Наталия Антонова - Благие намерения

– Не знаю. Ведь Таня последние несколько месяцев всячески избегала Андрея, не отвечала на его эсэмески, потом вообще сменила номер телефона.

– А каким был Дмитрий в последние дни, недели?

– Таня говорила, что он сильно нервничал, ревность его усилилась, он то ворчал, то скандалил, угодить ему ни в чём было невозможно.

– А у Андрея есть алиби?

– Не знаю. Никто не выяснял. Таня о нём полиции не говорила.

– Понятно.

– Вы знаете его адрес, телефон?

– Да.

– Запишите мне их.

– Хорошо.

– Улики следствия в основном сводятся к ножу?

– Да! Он их! Представляете?!

– И ваша подруга не догадывается, кто мог взять нож?

Ольга покачала головой, – нет. Она говорит, что к ним никто и не приходил в последнее время.

– Может в её отсутствие?

– Не знаю.

– А сын Дмитрия тоже не приходил к отцу?

– Нет, почему, Юрий бывал у них часто.

– Почему же вы его не упомянули?

– Так сын же.

Мирослава хмыкнула.

– Нет, Юрка не мог, – покачала головой Ольга, – хоть он и паразит натуральный!

– В смысле?

– Нигде не работает, шляется по кабакам, деньги пытался тянуть из отца.

– Пытался или тянул? – уточнила Мирослава.

– По большей части пытался. Таня говорила, что Дима почти не давал ему денег.

– И чем же не мотив?

– Так-то оно так. Но отец заранее его предупредил, что лишит наследства.

– И сын поверил?

– Этого я не знаю. Но Таня сказала, что по завещанию Дима ничего сыну не оставил.

– А ей оставил?

– Да третью часть, – вздохнула Ольга, – и квартиру. Полиция прицепился к этому, прямо как не знаю, кто. Ещё и упирают на то, что у Таньки алиби нет. Ну, какое, может быть алиби, посудите сами, если человек ночью спит у себя дома?!

– Ваша подруга не слышала, как муж ушёл?

– Слышала. Она его окликнула, но он не отозвался. Она и продолжила прерванный сон. Кто же знал, что так выйдет.

– Она не подошла к окну, хотя бы из любопытства?

– Нет, сказала, что не выбиралась из постели.

– Жаль.

– Конечно. Знай, она, что его ждёт убийца, побежала бы за ним.

– А она не слышала, не звонил ли, кто Тюрину, перед тем, как он ушёл?

– Нет, не слышала. Они спят, то есть спали в разных комнатах.

– Даже так?

Ольга кивнула.

– Квартира Тюриных опечатана?

– Нет, ведь Диму убили не в квартире…

– А ключ?

– Таня оставила его для меня в почтовом ящике.

– Нам с вами нужно будет выехать на место и всё там хорошенько осмотреть.

– Полиция делала обыск.

– Неважно.

– Хорошо. Когда?

– Завтра суббота, народ будет не так активен с утра. Давайте встретимся на перекрёстке в 8 утра.

– Вы так рано сможете приехать? – удивилась Ольга.

– Конечно, – улыбнулась Мирослава.

– Но вам отсюда далеко добираться.

– Ничего, это мои проблемы.

– А что вы думаете там найти?

– Этого я пока не знаю.

– Сейф Димин увезла полиция. Там они и нашли заверенную копию завещания.

– Должно быть, Тюрин, не смотря на ревность и скверный характер, всё-таки очень любил вашу подругу, раз оставил ей деньги и имущество.

– Да, он, любил её. Но вся их жизнь пошла коту под хвост. По-моему нельзя выходить замуж за человека, если не только не любишь его, но даже не симпатизируешь ему.

– Нельзя, – согласилась Мирослава.

– Я предупреждала Таньку, да разве она послушает!

– Так, – сказала Мирослава, – прервав лирические рассуждения клиентки, – сейчас вы в приёмной заключите договор, внесёте задаток, и завтра будете ждать нас на перекрёстке.

– Да, поняла, – сказала Лукьянова, поднимаясь, – спасибо вам.

– Пока не за что.

– До свиданья.

– До свиданья.

Солнце положило оранжевую голову на большое белое облако и казалось, что они поплыли вместе…

Мирослава стоявшая на крыльце, проговорила, – кажется, солнце нашло себе пуховую подушку.

– До заката ещё больше часа, – отозвался Морис, не отрываясь от ноутбука.

– Что ты там ищешь?

– Всё о Тюрине и его бизнесе.

– Нашёл что-нибудь?

– Что-нибудь нашёл. Но сомневаюсь, что оно нам пригодится.

– Оно? – фыркнула Мирослава, – почему не пригодится?

– Потому, что бизнес у Тюрина был небольшой, тёрок с конкурентами не было.

– А лучше бы были, – сказала Мирослава.

– Что?! – удивился Морис.

– Тогда у него не было бы времени на скандалы с женой.

– Вы думаете? – с большим сомнением в голосе проговорил Морис.

Мирослава пожала плечами.

– То-то и оно, – заключил Морис.

– Морис, а где у нас кошачья переноска? – неожиданно спросила она.

– Что?!

– Переноска для Дона, – повторила она терпеливо.

– В кладовой. А зачем?

– Мы сейчас поедем на мою старую квартиру.

Морис снова хотел спросить, зачем, но воздержался.

Вместо этого он спросил, – Дона возьмём с собой?

Она кивнула и пояснила, – мы там заночуем.

– Понятно…

Про себя он подумал, что на самом деле ему ничего непонятно и поднялся с крыльца.

– Ты куда?

– За переноской. Когда едем?

– Прямо сейчас.

– Из еды брать что-нибудь с собой?

– Давай возьмём пельмени, ветчину, сыр, хлеб и яблоки.

– Мы всё это съедим? – озадачился он.

– Постараемся, – улыбнулась она, – на ужин пельмени и яблоки, остальное на завтрак.

– А чай у вас там есть?

– Нет.

– Тогда надо тоже захватить.

– А чайник и вода есть, – улыбнулась она.

– Надо же! – отреагировал он, – а я уже хотел в багажник бочонок с водой загрузить.

Мирослава хмыкнула.

– Кстати на чём поедем? – спросил он.

– На «Волге». Не фиг светиться на «БМВ» в старых дворах.

– Резонно.

Запихнуть Дона в переноску у Мориса не получилось. Кот смотрел на неё с таким презрением, что Миндаугас развёл руками и спросил Мирославу, – что делать?

– Переноску поставь на сиденье, а кот поедет у тебя на руках.

– Почему не у вас?

– Я поведу машину, – фыркнула она, – не могу же я одновременно гладить кота и держаться за руль.

– А нам обязательно брать его с собой? – спросил Морис с робкой надеждой в голосе.

Хотя непонятно на что он надеялся.

– Обязательно, – отрезала Мирослава и снизошла до разъяснения, – одному ему здесь ночевать будет тоскливо и потом Дону, наверное, будет интересно посмотреть на свою старую квартиру.

Морис перевёл взгляд с кота на хозяйку и решил не спорить. Из опыта он знал – себе дороже.

Когда они въехали в город, солнце вместе с облаком уже скрылись из вида. И только оранжевые и алые искры ещё поблёскивали на горизонте.

А когда въехали во двор, где прошло детство Мирославы и юность, стало совсем темно.

Миндаугас подозревал, что она специально так рассчитала время.

Машину Мирослава загнала в старый гараж, оставшийся ещё от деда, открыла дверь подъезда ключом и они быстро поднялись по лестнице. Морис затаил дыхание, крепко прижимая кота к груди. И Дон не шевелился.