Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду: Сборник

Он не пытался задержать меня, но и одного меня не оставил. Когда я очутился в комнате-студии, он вошел следом:

Я встал по центру ковра и быстро огляделся, но ничего особого не заметил. Ряды книг вдоль стены вроде бы располагались не совсем так, как вчера, но, возможно, я ошибался. Правые два ящика письменного стола были выдвинуты, а верхний — нет. Я вынул носовой платок, обернул им руку и открыл его.

— Вы втянете нас в неприятности,— заныл Аллан.— Вот увидите.

Я закрыл ящик. Писем там уже не было, но Фридман мог перепрятать их в другое место.

— Вы не думаете, что его похитили?— прошептал Аллан.

Не ответив ему, я вылез из-за стола и собрался уже подойти к еле заметному предмету, лежавшему у плинтуса возле двери, но потом выглянул в окно. Утреннее солнце освещало плавательный бассейн с прозрачной голубой водой. Я шагнул к стеклянной, чуть приоткрытой двери. Прентик что-то сказал, но я, не обратив на него внимания, вышел на каменные ступеньки.

— Эта дверь, часто бывает открыта? — поинтересовался я.

— Нет. По-моему, нет.

Я насчитал пять ступеней, довольно широких и не очень высоких. Спустившись по ним, я направился к бассейну. Аллан последовал за мной.

— Камерон, нам лучше вернуться,— прошептал он, словно нас могли подслушать. — Нельзя здесь расхаживать, пока полиция...

Я указал рукой на воду. Аллан медленно скосил туда глаза.

— О нет! — жалобно простонал он.

Нам пришлось уйти на кухню, где Рубин Сноу сварил кофе. Мы с Алланом сидели в углу за столиком. Он молчал и старался не подавать виду, что нервничает.

Когда мы допивали кофе, внезапно появился полицейский. Он испытующе посмотрел на нас и сказал:

— Моя фамилия Хардин. Я сержант-детектив. Кто из вас Прентик?

— Я,— тихо промямлил Аллан, поднимаясь во весь рост;

— Это вы нам звонили?

— Да.

— И вы обнаружили труп?

— Нет, это мистер Камерон... он...

— Вы были вместе с ним?

— Да, но...

— Что?

— Ничего, все в порядке! — ответил Прентик и снова сел на табуретку. — Если вы желаете знать все до мелочей, то мы были вместе, когда нашли тело!

— Так-то лучше, — пробурчал Хардин — гигант с перебитым носом и блестящим шрамом над правым глазом. — А вы Камерон? У вас есть документы?

Хотя другие полицейские уже изучали их, я все же поставил свою чашку, вынул кожаное портмоне с бумагами и подал ему. Он неторопливо принялся разыскивать возможные подделки, просмотрел карточки и фотокопии, затем положил портмоне на столешницу.

— Вы что-нибудь здесь трогали?

— Только письменный стол и стеклянную дверь. Еще Фридмана.

— Вы обязаны знать, что ничего нельзя касаться до прибытия полиции...

— Фридман плавал лицом вниз в бассейне, — перебил я его. — Мы хотели убедиться, он ли это. Мы же при вас давали показания.

— Камерон,— прошипел он,— я не люблю частных детективов. Терпеть их не могу. Если вы не желаете меня разозлить, отвечайте только на мои вопросы. Избавитесь от лишних неприятностей.

Я взял свои документы и убрал их, затем допил кофе. Он уже потерял вкус.

— Что за письма вы видели? Расскажите мне подробно, — продолжал Хардин:.

Я рассказал.

— И больше Фридман ничего не говорил?

Я показал головой:

— Нет.

— И мы должны вам поверить?. Неужели он хотел, чтобы вы нашли автора этих писем, и не объяснил, где его искать? Повторите-ка все сначала.

— Охотно. Но я не могу сообщить ничего нового. Фридман поручил мне дело и не дал никакой информации. Я отказался. Сегодня утром мы должны были снова встретиться. Он хотел обдумать, сможет ли рассказать мне больше. Если бы он по-прежнему молчал, я бы вернулся обратно в Лос-Анджелес.

— Все правильно,— подтвердил Прентик.

Хардин что-то буркнул, потом сказал:

— Ладно, мошенник. Вставайте.

Я поднялся.

— Вытащите все из карманов. До последней нитки!

Если бы я стал возражать, дело кончилось бы скандалом, чего он и добивался. Поэтому я повиновался. Он покопался в моих вещах, пересчитал деньги в моем бумажнике и потряс пятью сотенными.

— Это Фридман вам дал?

— Он.

— Поскольку вы ничего не успели, деньги следует вернуть наследникам.

— Мистер Камерон получил их при мне от мистера Фридмана,— тихо произнес Аллан. — И я могу подтвердить, что мистер Камерон должен был оставить деньги себе независимо от того, примется он за работу или откажется от нее.

Хардин бросил банкноты на стол и со злостью сказал Аллану:

— Вы, похоже, успели подружиться, да?

— Послушайте, — вмешался я.— Он говорит правду.

Фараоны типа Хардина побаиваются сильных мира сего. Аллан Прентик представлял для сержанта неизвестную фигуру, человека, который мог оказаться более значительной персоной, чем подсказывало его жалкое воображение. Меня же он, напротив, считал не более чем приезжим мошенником, который готов продаться за несколько долларов. Прежде чем я уяснил себе основные черты его характера, он схватил меня своей ручищей за грудки. Его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от моего, и я ощущал горячее, пахнувшее чесноком дыхание.

— Разве ты не понял, что должен помалкивать? Если ты не заткнешься, я так тебя тресну...

— Прекратите, Рой!

Услышав позади голос, он медленно отпустил меня. Вошедшего полицейского звали Талбот, Высокий и мускулистый, он, вероятно, закончил колледж и много занимался спортом. Разговаривал он вежливо, имел хорошие манеры, но костюм, видимо, покупал на дешевой распродаже. Хардин отступил в сторону, когда Талбот приблизился к нам. Рубин Сноу стоял в отдалении и смотрел на нас отсутствующим взглядом.

Талбот расстегнул свой бежевый пиджак, сунул руки в карманы брюк и, полузакрыв глаза, начал медленно покачиваться на каблуках блестящих черных ботинок.

— Прощу извинить, что так долго заставил ждать джентльменов. Очень жаль, но проволочек избежать нельзя. Я рад, что вы уже дали показания и разрешили моим работникам снять ваши отпечатки пальцев.— Он вынул руку из кармана и пригладил коротко остриженные волосы.— К сожалению, последние -мало помогли нам. Персона, которая побывала здесь прошлой ночью, либо надела перчатки, либо постаралась ни к чему не прикасаться.

Он придвинул табуретку к нашему столу и добавил:

— Если вы соблаговолите уделить мне пару минут, то я задам, вам еще несколько вопросов и больше не стану вас задерживать.

Он сел, посмотрел на. меня и указал на табуретку. Хардин, стоявший позади, почесал живот.

Пара минут превратилась почти в полчаса. Лейтенант Талбот допрашивал нас спокойным, дружелюбным тоном и не применял никаких трюков. В результате он не выяснил ничего нового. Потом он попросил нас в течение дня зайти в управление полиции подписать наши показания и объявил, что мы свободны.