Наталья Александрова - Перчатка немецкого рыцаря [litres]

– Что вы говорите? – Арина подумала, что ослышалась. – Но этого не может быть… это какая-то бессмыслица…

– Простите… я говорил вам, что вам может не понравиться то, что я для вас узнаю.

– Я не понимаю… – проговорила Арина растерянно и замолчала, пытаясь переварить информацию.

Лебединский какое-то время тоже молчал, затем проговорил смущенно:

– Простите меня.

– Простить? Вас? За что?

– За то, что я принес вам дурные вести.

– Это не ваша вина. Я сама вас об этом попросила. Если кого-то винить – только саму себя.

– Себя вам винить не в чем. Человек всегда хочет знать правду, какой бы она ни была.

Лебединский выдержал небольшую паузу и проговорил мягко и сочувственно:

– Вам нужна еще какая-нибудь помощь?

– Не знаю… не думаю. Просто не представляю, чем здесь можно помочь.

– Я только одно могу вам посоветовать – будьте осторожны. Ничего не говорите мужу, пока не продумаете свои действия.

– Спасибо.

Арина нажала кнопку, прервав трудный разговор, и направилась на кухню.

Там копошилась экономка Светлана. Увидев лицо хозяйки, она пролепетала:

– Арина Константиновна, вам плохо?

– Голова немножко болит.

– Дать вам таблетку?

– Нет, лучше сварите кофе.

Светлана бросилась к кофеварке.

Арина села за стол и уставилась перед собой невидящим взглядом.

Сомнений не осталось.

Николай врал ей все эти годы. Он – не тот человек, за которого себя выдавал. С кем же она живет рядом? С кем делит квартиру, постель, саму свою жизнь?

Светлана поставила перед ней чашку кофе, спросила:

– Еще что-нибудь?

Арина не успела ей ответить – на пороге кухни появился мрачный Николай.

Перехватив его взгляд, Светлана вылетела из кухни, как пробка из бутылки.

Арина подняла взгляд на мужа – и не узнала его. Перед ней стоял чужой, незнакомый, посторонний человек. Человек, о котором она почти ничего не знала.

Николай начал говорить:

– Ты должна… Тут он что-то прочел в ее взгляде и осекся: – Что-то случилось?

Арина вспомнила слова Лебединского: «Будьте осторожны… ничего не говорите…»

– Что случилось? – повторил Николай. – У тебя такое лицо… как будто кто-то умер.

– Да, умер, – нашлась Арина. – Умер тот художник, чью картину я купила.

– Люди умирают каждый день. – Николай пожал плечами. – Ты же его почти не знала. Или знала? – В его глазах мелькнуло подозрение.

– О чем ты говоришь! Я его видела всего один или два раза. Но он не просто умер – его жестоко убили. Убили в его собственной мастерской. И это на меня очень сильно подействовало… Он только что жил, дышал, работал, строил какие-то планы – и вдруг, в одну секунду… Я подумала, как все мы уязвимы. Смерть караулит нас за каждым углом… и такая страшная смерть…

Арина нарочно говорила многословно, торопясь увести Николая от мысли, что она что-то выясняет за его спиной, что ей стало что-то известно о нем.

– Вот именно об этом я хотел с тобой поговорить, – перебил ее Николай. – У меня сейчас трудный период… трудный и опасный. И было бы лучше, если бы ты на какое-то время уехала.

– Уехала? – удивленно переспросила Арина. – Но куда? И зачем?

– Я сказал тебе – у меня сейчас большие проблемы, и мне было бы спокойнее, если бы ты была в безопасности. А куда уехать… это уж ты выбери сама. Мальдивы, Сейшелы…

День прошел как во сне. Внезапно заболела голова – так сильно, что было трудно даже дышать. Хорошо, что Николай переоделся и уехал, она не смогла бы находиться с ним рядом.

Арина перепробовала все: таблетки, спиртное, горячий душ – боль не проходила. Промучившись до вечера, она приняла снотворное, хоть и делала это крайне редко. Никаких лекарств – ни успокоительного, ни снотворного, но сейчас без этого никак.

После снотворного она провалилась в глубокий тяжелый сон.

Ей снилась черная ночная река, черная река, по которой плыли в темноту увядшие цветы и отражения звезд. И сама она плыла по этой реке в неизвестность, в тот загадочный мир, который лежит за дверью, за порогом жизни…

Там, за этим порогом, ее ждут покой, беспамятство, безмятежность… она больше не будет страдать, мучиться, испытывать боль…

И тут в душе ее зазвучал какой-то голос.

– Все живое, – говорил этот голос, – испытывает боль. Без боли, без страданий нет жизни. Только неживое не знает боли, не знает страдания, не знает мучительных сомнений. Но это не значит, что живые должны завидовать мертвым. Жизнь – самое ценное, что создала природа. Высшая ее цель – создавать живое из неживого… живое из мертвого… Vivisamortuis…

Во сне Арина не вспомнила, откуда знакома ей эта латинская фраза, однако отчего-то она показалась ей необыкновенно важной.

Вдруг Арина увидела, что рядом с ней по черной реке плывет старая, рассохшаяся лодка. Она ухватилась за ее край, перегнулась через борт – и увидела на дне лодки мертвую девушку.

Эта девушка показалась ей знакомой, удивительно знакомой. Казалось, еще мгновение – и Арина вспомнит ее…

Но в это самое мгновение она проснулась.

Несмотря на этот тяжелый сон, Арина встала утром с ясной головой, боль прошла, как не было.

Тело было легким, настроение бодрым, очевидно, во сне она приняла решение. А решение было такое: она должна выяснить во что бы то ни стало, кто такой ее муж. Она называла его по-прежнему Николаем, но ведь это, наверное, не его имя. Он присвоил имя и фамилию другого человека, парня, который и правда погиб в Афганистане. Присвоил его судьбу.

А кто же он сам такой? Преступник, скрывающийся от правосудия? Просто так люди не меняют фамилию, не живут по чужим документам.

Арина обязательно это узнает, несмотря на то, что это опасно. Иначе никак.

Когда она встала, муж уже ушел.

Арина обрадовалась этому факту, услала Светлану за какой-то ерундой в магазин и тихонько вошла в кабинет мужа. Там был относительный порядок, значит, Светлана уже убрала.

Арина огляделась.

Где можно найти то, что поможет ей узнать, кто такой ее муж? В письменном столе она вчера все обыскала и нашла только документы из клиники «Астрея». И в тех документах он значится как Николай Баринов.

Арина вздохнула и направилась к сейфу.

Муж понятия не имел, что она знает код. Это произошло случайно, он открывал сейф, а она увидела в зеркале цифры.

Что ж, нужно решаться. Арина закрыла глаза, чтобы яснее представить себе тот вечер, когда она случайно увидела, как муж открывает сейф. Так, сюда, потом сюда, потом сюда, и вот…

За долю секунды, пока ничего не случилось, она подумала, что муж, конечно, поменял код. Но вдруг дверца щелкнула и открылась.

На верхней полке лежали пачки денег. Доллары и евро. Ну, муж всегда говорил, что нельзя полностью доверять банкам.

Арине в данный момент деньги неинтересны.