Дэвид Балдаччи - Невинная

– У тебя масса поводов быть довольной собой, Энни.

Она поставила пиво.

– Порой я чувствую себя угнетенной.

– Черт, как и каждый из нас.

Встав, Ламберт присела рядом с Роби и коснулась его руки.

– У меня была пара неудачных опытов с парнями.

– Обещаю, что со мной у тебя такого не будет. – Гарантировать подобное Роби не мог, но, произнося это, верил в истинность своих слов.

Они одновременно склонились друг к другу – губы их ласково соприкоснулись, – а потом отпрянули. Когда Ламберт открыла глаза, Роби смотрел на нее.

– Тебе не понравилось? – спросила она.

– Нет, вообще-то очень понравилось.

Они снова поцеловались.

– Я намного старше тебя, – сказал он, когда они снова отстранились друг от друга.

– Ты не кажешься намного старше.

– Может, нам не следует этого делать.

– Может, нам как раз следует сделать в точности то, чего мы оба хотим, – проворковала Энни ему на ухо. Они снова поцеловались. Но на сей раз не ласково, а жадно, тяжело дыша.

Ладонь Роби скользнула к ее бедру и начала ласкать его. Сцепив руки у него за спиной, Энни крепко их сжала. Ее губы коснулись его уха.

– В спальне может быть удобнее…

Он встал, подхватив ее на руки, и понес к двери спальни. Энни нажала на ручку двери ногой и пинком открыла ее. Роби пяткой захлопнул дверь за собой. Они без спешки принялись раздевать друг друга.

Энни увидела его татуировки, шрамы и рану на плече. Легонько коснулась ее.

– Больно?

– Уже нет.

– Откуда у тебя это?

– Да просто глупость. – Он притянул ее к себе.

Минуту спустя они скользнули между простынями, бросив одежду спутанной кучей на полу.

Шесть утра – и Роби снова был на ногах. Прокатное авто плавно катило по темной улице.

Едва покинув Энни Ламберт в постели, он уже начал раскаиваться, что переспал с ней. Секс был дивный, аж потряхивало, наполняя теплом и напрочь вышибая из колеи. Чувство полного раскрепощения.

И все же это было ошибкой.

По сути, он покинул покойника на Эспланаде, чтобы пойти и трахнуться со штатным сотрудником Белого дома. В постели с ней о деле он и не помышлял. Что ж, ситуация переменится прямо сейчас…

Он позвонил Вэнс. Несмотря на ранний час, она сняла трубку после второго гудка.

– Я в конторе. Вообще-то и не покидала ее. Где вы?

– Еду.

– Куда?

– Толком не знаю.

– Что стряслось с вами вчера ночью? Вы вроде как испарились, когда мы устаканили ситуацию с Джули.

Уилл не ответил.

– Роби?

– Мне просто надо было малость отойти, прояснить мозги.

– Теперь-то они прояснились? Потому что нам надо работать над делом.

– Ага.

– Я не ужинала. И не завтракала. За углом от ВРУ есть круглосуточная забегаловка. Знаете?

– Встретимся там через десять минут, – ответил Роби.

Он прибыл первым и уже успел заказать для обоих по кружке кофе, когда вошла Вэнс.

– Мне казалось, вы говорили, что не были дома. А одеты в свежее, – заметил он.

– Держу комплект в офисе, – пояснила она, усаживаясь и беря кофе, чтобы тут же отхлебнуть. – Видок у вас не ахти.

– А я должен выглядеть ахти? – парировал Роби, на миг озадачившись, не следует ли ей сказать, что он был с другой женщиной.

Они сидели в неловком молчании, потягивая кофе, пока Уилл не спросил:

– Как там Джули?

– Издерганная, угнетенная… По-моему, она считает, что вы ее бросили.

– А как вы объясните все это начальству?

– Срезала угол. Что-то доложила, о чем-то умолчала…

Подошла официантка, и они сделали заказ. Подлив им кофе, она удалилась.

Роби внимательно разглядывал Николь.

– Я не хочу, чтобы вы подпортили карьеру из-за этого, Вэнс.

– Знаете, давайте перейдем на ты, и зовите меня Никки, если хотите.

Это предложение только усугубило угрызения совести Роби.

– Ладно, Никки. Нам нужно, чтобы на закате дня ты могла отойти от этого, сохранив всю свою жизнь целой и невредимой.

– По-моему, это невозможно, Роби.

– Я веду к тому, что тебе незачем меня прикрывать. Было бы нечестно просить тебя о таком.

– А я веду к тому, что, если не прикрою, ФБР обрушится на тебя, как тонна кирпичей. Слишком много вопросов, а ответов раз-два и обчелся.

– У меня есть профессиональное прикрытие.

– Недостаточное. И, уж если совсем откровенно, я делаю это не только ради тебя. Если все выплывет, мою задницу, скорее всего, стащат с этого расследования, а дело так запуталось, что, наверное, его вовек не распутают. А вот с этим у меня явный напряг.

– Значит, мы поняли друг друга, – заключил Роби.

– Я не уверена, что вполне тебя понимаю, но это ни к селу ни к городу. Я не твой мозгоправ. Я просто работаю с тобой в уповании упечь подальше нескольких убийц.

– Лео Брум, – переменил он тему. – Нашли по нему что-нибудь полезное? Он еще говорил, что до его жены добрались.

– На нем ничего не нашли. Пытаемся отследить, откуда он появился. Поблизости ни одной неучтенной машины. В такой поздний час метро, пожалуй, тоже можно сбросить со счетов. Опрашиваем таксёров; может, удастся определить, где его посадили.

– А может, он пришел пешком, – указал Роби. – Но у него не было ключ-карты от номера отеля, ничего такого, что хоть намеком указывало бы на его местопребывание?

– Ничего подобного. Но одну вещь мы нашли.

– И что же?

– Татуировку гоплита на предплечье, точь-в-точь такую же, как на руке Рика Уинда. А значит, такую же, какая была на руке отца Джули, по ее словам.

– Значит, в войсках они могли знать друг друга, – подытожил Роби.

– А что, если в конечном итоге это не имеет к тебе ровным счетом никакого отношения? Они вместе были в армии; может, у них имелся общий секрет… А теперь он им аукнулся.

– Это по-прежнему не объясняет, почему нам с Джули дали сойти с того автобуса. Или почему они промазали по нам с тобой перед «Доннеллиз».

– Нет, пожалуй, не объясняет. Ты говоришь, ему позволили ускользнуть после того, как убили его жену. Часть игры, говоришь ты. Может, они с тобой и играют, но во всем этом должна быть какая-то цель.

– Я уверен, что цель есть, и железобетонная. Вот только не знаю какая.

– Если это какого-то рода состязание между тобой и ими, оно должно как-то увязываться с твоим прошлым. Об этом ты не думал?

– Думал. Но должен обдумать куда основательнее.

– В какого рода ремесле ты подвизаешься, Роби? СКРМО не настоящая твоя крыша, но явно есть где-то еще в федеральном правительстве.

Он пил свой кофе, не отозвавшись ни словом, потому ни слова сказать не мог.

– Я не уполномочена, поэтому твои губы не шевелятся? – спросила Вэнс.

– Не я пишу правила. Порой они – отстой, как сейчас, но всё равно правила есть правила. Извини, Никки.

– Хорошо. Отвечать ты не обязан, но выслушай меня, лады?