Картер Браун - Пропавшая нимфа: Сборник

Оплачивая счет, я прибавил чаевые и спросил хозяина:

— Вы не знакомы с рыбаком Жозефом?

— Каким Жозефом?

— Я не знаю его фамилии.

Хозяин пожал плечами.

— Мне известна сотня Жозефов.

И снова погрузился в чтение газеты.

Увидев парикмахерскую, я вошел в нее и попросил привести меня в порядок. На этот раз я заранее продумал, чего хочу и что стану говорить по поводу моей ссадины и синяка.

Боясь привлечь внимание к истинному цвету моих волос, я отклонил предложение подстричь их и помыть шампунем. Не задавая никаких вопросов, мастер делал свое дело, ловко орудуя бритвой, и ни разу не причинил мне боль.

Все еще с тяжелым ящиком под рукой я пошел по тропинке вдоль берега, туда, где у причала стояли рыбацкие лодки.

Там я увидел одного моряка, который готовил снасти к выходу в море.

— Вы знаете некого Жозефа? — спросил я.

— Жозефа?

— Да. Рыбака Жозефа. Мне надо, с ним поговорить.

Моряк вынул изо рта трубку и указал на старика с удочкой, который сидел на набережной, свесив ноги до самой воды.

— А вот он, если вы его ищите.

Подняв снова опостылевший мне ящик, я подошел к старичку.

— Вы Жозеф?

Тот сплюнул в воду, потом равнодушно посмотрел на меня и ответил:

— Ну, Жозеф...

— Я пришел от Поля.

Он снова сплюнул.

— Что за Поль?

— С яхты «Кристобаль», приятель Франсиса.

На этот раз старик обернулся и пристально поглядел на меня бесцветными глазами.

— Ты что плетешь, парень? Я не знаю никакого Поля.

— И яхту «Кристобаль» никогда не видели? Такая белая, с панамским флагом.

— Ну, парень, тут яхт, что собак на городской свалке. Он говорил с сильным местным акцентом.

— Почти столько же, сколько Жозефов?

Старик заморгал.

— Извините, наверное, я и правда ошибся.

— Значит, ищешь Жозефа?

— Да, но мне пока не везло.

— Чем он занимается?

— Рыбачит...— В порыве вдохновения я добавил:— Кажется, у него несколько лодок.

Старик задумался, потом выпрямился и спросил:

— Может, это Варло? Жозеф Варло?

— А где его найти?

— Ну, это пустяк. Вон — «Кафе моряков». Наверное, он и сейчас там.

— Спасибо.

Я наклонился и протянул ему сигареты. Он взял одну, оборвал бумагу, высыпал табак и сунул его себе за щеку.

— Я предпочитаю пожевать.

«Кафе моряков» стояло метрах в двухстах оттуда. Оно было полно посетителей, по большей части действительно моряков, которые громко и оживленно разговаривали друг с другом.

— Скажите, Жозеф Варло здесь?

Официант осмотрелся и кивнул в самую глубину зала.

— А вон он, видите, такой толстяк, в карты играет? Сидя за столиком, уставленным бокалами с красным вином, четверо моряков резались в карты, не обращая внимания на окружающий шум. Один из них, жирный, толстощекий и загорелый, лихо сдвинул на затылок свою морскую фуражку.

Я колебался, не зная, как к нему обратиться. Отозвать с таинственным видом или заговорить в открытую, как это делают люди, которые просят о некоем одолжении?

Остановившись на последнем варианте, я решительно подошел к столику.

— Это вы Жозеф Варло?

Он оторвал глаза от карт и кивнул.

— Да.

— Я пришел от Франсиса с «Кристобаля».

— А куда он сам провалился? Я его уже больше часа жду.

В этом голосе не слышалось никакого волнения, и держался он совершенно свободно. Очевидно, понятия не имел о действительном содержимом посылки.

— Он не успел зайти, попросил меня передать рыбу. Его хозяин очень спешил.

— Так всегда бывает. Чем больше у человека денег и чем меньше он занят, тем сильнее торопится и жалуется на нехватку времени. Наверное, таким типам даже любовью с женами заниматься некогда...

В восторге от этой шутки, он расхохотался на весь зал, поддержанный тремя своими приятелями.

— Так чего же ты хочешь, дружище?

— Франсис просил вручить вам вот эту посылку.

Я глазами указал на ящик, который не выпускал из рук. Жозеф равнодушно взглянул на него и спросил:

— Так он, наверное, хочет, чтобы я его передал дальше, как всегда?

— Разумеется.

Он сделал гримасу, видимо, недовольный этим.

— Хорош твой Франсис, черт бы его подрал! Он должен был передать свой груз еще час назад. Машина могла уже уйти.

Чувствуя, что ему не хочется прерывать игру, я рискнул:

— Ну, если вам некогда, я могу сделать это вместо вас.

Радостная улыбка озарила его физиономию.

— Да ты, парень, просто клад! Уж не знаю, как тебя благодарить!

— Но почему же не выручить человека, если он занят?

— Занят? Нельзя, конечно, сказать, чтобы я и вправду был занят. Но если садишься играть в карты, то... то садишься. А ты знаешь, куда идти?

— Нет, но, если скажете, найду.

— Ступай к Демирдано, перевозчику. Скажи, что пришел от меня, как обычно.

Я готов был его расцеловать, но побоялся, что такое выражение радости покажется чрезмерным. Он еще, не дай бог, что-нибудь заподозрит.

С ящиком под рукой я прошел с полкилометра, разыскивая Демирдано. Но потом мне пришлось немного вернуться назад, перевозчик оказался неподалеку.

Перед конторой «Всевозможные перевозки» стоял крытый белый фургон-рефрижератор. В таком возят скоропортящиеся продукты.

Подойдя ближе, я спросил хозяина.

Невысокий чернявый мужчина поднял голову.

— Я хозяин.

— Я от Жозефа Варло. Он послал вам этот ящик с грузом.

— Значит, он только проспался? Его счастье, что мы сегодня немного задержались.

Мой ящик пошел по рукам грузчиков и его впихнули в машину. Но такое положение вещей меня вовсе не устраивало. Нужно было выяснить, кому предназначалась «чудная рыба».

— А вы знаете, куда его надо передать?

Кажется, я довольно удачно изображал беспокойство.

— Понимаете, Жозеф велел отнести его вам, но не сказал, знаете ли вы, куда дальше отправлять.

Демирдано сунул мне под нос длинный список с адресами и ткнул в один из них остро отточенным карандашом.

— Не суетись! У нас не впервые такие посылки. Вот видишь, «Мадам Бертон, Сен-Клу, проспект Бельмонте, дом 37». Точно, как в аптеке.

— Да, спасибо. Спасибо.

Я сидел на террасе кафе и машинально выкуривал одну сигарету за другой, задерживаясь глазами на проходивших отдыхающих.

Тысячи бессвязных мыслей мелькали у меня в голове и постепенно выстраивались в логическую цепочку, приобретая четкость и цельность. Наконец я выбрался из того темного тоннеля, по которому пробирался на ощупь, не зная даже, в каком направлении идти.

Теперь все стало ясно.

Мадам Бертон.

Значит, после развода она снова взяла девичью фамилию? Ведь именно в мадемуазель Мари-Клод Бертон я до безумия тогда влюбился. Позднее она стала называться Мари-Клод Спенсер.