Брайан Гарфилд - Американская история

Адамс успел произнести половину этой речи, прежде чем слушатели поняли, что он подражает Коннистону, причем делает это с жутковатой точностью, вплоть до поднятого плеча и быстрого помаргивания. Договорив, Адамс ждал аплодисментов. Но дождался их только от Луизы. Оукли, смущенный, не шелохнулся. Коннистон весь напрягся. Адамс просиял, по-голубиному выпятив грудку.

— Понравилось?

— Я не нахожу это забавным, — бросил Коннистон. Он повернулся к Адамсу спиной и направился в сторону бара.

У Адамса вытянулось лицо. Луиза сказала мужу:

— Ну, дорогой… — и это «дорогой» прозвучало со сталью в голосе.

Коннистон приготовил себе новый коктейль, прежде чем ответить. Повернувшись к остальным, он едко проговорил:

— Только не говори, что из-за моего отношения у нашего гостя нос позеленел.

Пытаясь разрядить обстановку, Адамс вяло отозвался:

— Ну, о моем носе можно много чего сказать… но давайте лучше не будем. — Помолчав, он нервным жестом показал на пол. — Мне нравится ваш дом, Эрл. Никогда не видел такого ковра — по нему бы на лыжах ходить. А, черт, не обращайте на меня внимания — я просто подумал, что это будет забавно, вот и все. Я не хотел вас обидеть. Наверное, слишком много в дешевых программах играл. Ну, извините — о’кей?

Оукли наблюдал, как взгляд Луизы алмазом режет Коннистона. Коннистон тряхнул головой, одним глотком выпил коктейль, потом сказал:

— Ладно… ладно. Я тоже не хотел взрываться. День был тяжеленный — извините.

— Конечно-конечно, — быстро проговорил Адамс и умолк, больше сказать ему было нечего.

— Н-ну, — выдохнула Луиза и ушла.

Оукли заметил, как Адамс не мигая смотрит ей вслед. Встретившись с ним взглядом, Адамс ухмыльнулся и подмигнул. Вот как, подумал Оукли. Теперь понятно. Луиза использует Адамса, чтобы наказать мужа за пренебрежение. Детская месть. Теперь объяснимы ее слова, сказанные недавно: «Он меня почти не замечает. Что мне делать?» Она заранее освобождала себя от всякой вины. Пыталась убедить, что виноват Коннистон, как бы ни повернулись события. Ну, конечно, ей, актрисе, нужна была аудитория, нужно было положительное мнение Оукли. Надо полагать, Луиза жестоко ненавидела Коннистона, если позволяла себе это в его доме, у него под носом. Глядя на широкую напряженную спину Коннистона, наливавшего себе третий бокал, Оукли подумал: «Не знаю, могу ли я ее винить».

Через несколько часов зазвонил телефон.

Митч Бэйрд сидел на корточках, погруженный в мрачные мысли. Внизу виднелась дорога, ползущая змеей к северу через холмы. Вечер выдался знойным. Пустынный ландшафт оживляли маленькие вихри, вздымавшие желтый песок, мелкие ветки, листья.

Он повернулся на пятках, Флойд Раймер кивнул ему и улыбнулся. Позади Флойда, в русле пересохшего ручья Митчу был виден покрытый слоем пыли «олдсмобиль». На заднем сиденье устроились Теодор и Билли Джин. Джорджи Раймер уселся на камне рядом с машиной, он почесывался и зевал.

Флойд посмотрел на часы.

— Еще минут сорок.

Митч поморщился, встретившись глазами с Флойдом.

— Улыбнись, — сказал Флойд. — Скоро ты будешь богатым человеком, забыл?

— Мне это не нравится. Слишком рискованно.

— Риск неважен, если ставки достаточно высокие. Митч, я думаю, ты слишком много жалуешься. — Серые глаза с приспущенными веками смотрели на Митча с холодной неприязнью.

— И этот «олдс» будут разыскивать, ты сам знаешь.

— Расслабься. Деревенские копы собственную задницу найти не могут. А номера на машину мы поставили чистые.

Митч на это ничего не сказал. Какой смысл спорить с Флойдом? Единственное, что он хотел, — убежать подальше от этого кошмара. Но Флойд не спускал с него глаз, он спросил:

— Ты знаешь, что тебе предстоит сделать?

— Да… да. — Митчу стало совсем тошно. — Но все это глупо придумано.

— Совсем наоборот. Если ты, Митч, испортишь дело, я скормлю тебя птицам. Понятно? — Флойд вытащил из кармана куртки револьвер с коротким стволом и покрутил его на пальце — так делают обычно ковбои в вестернах. Больше ни у кого в группе огнестрельного оружия не было. Флойд доверял только себе. — Так что уйми сердце, Митч, всем нам денежек хочется. — Он махнул револьвером. — Пошли.

Митч начал осторожно спускаться к машине. Под его сапогами образовался небольшой оползень — камешки с грохотом докатились до сухого русла.

Флойд, спустившись, позвал:

— Джорджи!

Джорджи появился из-за машины, он старался казаться таким же уверенным в себе, как брат.

Флойд посмотрел на часы.

— Семь часов, и все о’кей.

— Мне бы уколоться, — жалобно проговорил Джорджи. — В такое время нужно чем-то расслабиться, сам понимаешь.

— Получишь, — кивнул Флойд.

Теодор и Билли Джин вылезли из машины и встали рядом с Джорджи. Митч держался поодаль. Флойд очень сухо взглянул на него.

— Принеси фонарь, Митч, будь хорошим мальчиком.

Митч достал из ящика для перчаток фонарь, проверил, работает ли, и сунул в карман. Тем временем Теодор уже начал собирать дорожное заграждение из брусков, хранившихся в багажнике. Флойд сказал:

— Помоги ему, Митч.

Митч помог Теодору отнести заграждение, знаки объезда и дорожные горелки к краю главной дороги. Вернувшись, он увидел, что Флойд наблюдает за ним, держа руку в кармане. Закатное освещение не давало рассмотреть, какое выражение у него на лице.

Не глядя на Билли Джин, Флойд наставлял ее:

— Хорошо запомни, что надо искать. Маленькую красную спортивную машину, за рулем девушка.

— И тогда просто посигналить тебе фонарем, да?

— Вот именно, милочка. Только ты должна быть чертовски уверена, что это нужная машина.

Митч поджал губы, на мгновение он почувствовал слабость от страха. Слова Флойда, обращенные к нему, не оказались для него неожиданными:

— Отдай фонарь Билли Джин.

Митч, выругавшись шепотом, передал фонарь девушке. Когда она поднялась на холм, а Теодор вернулся к дороге, Флойд сказал своему подопечному:

— Неужели ты думал, что я отпущу тебя туда одного?

Стараясь сохранить ровную интонацию, Митч ответил:

— Я думал — почему бы и нет? Машину эту я уже знаю. А Билли Джин не видела. Вдруг она ошибется?

— Не ошибется. Часть моей гениальности, старина, заключается в том, что я никогда не ожидаю от людей больше, чем они могут сделать. У Билли Джин зрение лучше, чем у всех нас. И она не сбежит, как некоторые, кого я мог бы назвать.

— Если ты так уверен, что от меня мало толку, зачем держишь меня здесь?

— О, ты пригодишься, старина, не беспокойся.

Джорджи стоял, прислонившись к машине, глаза у него были красные. Он жалобно протянул:

— Эй, Флойд…

— Сейчас, сейчас.

Флойд вытащил из тайника в машине одноразовый пластиковый шприц-тюбик, прокалил иглу над спичкой и сделал Джорджи инъекцию. Пустой шприц раздавил каблуком.