»

— Помогу.

«Хочу умилостивить свирепого бога уголовного розыска? — подумал Денисов, доставая бумажник. — Явыручу экстрасенса, а жестокий бог поможет раскрыть дело Косова?!»

Они вернулись в зал, обменялись адресами. Шарков спрятал бумажку с адресом во внутренний карман пальто.

— Обязательно вышлю, — он улыбнулся.

Денисов снова окинул взглядом его одежду — бродяги и «перекати-поля».

— Могу чем-то помочь? — предложил Шарков. Получив возможность приобрести билет, он повеселел. — Отвести биополе. Или узнать болезнь по голосу. Недавно помог больному, страдающему атеросклерозом… — сказал Шарков.

По странному совпадению он назвал болезнь, от которой умерли родственники Косова, от которой тот предполагал умереть сам.

— Вы ведь из милиции? — спросил Шарков.

Денисов кивнул.

— Я догадался. Вам интересно, наверное, каким образом я ставлю диагноз. Не знаю. — Он подумал. — Вы всегда знаете, почему спросили так, а не иначе? Почему вам ответили именно в этих выражениях, не в других. — Чудак в толстом пальто пожал плечами. — Так идет наша жизнь… Вы следователь или инспектор?

В доверительном разговоре никогда не обходилось без этого вопроса.

— Инспектор.

— Разницы я, правда, не вижу.

— Примерно то же, что конструктор и технолог… Вы едете без вещей? — спросил Денисов, в свою очередь. Ему пора было идти.

Собеседник улыбнулся:

— Иной уходит на час и набивает полные карманы. Да еще «дипломат» или портфель. А я — когда искал деньги — только и нашел всего: билет — в кино ходил, квитанцию из гостиницы, щетку да пасту.

— Вы жили в гостинице?

— В «Загорье», — он назвал ту же гостиницу, что и Вайдис. — Недалеко от вас. Помочь кого-то устроить? — Он был рад услужить. — Там теперь меня все знают.

— Спасибо. — Денисов отказался. — Как у них с местами?

— Эти два дня были. «Были…» — отметил Денисов. Он обратил внимание н па другое. Шарков назвал: «Билет, квитанция, щетка н паста. Только и всего…» Фраза эта каким-то образом соседствовала с восклицанием, вырвавшимся у жены Косова при получении вещей мужа. «Это все? Больше ничего?»

«Как все перекликается вокруг… — подумал Денисов. — Чего-то не оказалось в вещах Косова! Но чего именно?»

Он подал Шаркову руку:

— Я рад, что познакомились.

Под навесом между деревянными стойками, в тесноте, маневрировали тащившие вереницы груженых тележек электрокары. Стойки навеса несли на себе глубокие зарубки — следы прикосновений жестких металлических конструкций.

У почтового вагона Денисова и тех, кто был с ним, снова встречали — дежурный по отделению Кубасов и младший инспектор. Ниязов так всю ночь и не отходил от вагона.

— Понятых пригласили? — спросил Сабодаш.

Младший инспектор кивнул на вагон.

— Монтеров пути. Тех, что были на осмотре трупа. Они рядом живут, в общежитии.

Кубасов тем временем обернулся к Кладовщиковой:

— Не замерзла? — Они давно знали друг друга.

— Конечно, сейчас лучше бы туда, где теплее. В Ташкент, например. Или Душанбе!

— А что скажет начальник вагона? — Кубасов подул на перчатки.

— Сначала надо почту сдать. — Ольшонок был не склонен шутить. Кроме того, соответствующая инструкция возлагала на него ответственность за весь находившийся в вагоне груз. — Можно заходить? — спросил он.

— Можно, — Денисов пропустил почтовиков и Антона первыми, знаком показал Ниязову, чтобы остался.

Вдвоем они отошли в сторону. Денисов достал чертеж ключа, изготовленного шофером ржаковского универмага.

— Пойдешь в табельную отделения перевозки почты, — сказал он, — потом в новое здание. Под благовидным предлогом посмотришь все ключи. Интересует этот. Надо узнать, от какого он помещения.