Чингиз Абдуллаев - Альтернатива для грешников

— Что у вас случилось? — спрашивает майор, сидящий напротив меня. Он толстый и лысый, типичный кабинетный червь, но я презрительно молчу, решив дождаться, пока выйдет командир, и в ответ неопределенно пожимаю плечами. Дверь подполковник прикрыл неплотно, видимо, спешил, я слышу некоторые фразы, которые постепенно складываются в предложения, по мере того как собеседники начинают говорить на повышенных тонах.

— Значит, ты мне не веришь! — кричит Горохов. — Ты готов поверить этой фотографии?

— Я верю фактам, — кричит ему в ответ командир, — никто не знал, что мы выезжаем на задание и берем Коробка. В управлении об этом знали только несколько человек, в том числе и ты. А полную информацию имел только ты. Откуда они знали, что мы поедем к бывшей сожительнице Коробкова? Кто мог узнать ее адрес и оставить в квартире бомбу?

— При чем тут я? Ты думай, о чем говоришь! — кричал полковник. — Совсем с ума посходили в своей группе. Всюду вам предатели мерещатся. Я тебе говорю, что эта фотография — фотомонтаж. Я никогда в жизни не знал никакого Скрибенко, никогда даже о нем не слышал.

— Я тоже о нем не слышал до сегодняшнего утра. Но, увидев нас, он прыгнул в окно, словно боялся раскрыть какую-то великую тайну. Он боялся этой тайны больше смерти. А потом у него дома мы нашли эту фотографию. И ты говоришь, что его не знал.

— Если ты мне не веришь, можешь передать фотографию в инспекцию по личному составу. Или в ФСБ. Пусть меня проверяют. Но сначала ты сам проверь, может, это фотомонтаж. Может, меня специально подставили, а ты приперся ко мне из-за этого дерьма и городишь такую чушь.

— У меня погибли двое ребят. Убит мой заместитель Зуев. Полголовы снесло у Байрамова. Ранен Дятлов. А ты говоришь, что все это дерьмо! — кричал Михалыч так, что майор испуганно вздрагивал, не решаясь даже подойти к двери и закрыть ее.

— При чем тут я? — окончательно разозлился полковник. — Не сходи с ума, Михаил. Прежде чем меня обвинять, нужно все проверить, а потом уже прыгать на своего товарища. Иди и проспись, а завтра мы с тобой поговорим.

— Сегодня, — Михалыч стукнул кулаком по столу, — сегодня. Я пойду на прием к министру. Никто не знал о нашей операции, кроме тебя и твоих людей.

— Иди куда хочешь, — тоже стукнул кулаком Горохов, — только учти, что с этой минуты я отстраняю тебя от командования группой. Теперь вместо тебя будет твой заместитель.

— Иди ты к …. матери, — выругался подполковник, — ты даже не слушаешь, что тебе говорят. У меня уже нет заместителя. Майор Зуев сегодня убит. — С этими словами он вышел из кабинета, хлопнув дверью. Увидев меня, он кивнул и зло сказал:

— Ты еще здесь. Очень хорошо. Позвони ребятам и узнай обстановку.

Он прошел дальше, словно не разобравшись до конца в своих чувствах.

Потом повернулся и, взглянув на меня, спросил:

— А как твоя спутница?

— Я проводил ее домой.

— Кассету вытащил?

— Да, я же вам докладывал.

— Помню, — тихо сказал он и вышел из комнаты. Я двинулся следом.

Потрясенный майор сидел, открыв рот. Когда я выходил, он тихо прошептал:

— Они всегда так разговаривают?

— Всегда, — сказал я, выходя из кабинета следом за подполковником.

Они вышли вдвоем в коридор. Подполковник посмотрел на своего сотрудника.

— Позвони в больницу, узнай, как себя чувствует раненый. Пусть Маслаков дежурит до двенадцати часов дня. И никуда чтобы не отлучался. Потом я пошлю кого-нибудь из ребят. И попрошу установить там наш специальный пост.

Шувалов кивнул. Он видел, в каком состоянии находился подполковник, и не решался ничего спрашивать. Они прошли в свое крыло. Подполковник увидел Петрашку.

— У нас новости, командир. — Ион запыхался от быстрого шага. — Мы решили опросить соседей, которые живут рядом с Метелиной.

— И что?

— За десять минут до появления ребят туда приехала белая «хонда» с двумя неизвестными. Они поднялись в квартиру.

Звягинцев открыл дверь кабинета, входя и жестом подзывая офицеров.

— Садитесь, — он тяжело опустился в кресло, — значит, говоришь, за десять минут до нашего приезда?

— Ребята еще там. Все проверяют, — кивнул Ион. — Труп этой стервы мы не нашли. Я дал оперативную установку по городу на ее задержание.

— Думаешь, ее увезли с собой?

— Уверен. Этот сосед уверяет, что машина почти сразу уехала.

— Номер он не помнит?

— Он его просто не увидел. Но точно знает, что это была «хонда». У его брата «хонда», только серебристого цвета. Я уже позвонил в ГАИ, чтобы переслали список владельцев белых «хонд».

— Их может быть несколько тысяч, — недовольно заметил Звягинцев, — но это все-таки лучше, чем ничего.

— Нужно найти любовницу Коробка, — уверенно сказал Петрашку, — и тогда мы сможем выяснить, почему сначала она подставила своего бывшего любовника, а потом решила взорвать наших ребят.

— Правильно, — согласился Звягинцев, — но меня больше волнует, почему «хонда» приехала за десять минут до нашего появления. Ведь наши сотрудники могли поехать к ней завтра или через два дня. Получается, что они приняли решение после того, как узнали о нашем визите. — Оба офицера молча смотрели на него.

— Из этого может следовать, что кто-то предупредил другую сторону о приезде наших офицеров. Кто это сделал? — Петрашку и Шувалов переглянулись.

— Погибшие не в счет, — тихо продолжал Звягинцев, словно разговаривая сам с собой, — хотя кто-то из них мог, конечно, предупредить, не ожидая, что встретит подобный сюрприз. Вместе с ними был Дятлов. Он был ранен в руку, и у него была уважительная причина не подниматься наверх. Настолько уважительная, что он мог все рассчитать.

Оба офицера ошеломленно слушали рассуждения своего руководителя.

— Оставшийся в доме Аракелов имел больше всего свободного времени и спокойно мог позвонить, предупредив о поездке наших товарищей.

— Вы это серьезно? — спросил Петрашку.

— Я излагаю свою версию, — Звягинцев рассердился, — не нужно меня перебивать. Позже я отвечу на твой вопрос. Сережа Хонинов тоже мог позвонить, у него был наш третий телефон.

— Никогда не поверю, — проворчал Шувалов, но подполковник не отреагировал.

— Мог позвонить из больницы и Маслаков, мог позвонить и Бессонов, которого мы оставляли одного в комнате во время заполнения протокола. Мог позвонить и ты, Никита, поехавший провожать журналистку и имевший массу свободного времени.

— Вы и мне не верите, — вскочил Шувалов, но Звягинцев, словно набравший скорость поезд, продолжал, не останавливаясь:

— Мог позвонить и Петрашку, когда ходил за соседом Скрибенко. И наконец, больше всего свободного времени было у меня. Значит, каждый из нас может оказаться под подозрением.