Леонид Словин - ЧП в вагоне 7270

Сабодаш разговаривал с Кубасовым. Страдавшему одышкой представителю почтового ведомства на вокзале предстояло подготовить к утру обстоятельную докладную записку руководству.

— Покрывать никого не стану, — предупредил дежурный отделения перевозки почты. — И про икру напишу. И про платки… Надо кончать с безобразием! Согласны?

— Не захотел Косов использовать шанс, предоставленный случаем, — Антон продолжал развивать понравившуюся ему собственную мысль. — Ведь если б он пыехал с бригадой Стаса, он бы сел вместе с ними. И вот, вместо того чтобы «завязать», начать, как говорят, сначала, снова повез платки…

— Можно представить настроение, с каким он возвращался. — Кубасов согласился с Антоном. — Везти платки назад!

— А в это время прямо в вагон приносят двенадцать тысяч… — Антон довел версию до конца. — Косов, конечно, не мог не приложить руку… Но Ольшонок вмешался!

Кубасов прокашлялся:

— Может, Ольшонок припомнил ему и другое? Когда самому Олынонку потребовалась взаймы сумма, значительно меньшая, Косов отказал ему!

— Давно надо было увольнять их — и Стаса, и Косова, — подытожил Антон. — Ведь в отделении почты не могли не знать, чем они занимаются?! Так?

— Догадывались! Но не пойман — не вор!

— Догадывались и молчали! Если бы БХСС не задержал всю бригаду в Бейнеу, до сих пор бы безобразничали.

Денисов дремал и одновременно не мог не прислушиваться. Скрипнул стул — это Кубасов изменил позу, откинулся на спинку. В голосе послышались ворчливые стариковские ноты:

— Все условия для них создают: живи, работай! А они? Держались обособленно…Чтобы никого из посторонних!

— Круговая порука! — подкинул Антон.

— Кого ни сольют в бригаду, обязательно выживут. Так себе поведут — сам запросится! Один даже уволился. Сколько его ни спрашивали: «Что случилось? Расскажи…», он одно затвердил: «Не хочу здесь работать!»

— Запугали!

— Случайно нос сунул в их дела! Грешным делом, я как-то зашел к ним в кладовую во время погрузки… Между прочим, можете об этом Ремизова спросить, технического контролера, он тоже был. — Кубасов несколько раз размеренно вздохнул, погашая частое сердцебиение. — Так еле ноги унесли! Заметил, что они какую-то коробку грузят! Имел глупость поинтересоваться… Такое услышал!

— Какая коробка? — Денисов открыл глаза.

— С чаем. Запах бросился. Они тогда чай везли.

— Фирменный чай?

— Они то платки, то чай покупают.

Денисов поднялся, прогоняя дремоту. Обернулся к Антону.

— Пока я съезжу на Белорусский, свяжись с Бейнеу. Пусть соединят с начальником ОБХСС. Интересные детали! Вдруг кто-нибудь из их сотрудников в командировке в москве.

— Разговор с водителем ржаковского микроавтобуса?! Магазин «Чай»…

Из коммутатора оперативной связи раздался зуммер. Антон снял трубку:

— Белорусский? Да, выезжает. Встречайте. В парк отстоя? Сейчас будет. — Он щелкнул тумблером, обернулся к Денисову. — Ждут. Постарайся, чтобы недолго!

В парке отстоя поездов дальнего следования было пустынно.

Денисов поставил «газик» недалеко от переезда, пошел вдоль ближайшего состава. Трафареты на вагонах отсутствовали. Он отшагал довольно далеко. Свет не горел. Все пути вокруг были заняты ставшими на ночной прикол поездами.

Наконец он заметил белевший на вагоне первый трафарет: «МОСКВА — БАРАНОВИЧИ».

Экспресс следовало искать не здесь. Денисов пролез под вагоном на другую сторону. Огляделся. Где-то сзади раздался милицейский свисток — «хозяева» прибыли позже, чем «гость». Потом послышались голоса. Денисов увидел светлячки сигарет. Его догоняли двое — незнакомый молодой инспектор и стрелок ВОХР, Рядом со стрелком на коротком ременном поводке бежала собака.

— Кто? — спросил инспектор.

Денисов назвался, подал удостоверение.

— Насчет Восток — Запад — «Экспресса»? Чего ж не подождал на переезде? Здесь близко.

Вскоре он уже стучался в штабной вагон.

— Константин Иванович! Это Красноводов, инспектор! Откройте.

Щелкнул ригель. Кто-то проворный повернул ригель изнутри, в несколько прыжков с мороза заскочил назад в купе…

— Шестнадцатый вагон… — раздалось за стенкой. — Идите по составу!

— Повезло тебе, — шепнул Денисову Красноводов. — Меня тут все знают.

Они двинулись длинными полутемными коридорами. Кое-где невидимые в своих закрытых купе женщи- ны-проводники спрашивали:

— Кто?

— Красноводов, — откликался инспектор, — из милиции. Все в порядке.

В шестнадцатом вагоне молодой женский голос тоже поинтересовался:

— Кто это?

— Из милиции, — отозвался Красноводов. — Таисья Федоровна! Выйдите на минуту. Надо поговорить.

— Сейчас.

В коридоре вспыхнул свет.

Сотрудники милиции отошли к окну, к висевшему в рамочке расписанию поезда: Кельн — Копенгаген — Хук-Ван-Холланд…

Ждать пришлось недолго.

— Слушаю вас.

Таисья Федоровна оказалась стриженной под мальчика, с шапкой льняных волос и комсомольским значком на свитере.

— Салова? — спросил Красноводов.

— Пока не Салова.

— Ну все равно. — Красноводов заговорил официально. — Сигнал есть. В начале недели по парку отстоя ходили двое. Предлагали хрусталь, еще кое-какие вещи… Не помните?

— В начале недели? — спросила проводница.

— Вам тоже предлагали?

— В начале недели я, знаете, где была?!

— Может, больше недели прошло. Не знаю.

Она засмеялась.

— На прошлой неделе я в Берне была! А в начале этой — в Ургенче! В Средней Азии!

— В отпуске, что ли?

— Отпрашивалась! За свой счет! Сейчас отрабатываю. К будущей свекрови ездила показываться.

— И как?

— Вроде приглянулась.

Денисов обратил внимание на ее обувь. Проводница вышла из купе в туфлях, одного взгляда было достаточно, чтобы заметить на них пыль все той же двухтысячелетней крепости Инчан-Калы вблизи Ургенча.

— Что и требовалось доказать… — Красноводов театральным жестом указал на Денисова. — Это тоже инспектор. Вы говорите, а я удаляюсь. Провожать необязательно. Чао!

— Чао! — проводница обернулась к Денисову. — И вы насчет хрусталя?

— Нет. Я по поводу вашей поездки в Ургенч. Моя фамилия Денисов. А вы? Таисья или Татьяна?

— Зовите Таней. Что-нибудь случилось? С Валерой?!

Они так и остались в коридоре, словно в узком фойе, рядом с закрытыми дверями.

— Я его только сегодня видела!

— Случилось. Но не с ним. С Косовым!

— Что произошло? — Она взялась за поручень у окна и больше в течение разговора его не отпускала.

— Косова больше нет в живых.

— Убит?!

— Расскажите, кто был в вагоне, когда вы отправлялись в поездку?

— На вокзале? — Она никак не могла сосредоточиться. — Мы приехали после Косовых и Ольшонка. Валера еще раньше договорился с начальником вагона, Ольшонок не возражал. А Косов… — проводница покачала головой.