Росс Томас - Агент из ресторана [сборник]

Они вытащили меня на берег Рейна и остановили грузовик, направляющийся на рынок Бонна с грузом битой птицы. С водителем пришлось говорить мне, потому что ни Симмс, ни Бурчвуд немецкого не знали. Я пытался изложить водителю какую-то замысловатую историю насчет того, как мы гуляли вдоль берега и оказались в воде. Наконец сдался и вытащил все деньги из бумажника, которым снабдил меня Вольгемут. Передал их водителю и назвал свой адрес. За 154 доллара он позволил нам сесть в кузов меж ящиков с битой птицей.

Симмс и Бурчвуд сняли меня с грузовика и вознесли на двенадцать ступеней, ведущих к двери моей квартиры.

— Ключ под ковриком, — пробормотал я. — Лучшего тайника не найти, не так ли?

Бурчвуд нашел ключ и открыл дверь. Они наполовину внесли, наполовину втолкнули меня в гостиную и усадили на мое любимое кресло, которое я тут же перепачкал в крови.

— Вам нужен доктор, — изрек Симмс. — Иначе вы истечете кровью.

— Виски, — прошептал я. — В баре. И сигареты.

Симмс прогулялся к бару, принес полстакана виски и зажженную сигарету. Я схватился за стакан, смог поднести его ко рту, где он начал стучать мне по зубам. Но я сумел-таки глотнуть. Симмс налил мне бурбона [28] Кукурузное или пшеничное виски. . Отказываться я не стал. Бурбон так бурбон. Еще глотнул виски, глубоко затянулся. Очередной глоток, еще одна затяжка.

— Дайте мне телефон, — попросил я Бурчвуда.

— Кому вы собираетесь звонить?

— Доктору.

Он передал мне телефонный аппарат, и я выронил его. Бурчвуд поднял его с ковра.

— Какой номер?

Я назвал, и он должное число раз крутанул диск. Трубку сняли куда как не сразу.

— Вилли?

— Ja, — заспанный голос.

— Маккоркл.

— Ты опять пьян, ты и твой ни на что не годный партнер.

— Нет. Еще не пьян. Только подстрелен. Ты можешь помочь?

— Уже еду. — И он бросил трубку.

Я выпил еще виски. Боль не уходила.

— Наберите еще один номер, — попросил я Бурчвуда. Он посмотрел на Симмса, тот кивнул.

И на этот раз довольно долго никто не отвечал.

— Фрёдль. Это Мак.

— Где ты? — спросила она.

— Дома.

Проснулся я в собственной постели под чистой простыней. В щелочку меж портьерами просачивался дневной свет. Фрёдль сидела на стуле у кровати с дымящейся сигаретой и чашкой кофе. Я попробовал шевельнуться, и от ноги по телу тут же прокатилась волна боли. Ныл и живот, словно кто-то хряпнул по нему бейсбольной битой.

— Ты проснулся? — улыбнулась Фрёдль.

— Но жив ли я?

Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.

— Еще как. Доктору Клетту потребовался час, чтобы вытащить все дробины. Он сказал, что тебя задело только краем. Живот у тебя будет болеть еще неделю, и ты потерял много крови. И, наконец, скажи, ради Бога, где тебя носило?

— По городам и весям. Сразу и не вспомнить. Где Симмс и Бурчвуд?

— Эти двое! — Она пренебрежительно фыркнула.

— Ты ревнуешь?

— Нет, они такие усталые, потерянные.

— Им пришлось многое пережить, но испытание они

выдержали. И я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.

— Один спит в кабинете, второй — на диване в гостиной.

— Который час?

— Почти полдень.

— Когда я позвонил тебе?

— В три утра. И, по их словам, сразу потерял сознание. Затем прибыл доктор и начал вытаскивать дробины. Он полагает, что из-за большой потери крови тебе нужно несколько дней полежать.

Я провел рукой по лицу.

— Кто меня побрил?

— Я... и искупала тебя. С каких это пор ты стал сержантом?

— Со вчерашнего утра... или дня. Давным-давно.

— Длинная история?

— Это точно. Я расскажу тебе, пока буду одеваться.

— Куда? На свои похороны?

— Нет. Чтобы выйти из дома. Повидать мир. Заниматься делами. Зарабатывать на жизнь. Взять в свои руки управление салуном.

Фрёдль поднялась, подошла к шкафу, выдвинула ящик, достала рубашку. Повернулась, прижала ее к груди и как-то странно посмотрела на меня.

— Его больше нет.

— Кого?

— Твоего салуна. Позавчера его взорвали.

Я откинул простыню и попытался перекинуть ноги через край кровати. Они отказались подчиниться, и я упал на подушку, весь в липком поту. Закрыл глаза. Мой маленький, уютный комфортабельный мирок разлетелся вдребезги.

— Преступников еще не нашли. Случилось это рано утром.

— Когда именно?

— Около трех часов.

— Чем они его взорвали? Шутихами?

— Динамитом. Подложили шашки там, где взрыв причинял наибольший ущерб. Герр Венцель полагает, что мстили за человека, которого застрелили в вашем салуне. Кто-то возложил вину за его смерть на тебя и Падильо. Так сказал Венцель. Он разыскивал вас обоих.

— Ты говорила с ним?

— Нет. Я почерпнула все это из газет.

— Надо посоветовать ему поискать в реке.

— Кого?

— Падильо. Он покоится на дне Рейна.

Я открыл глаза. Фрёдль все так же стояла, прижав рубашку к груди. Затем положила се на кровать, села рядом со мной. Ничего не сказала. Я и не ждал от нее слов. Ее глаза, движения рук, зубы, закусившие нижнюю губу, оказались достаточно красноречивыми.

— Ты хочешь поговорить о том, что произошло?

Я на мгновение задумался и понял, что другого случая рассказать все, ничего не упуская и не утаивая, не представится. Я заговорил, и с каждым словом становилось все легче, а когда я дошел до финальной сцены на борту баржи, по щекам моим покатились слезы.

Потом мы долго молчали в полутемной комнате. Я попросил сигарету, и она раскурила ее для меня. Глубоко затянувшись ароматным дымом, я вслух задал риторический вопрос, а не выпить ли мне кофе с коньяком. И пока Фрёдль возилась на кухне, думал о том, что предстоит сделать и хватит ли у меня на это сил.

Фрёдль вернулась. Я выпил чашку кофе, щедро сдобренного коньяком, затем вторую.

— Они проснулись? — спросил я.

— Кажется, да.

— Почему бы не дать им что-нибудь из моей одежды. Она им не помешает.

— Уже дала. И выглядят они вполне пристойно.

— Тогда помоги мне одеться.

Ценой немалых усилий я заставил себя втиснуться в брюки и рубашку. Фрёдль, присев на корточки, надела на меня носки и туфли. Я пробежался рукой по ее волосам. Она подняла голову и улыбнулась.

— Пойдешь за меня замуж?

— Обусловлено ли твое предложение руки и сердца тем, что ты еще не пришел в себя?

— Возможно, но ничего другого я не хочу.

— Хорошо, — Фрёдль кивнула. — Я согласна.

Я с трудом поднялся.

— Пошли расклеивать объявления о свадьбе.

Какое-то время спустя мы добрались до гостиной.

Симмс сидел на диване.

— Позовите, пожалуйста, Бурчвуда, — попросил я. — Нам нужно кое-что обсудить.

— Как вы себя чувствуете? — справился он.

— В полном порядке.

— Выглядите вы ужасно, словно сама смерть. — Он прогулялся в кабинет и вернулся с Бурчвудом.