Питер Чейни - Зловещее поручение

— Мне она еще не преподносила ничего более приятного, — заявил Кирк.

Они направились к заказанному столику, и, когда уселись, девушка повернулась к Кирку.

— Я вам очень благодарна за приглашение. И сэру Фредерику тоже. Мне известно, как он занят.

Англичанин с улыбкой поклонился.

— К счастью, у меня не было срочных дел в то время, когда я решил встретиться с Д. В. Морроу. Я слышал, что в Штатах женщины эмансипированы…

— И вы этого, конечно, не одобряете, — добавила девушка.

— О, но я… — забормотал он.

— Да и мистер Чан. Я уверена, что он тоже против эмансипации.

Чарли внимательно посмотрел на нее.

— Может ли слон одобрять бабочку? И кому важно его одобрение?

— Ладног давайте закроем тему, — улыбнулась девушка. — Вы скоро возвращаетесь в Гонолулу, мистер Чан?

— Завтра в полдень. Мою скромную личность повезет «Мауи».

— По–моему, вы не слишком рады отъезду, — заметила она.

— Блестящие глаза порою слепы, — возразил Чан. — Вы неправы. Три недели назад я прибыл сюда, рассчитывая весело провести время. Но после того, что мне пришлось здесь проделать, я счастлив, что все закончилось. С легким сердцем я отправлюсь в свой маленький дом на Панчбоул—Хилл.

— Мне трудно судить о ваших чувствах, — согласилась мисс Морроу.

— Простите, но вы судить и не можете. Я бы не хотел ничего объяснять, но домой меня влечет невидимое глазу обстоятельство. Скоро я стану счастливым отцом.

— Впервые? — спросил Барри Кирк.

— В одиннадцатый раз.

— Ого! — вымолвил Билл Ренкин.

— Но давайте позабудем о моей персоне. Нам всем выпала великая честь встретиться с сэром Фредериком Брюссом.

— Наверное, мистер Чан, вы расследовали здесь какое–то интересное дело? — настаивал Ренкин.

— Трудно ответить в двух словах.

— Я бы с удовольствием поехал с вами обоими, чтобы послушать ваши рассказы*. А пока потому постарался свести вас с сэром Фредериком, что вы думаете одинаково. Сэр Фредерик тоже не верит, что наука —-серьезный помощник в криминальной работе.

— Такое мнение у меня сформировалось на основании личного опыта, — сказал сэр Фредерик.

— Я беспредельно счастлив, что выдающийся ум, подобный вашему, пришел к тому же выводу, что и мой слабый разум. Запутанные интриги хороши в романах, в реальной жизни их не так много. По–моему, главное — глубже разбираться в людях.

— Правильно, — согласился сэр Фредерик. — Прежде всего надо учитывать человеческую природу. Научные советы еще не приносили мне успеха. Возьмите диктофон. В Скотленд—Ярде он с треском провалился. — Он помолчал, пока на столике расставляли завтрак, и наконец снова повернулся к Чану. — И ваши методы помогают, сержант? Я слышал, что вы почти не терпите поражений.

Чан пожал плечами.

— Удача, только сопутствующая удача.

— Вы чересчур скромны, — вмешался Ренкин. — Скромность не во всех случаях хороша.

— В каких же?

— А честолюбие? — спросила мисс Морроу, не дав Ренкину ответить.

Чан повернулся к ней.

— Простая пища, питьевая вода и подушка под голову — вот старые атрибуты счастья в моей стране. Что честолюбие? Язва, которая грызет сердце белого, не давая ему покоя. А что портит сердце белой женщины? — Девушка опустила глаза. — Боюсь, что я жертва грубой философии Востока. Что такое мужчина? Лишь звено в цепи, связывающей прошлое с будущим. Моя память постоянно твердит о том, что я — цепь. Цепь, которая связывает моих предков с десятью, а возможно, уже с одиннадцатью моими детьми.

— Удобное кредо, — заметил Кирк.

— Дослушайте до конца. Выполняя свой долг, я всегда действую открыто. — Он обратился к сэру Фредерику: — Меня интересует одна деталь, я читал о ней. Скотленд—Ярд в своей работе руководствуется единственной вещью, тем, что вы называете прямой уликой.

Сэр Фредерик кивнул.

— Такова наша традиция. Когда мы ошибаемся, нас ругают. Газеты, например, обвиняют нас в том, что из -за признания лишь прямых улик и неоспоримых доказательств мы никогда не откроем тайну известного убийства в Эви—Плейсе.

Все слушали с интересом. Билл Ренкин блаженно улыбался. Еще бы, такая информация!

— Боюсь, я ничего не знаю о нем, сэр Фредерик, — сказал он.

— Я бы тоже хотел ничего о нем не знать, — заметил сэр Фредерик. — Это было мое первое серьезное дело после назначения на должность в Департамент уголовных расследований шестнадцать лет назад. С огорчением добавлю, что я так ни в чем и не разобрался.

Он доел салат, отодвинул тарелку в сторону и продолжил:

— Хилари Галт был старшим партнером фирмы «Пеннок и Галт, адвокаты». Их контора находилась в Эви—Плейсе. Фирма работала над своего рода уникальными делами. Люди из самого высшего общества приходили к ним за советами. Мистера Хилари Галта и его тестя Пеннока, скончавшегося двадцать лет назад, посвящали во многие семейные тайны и романтические секреты. Больше, чем любых других юристов Лондона. Они знали подноготную каждого мошенника Европы и спасли сотни людей от шантажистов.

Принесли десерт. После ухода официанта сэр Фредерик возобновил свой рассказ:

— В туманную январскую ночь, шестнадцать лет назад, сторож вошел в личный кабинет мистера Хилари Галта, который должен был пустовать тогда. Горел газовый свет, окна были заперты, ни малейшего следа беспорядка. Но на полу лежал Хилари Галт с пулей в голове. Только одной вещи удивлялся потом Скотленд—Ярд. Хилари Галт всегда очень тщательно одевался, как и в свой последний раз. Но его до блеска вычищенные ботинки стояли на куче бумаг на столе, а на ногах красовались бархатные домашние туфли, вышитые причудливым узором.

Ярд посчитал такую деталь достаточной и, принявшись за работу, выяснил, что туфли приобретены в Китайском посольстве на Портленд—Плейс. Китайский консул имел какие–то дела с мистером Галтом и рано утром, в день убийства, подарил их адвокату. Мистер Галт показал туфли своим сотрудникам, последним, кто его видел в живых. Вот и все, что мы узнали. С тех пор прошло шестнадцать лет, а эти туфли по–прежнему меня удивляют. Почему, мистер Галт надел их, точно готовясь к какому–то приключению? Не понимаю. Я часто думаю о случившемся. Увольняясь из Скотленд—Ярда, я нашел туфли в музее Криминалистики и взял себе на память. Несчастливый сувенир. Я с удовольствием покажу его вам, мисс Морроу.

— Захватывающая история, — отметила–девушка.

— И неприятная, — мрачно добавил сэр Фредерик.

Билл Ренкин посмотрел на Чарли Чана.

— А ваше мнение, сержант?

Глаза Чана задумчиво сощурились.

— Смиренно прошу прощения, но сперва я задам один вопрос, — сказал он. — У вас нет привычки ставить себя на место убийцы, сэр Фредерик?

— Отличная мысль, — кивнул тот. — Конечно, ставлю, когда удается. Вы имеете в виду…