Питер Чейни - Зловещее поручение

— Это очень мило с вашей стороны, Бетина.

— А вы невыносимы, Майкл. Вы не желаете позволить ни одной женщине полюбить вас. Вы напоминаете мне ежа.

— Ежа?

— Да–да! Но прошу вас — уберите свои колючки.

— Хорошо, пусть я буду похож на ежа. Но почему вы тревожитесь об Элисон?

— Объясняю. Вскоре после вашего ухода она явилась ко мне и представилась. Как раз в это время гости расходились, и я некоторое время была занята с ними. Затем все ушли, кроме миссис Хелдон, и мы втроем выпили за новое знакомство. Потом ушла и миссис Хелдон. Мы с Элисон долго говорили по душам.

Я громко рассмеялся в телефон.

— Клянусь, что вы попытались выкачать у нее все, что она знала обо мне. Не так ли, милый мой ягненочек?

В трубке послышалось нечто вроде бульканья, что должно было означать кокетливый смех.

— Вы правы, пыталась. Почему бы нет? Если красивая, богатая и глупая женщина, как я, влюблена в рокового негодяя, как вы, вполне естественно для нее интересоваться всем, что связано с ее идолом.

— Убедительно. Итак, вы пробовали расколоть Элисон, а получили от нее приятные пустячки. Так?

— Так. Она искусно избегала всякого разговора о вас. Она довольно умна. Не правда ли?

— Может быть.

— Однако она осведомлена об имевшей место попытке застрелить меня. Очевидно, с ваших слов. Так?

— Разумеется, — подтвердил я.

— Мы с ней решили, что я не буду спать в своей комнате, и мы устроились в другой. Выпили чаю и легли спать. Еще слушаете?

— Даже очень внимательно, — сказал я. — Эти домашние подробности прямо–таки чрезвычайно волнуют меня.

— Хорошо. Я надеялась, что они домашними и останутся.

Сонливость с меня уже давно слетела, так как за болтовней Бетины я почувствовал готовившийся сюрприз. Я тщетно силился представить себе, что же там могло случиться с Элисон. Заметила ли Бетина наши проделки с ее пистолетами? Догадалась ли о чем–либо другом? Ничего предугадать я не мог, и надо было ждать, пока сама Бетина соблаговолит перейти к делу.

— А что они? — спросил я. — Перестали быть домашними?

— Да. В этом–то все и дело.

— Не понимаю.

— Примерно через двадцать минут после того, как мы легли спать, раздался телефонный звонок. Я немножко нервничала и пыталась сообразить, кто бы мог мне звонить в такую позднюю пору. Свои сомнения я высказала вслух, и Элисон предложила снять трубку и узнать, в чем дело. Она подошла к телефону и некоторое время слушала. Затем она сказала: «Хорошо, я понимаю». Разумеется, это вы, Майкл, ей звонили.

— Что за чертовщину вы выдумываете, Бетина? Я вовсе не говорил с ней. И в мыслях у меня не было звонить вам.

— О, дорогой…

Итак, что–то случилось с Элисон. Но что?

— А что же она вам, Бетина, сказала?

— Она сказала, что звонили вы и что она должна сейчас же отправиться в указанное вами место. И еще она сказала, что это очень срочно.

— В какое же место?

Она ответила быстро:

— Я заставила ее оставить этот адрес. Не правда ли,

я умно поступила? Вот он. Это место называется Намюр–стрит, 27. Она отправилась туда, чтобы встретить вас.

— Понимаю… Она должна была направиться в дом 27 на Намюр–стрит и там встретиться со мной… И что же она сделала?

— Как что? Оделась и ушла.

Я перевел дыхание. События развивались в каком–то опасном направлении.

— И что потом? — спросил я.

— Ничего. Я отправилась спать, но уснуть не смогла. В голову мне пришла мысль о том, что все это несколько странно. Не говоря уже о том, что с Элисон вы не так давно виделись, мне показалось странным, что вы звонили ко мне и не передали мне хотя бы привет. — В трубке послышался ее подавленный смешок. Я промолчал. — Она долго не возвращалась. Я продолжала лежать в кровати с открытыми глазами, и меня начало охватывать беспокойство не только за Элисон, но и за вас.

— Почему же за меня? — Я деланно рассмеялся.

— А вы не знаете, не так ли? Конечно, вы не знаете, что нравитесь мне. Конечно, вы не знаете, что меня тревожит любой ваш неосторожный шаг. А вы ведь странный человек, и каким–то образом мне в голову запала мысль, что вы играете с огнем. И я тревожусь о вас и чувствую себя несчастной. Мне даже захотелось встать, одеться и навестить вас. — Она сделала небольшую паузу и сказала: — Выходит, не вы звонили Элисон?

Думать надо было быстро. В данном случае Бетина знала больше меня, но все же не следовало давать ей лишнее подтверждение даже хорошо известного ей факта.

— Прошу прощения, Бетина, говоря честно, это я звонил Элисон и просил ее встретить меня там. Если бы вы взяли трубку…

— Следовательно, вы видели ее?

— Нет еще. Я был очень занят. Но я еще увижу ее. А вы тем временем ложитесь в кровать и отдохните, Ночью ничего не случится. Я имею в виду, что ничего особенного. Завтра около двенадцати я буду у вac и мы с вами выпьем коктейль. Потом вместе позавтракаем. Одобряете такой план?

— О, разумеется, Майкл. Я буду очень рада.

— Чудесно. Итак, пока, Бетина.

Наступила маленькая пауза. Затем она произнесла каким–то хриплым голосом, в котором чувствовались слезы:

— Спокойной ночи, дорогой.

Я повесил трубку.

Выпив стакан холодной воды, я попытался наскоро обдумать весьма странную новость. Кто же мог вызвать Элисон по телефону? Сомнительно, чтобы кто–нибудь смог так имитировать мой голос. Это не исключено, но маловероятно. Могло быть и гак, что кто–то говорил от моего имени. Вполне могло быть… И тотчас в голове у меня возник образ Джанины — леди с резинками на каблучках, которая весь вечер вела за мной слежку, которая отлично знала, что я посетил Бетину и вполне могла знать, что и Элисон зашла туда к ней. Так или иначе, очень вероятно, что в этом трюке активно участвовала Джанина. Но тогда надо будет признать, что по отношению к Джанине я был слишком деликатен. Я даже не счел необходимым организовать непрерывное наблюдение за ней и предоставил ей полную свободу для вредоносных действий. А если сейчас позвонить Старику? Он, конечно, легко сможет набросить на нее сеть. Это верно. Но нет. От звонка к Старику я тут же отказался. Частью традиции в нашей нетривиальной профессии было то, что мы вели игру самостоятельно, избегая втягивать других людей без крайней на то нужды. Кроме того, в данном случае я был уже убежден, что ничего хорошего в этом загадочном трюке не могло быть. И не знал, действовала на этот раз Джанина одна или совместно с Бетиной и еще кем–либо.

Я выпил с полстакана виски с содовой, зажег сигарету, присел в кресло и попытался сосредоточиться. Очевидно, Элисон не являлась в этом трюке самоцелью. Скорее всего, через нее пытались добраться до меня. И если это так, а это было наиболее вероятным, то, следовательно, Элисон может в данный момент находиться в весьма критическом положении. Агенты Гиммлера довольно изобретательны по части добывания сведений. Что–то надо было предпринимать.