Питер Чейни - Великолепная западня: Сборник

Парень начал проявлять интерес.

— Какую ошибку? — спросил он.— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Узнаешь,— продолжал я.— Послушай, парень. Твоя фамилия Паоло. В этой банде был еще один парень. Его фамилия тоже Паоло. Его звали Фриско. Слушай, он не твой брат? Или родственник?

— А что с ним? — настороженно спросил он.

Я пожал плечами.

— Послушай, приятель, если он твой родственник, можешь заказать венок, потому что ты его больше не увидишь. Вилли Криш выдал его копам как виновного в убийстве.

— Черт возьми! — Он широко раскрыл глаза.— Ты врешь! Ты хочешь меня обмануть. Это грязная игра!

— Хорошо. Пусть так, но я его покажу тебе. Может быть, тебе будет приятно увидеть его за решеткой.

— А почему Криш захотел выдать Фриско? — спросил он.— Какого черта ты пытаешься надуть меня?

— Я не собираюсь надувать тебя. Мне это ни к чему. Ты можешь пораскинуть мозгами, если они у тебя есть. Ты же знаешь, что Фриско сидел в клубе «Меландер» с

Карлеттой Франчини и Джеральдой Варней.. О’кей. Я устроил звонок и вызвал оттуда Карлетту.. Мы встретились, и она решила расколоться, потому что это была единственная вещь, которую она могла сделать. В это время Фриско вышел на прогулку, и Карлетта решила, что он сидит где-нибудь в баре и вернется не скоро. Она ошиблась. Фриско засек нашу встречу и проследил за нами. Когда он пришел, я был с этой Варней, а Карлетта сказала Фриско, что я в уборной. Она хотела выиграть время, понимаешь? А Фриско все понял и, когда она подошла к своей сумочке, где у нее был пистолет — и Фриско об этом знал,— он ухлопал ее. Позднее явился Вилли Криш. Ему это не понравилось. Он хотел ухлопать и меня, но в этот момент позвонили копы, и у него ничего не вышло. Что же он сделал? Ои велел Фриско ехать по Лондонскому шоссе, а сам позвонил в полицию Мэйденхиза и сообщил об убийстве Карлетты. Но он не только сообщил об этом, но и сказал, что это сделал Фриско, и назвал его маршрут и номер машины. Умно, не правда ли? Он знал, что копам нужен убийца, и отдал им Фриско. Он считает, что это оставит его чистеньким в деле. Ясно?

Парень ничего не ответил и молча смотрел перед собой.

— Ну, так что ты думаешь о том умнике? — спросил я.— Они выдали Фриско копам. И его повесят, можешь в этом не сомневаться. И ты думаешь, что они позаботятся о тебе? Они узнают, что я рассказал тебе о брате. Ты думаешь, они станут рисковать и оставят тебя живым? Как бы не так! Что они с тобой сделают? Они избавятся от тебя так же, как и от Фриско. Подумай об этом.

— Ах, какая скотина этот Криш! Что я должен с ним сделать за это?

— Ты ничего с ним не сделаешь,— сказал я.— Единственный способ игры в этом деле — делать то, что хочу я. Таким образом ты сумеешь помочь мне и выйти из игры.

— А конкретнее?

— Если не примешь мое предложение,— сказал я,— я сейчас же передам тебя копам и ты сядешь за решетку. На основании закона они найдут против тебя сотню обвинений. Я сделаю свое дело и позабочусь, чтобы приговор был не слишком мягким. Но если ты захочешь сыграть в мою игру, я позабочусь о тебе. Возможно, сумею тебе помочь.

— А откуда я знаю, что ты поможешь мне? Что ты меня не обманешь?

— Ниоткуда. Я даю тебе шанс. А ты поверь.

Он-встал и подошел к окну. На улице рассвело.

Он обернулся.

— Ты не обманул меня насчет Фриско? — спросил он.— Ты сказал правду?

— Да,— ответил я.— Если хочешь, поедем со мной, и я покажу тебе Фриско в камере, и он тебе сам все расскажет. Его повесят через три месяца. В этой стране умеют быстро убивать преступников.

Он отошел от окна.

— Я принимаю твой шанс,— сказал он.— Я буду играть в твою игру. И ты поможешь мн,е, когда придет время.

— Но позволь дать тебе совет. Не вздумай вести двойную игру. Они не выпустят тебя живым.

— Я и так влип... Мне терять нечего. Я очень люблю Фриско и отомщу этому ублюдку Кришу.

— Что ж. Я всегда считал, что этот грязный болван Вилли Криш когда-нибудь оступится.

— Что тебе от меня нужно?

— Сядь в кресло, закури и внимательно выслушай меня.

Он сел. Я дал ему сигарету и рассказал, что он должен делать.

Было холодное, но солнечное утро. В одиннадцать часов ко мне приехал Херрик. Перед этим я принял горячий душ, выпил виски и позавтракал. Несмотря на усталость, у меня было хорошее настроение.

Херрик расположился в кресле у камина.

— Мне передали, что вы звонили,' и я сразу же отправился к вам,— сказал он. Он печально улыбнулся.— Заместитель комиссара сказал, что он будет рад узнать о том, что происходит.— Он набил свою трубку и закурил.— Вы хитрый парень, Лемми. Все делаете по собственному разумению, не так ли?

— Послушайте, Херрик, другого пути вообще нет. Это единственный способ вести игру. Но я не думаю, что у нас будут неприятности. Все будет в порядке. Мы получим эти чертежи и Уайтекера.

Он поднял брови.

— Это значит, что вы знаете, где йаходится Уай-текер?

Я покачал головой.

— Я понятия не имею, где он. Но я это узнаю.

— Как же мы получим эти чертежи? — спросил он.

— Мы их купим,— ответил я.— Я все подготовил. Мы должны заплатить за полный комплект чертежей четверть миллиона долларов.— Я усмехнулся, глядя на него.

Он выглядел так, будто его ударили по голове секирой.

— Мне это снится? — спросил он.

— Послушайте, Херрик, вы не спите. Это дело можно завершить одним путем. И мы идем по нему. У меня есть одна идея, и я хочу закончить работу, не перерезая ничьих глоток.

— Хорошо,— сказал он.— Только начните сначала.

Я поставил на стол виски, сифон и сигареты. Потом начал рассказ с самого начала.

В половине первого я надел шикарный серый костюм, бледно-голубую шелковую рубашку и галстук цвета морской волны и отправился с визитом.

Я взял такси и поехал на квартиру Монтаны Келлс. По дороге я обдумывал, найду я там эту детку или она решила сменить квартиру. Но я надеялся, что она там, поэтому отчетливо представлял ход, который она должна сделать.

Я доехал до дома, нашел ее в списках жильцов, поднялся на лифте и нажал кнопку звонка. Через минуту дверь открыла какая-то баба — в черном платье в обтяжку и в фартуке. Она спросила, что мне нужно. Я ответил, что хочу поговорить с мисс Келлс. Она сказала, что не знает, дома ли мисс Келлс, но сейчас пойдет и выяснит это.

Я отодвинул ее и вошел. Даме в фартуке я сказал, чтобы она не вопила, а сам прошел по коридору и открыл дверь. Монтана была дома. Я вошел и сел на ее постель. Она сидела перед зеркалом с печальным выражением, в бюстгальтере, розовых французских штанишках и шелковых чулках. Это одежда в сочетании с черными туфельками с четырехдюймовыми каблуками делала ее похожей на картинку в журнале «Жизнь парижанки», когда Франция была Францией, а не захолустной деревней между Берлином и Римом. Она вскрикнула и уставилась на меня.