Питер Чейни - Великолепная западня: Сборник

Я вспомнил одну красотку, с которой я встречался в Уайчите. Это была бабенка в порядке. У нее были черные волосы и черные глаза, а фигурка гибкая, как у змеи. Если бы лицо у нее было чуть получше, она стала бы кинозвездой.

Ее приятель взял один банк, а она, когда копы вцепились в него, явилась в полицию и сказала, что он не мог сделать эту работу, потому что был у нее на квартире.

Шеф полиции, который лично занимался этим делом, сказал ей, что она получит семь лет, потому что всем известно, что ее парень брал банк. Но она рассказала свою историю окружному прокурору, и тот забеспокоился, потому что, если она встанет на свидетельское место и покажет свои ножки, тогда присяжные не смогут сосредоточиться на деле. И он поверил ей и отпустил ее парня.

Так сам прокурор разъяснил мне. Поэтому я надел шляпу и пошел ее проведать. Когда я вошел, она лежала на диване в черном кружевном халатике, как Дездемона за три минуты до появления Отелло. Все время она демонстрировала свои прелести и при том не сводила с меня глаз, как кобра с кролика.

Я сказал ей, что не хочу зря тратить время, но что окружной прокурор объяснил мне, что она свидетельница защиты. Я сказал, что ей нечего беспокоиться. Что ей не придется приходить на суд, так как я точно выяснил, что ее парень во время ограбления банка был в отеле «Йелт» с блондинкой, которую я лично знаю. Эта красотка клянется, что ее приятель читал ей вслух «Правдивые рассказы о страсти», потому что она не может заснуть без чтения. Так что все о’кей и ей не о чем беспокоиться.

После моих слов она подпрыгнула до потолка и заговорила на таком языке, что ее понял бы далеко не всякий солдат. Она завопила, что этого не могло быть и что эта блондинка врет, потому что в это самое время ее приятель грабил банк.

Это доказывает, ребята, что никогда не надо шутить с любовью и, что если вам удастся разжечь в женщине ревность, то вы сумеете многого добиться.

Но верите или нет, с Джеральдой дело обстояло совсем по-другому. Во-первых, она слишком втрескалась в этого Уайтекера и ни о чем другом знать не хочет. Во-вторых, она не слишком высокого мнения обо мне, а в-третьих, она готова на все ради спасения этого самого Уайтекера.

Я сидел и размышлял обо всем этом, когда вошел коп и сообщил, что Херрик у телефона. Я сказал, что сожалею, что оставил ему много работы, но ничего не поделаешь, так сложились обстоятельства, что я рад, что задержан Фриско, и что у меня много новых идей.

Он сказал, что все в порядке, но похоже, что я пользуюсь своей прежней техникой работы, и он надеется, что я не втяну Скотленд-Ярд в блицкриг, и будет рад, если я буду пользоваться обычными ортодоксальными методами. Он сказал, что последние новости он сам только что узнал — об убийстве Карлетты Франчини и аресте Фриско.

Я выразил мнение, что ему не стоит беспокоиться: мне трудно пользоваться ортодоксальными методами, когда кто-то пытается выстрелить в меня, и как только я проверю пару вещей, я немедленно приеду к нему для разговора.

Я. спросил его, получен ли ответ на запрос из Вашингтона, в котором я просил узнать, когда там в последний раз видели Карло Панцетти. Он ответил, что ответ получен. Панцетти видели в Чикаго, где он безвыездно провел

последние четыре месяца.

— Херрик,— сказал я.— Выполните, еще одну мою просьбу? Надо срочно послать радиограмму в Вашингтон.

Он сказал, что сделает. Тогда я продиктовал ему текст:

«Директору Федерального бюро расследований Министерства юстиции. Вашингтон, США.

Срочно.

Настоящим прошу арестовать Карло Панцетти. Арестуйте по обвинению в попытке продать чертежи пикирующего бомбардировщика Уайтекера, принадлежащие Министерству военно-морского флота. Угрожайте пожизненным тюремным заключением, если Панцетти не предъявит копии чертежей, находящиеся в его владении. Прошу немедленно информировать меня о результатах.

Кошен».

Херрик обещал, что он сразу перешлет радиограмму через американское посольство. Потом спросил, когда мы увидимся, и я сказал, что собираюсь вернуться к себе в середине завтрашнего дня и позвоню ему.

Потом я повесил трубку. Я понимал, что Херрик хороший парень, и мне было жаль, что я его порой невольно обижаю. Но такова жизнь.

Я вернулся в кабинет инспектора, который ждал меня. Только что прибыло сообщение из полиции Ридинга. Джеральду задержали на шоссе Ридинг — Ньюбери, и сейчас она находится в полицейском участке Ридинга. Сказали, что будут держать ее до моего приезда, и сообщили, что она не очень довольна.

Я вышел от инспектора с запасом виски и сигарет. Я одолжил еще шубу его жены. После этого я сел в свою машину и уехал.

Кажется, уже начал брезжить рассвет.

К тому моменту, когда я добрался до Ридинга, я все обдумал. Мне казалось, что я получу неплохой шанс и не встречу никаких помех.

Было почти половина четвертого, когда я туда приехал. Шел дождь со снегом, и от холода у меня замерзли уши.

Я не знаю, представляете ли вы, ребята, что было у меня на уме, но если представляете, то учтите, что теперь главная работа сосредоточилась вокруг трех человек. Эти трое — Джеральда, грязный ублюдок Вилли Криш и Монтана. В настоящий момент я не особенно беспокоился, потому что понимал, что сейчас действовать они не будут.

Какой-то парень указал мне, где находится полицейский участок, и я поехал туда и показал свое удостоверение. Дежурный сержант провел меня в комнату, где у камина сидела Джеральда в обществе полисмена.

Я широко улыбнулся ей.

— Я заботливый парень. Я знаю, что на улице холодно, а вы поехали без пальто, поэтому я привез вам шубу, которую одолжил специально для вас.

Она взглянула на меня брезгливо, будто я был черствым куском сыра. Я же говорил вам, ребята, что Джеральда не очень мило принимает меня.

— Я вижу, что вы довольны,— сказала она.— Вы считаете себя очень умным... Но вы... дурак.

— Значит, я дурак? А если я дурак, то кто же вы? Во всяком случае, у меня были благие намерения.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад,— отрезала она.— Но я хочу знать, почему меня здесь держат? Какой закон я нарушила? Или это очередная идея остроумного мистера Лемми Кошена?

Я. достал сигарету и закурил. Она из-под длинных ресниц наблюдала за мной. Здесь, у огня, она выглядела просто картинкой. Ей-богу, ребята, если бы эта детка жила во времена Чарльза Второго, она бы ворочала миллионами. Причем при плохом настроении она выглядела еще лучше... Я радовался.

— Конечно,— ответил я.— Но я очень благодарен вам, Джеральда, потому что не знаю, что стал бы делать, если бы в вашу головку не пришла мысль подключить к делу мэйденхизских копов. Если бы не вы, Криш убил бы меня, а я не люблю быть мертвым. Поэтому я решил отблагодарить вас. Вы просто прелесть, Джеральда.