Наталия Антонова - Влюбленный убийца

— Когда?

— Поздно ночью, приблизительно во втором часу.

— Вот как, — произнесла она задумчиво, — ему кто-то помог?

— Пока неизвестно, хотя сосед видел убегающую девушку в светлом платье.

— В это время?

— Да. Об остальном поговорим при встрече. Я еду к Юлии Лопыревой, сообщу ей о несчастье, случившемся с ее близким другом.

— Ну-ну…

— Вечером приеду.

— Будем ждать.

Не выпуская из рук трубки, Мирослава задумчиво смотрела на ясное небо за окном.

Именно за этим занятием ее и застал Морис.

— Что? — спросил он.

— Шура звонил, Стригунов сегодняшней ночью упал с балкона.

— Жив?

— Пока да…

— Пытался кончить жизнь самоубийством?

— Вряд ли…

— Значит, ему кто-то помог?

— Если не обнаружат в крови алкоголь, то несомненно. Хотя, если даже и обнаружат…

— Да, чтобы перевалиться через перила, надо выпить немало.

— И то сложно, учитывая их высоту.

— И что?

— Надеюсь, Шура догадается проверить входящие и исходящие звонки Стригунова с домашнего и мобильного.

— Не сомневаюсь.

— Что будем делать мы?

— Ничего, просто ждать.

Он кивнул.

Предупреждать Юлию о своем визите следователь не стал, решил нагрянуть нежданным гостем.

— Вы? — спросила хозяйка удивленно, открыв ему дверь.

Наполеонову ее удивление показалось наигранным.

— Вот, решил навестить.

— Что ж, — проговорила она скучающим тоном, — проходите.

— Хочу выразить вам сочувствие.

— В честь чего?

— Ну как же, ведь с вашим близким другом случилась такая беда.

— Вы опять о Юре. Я уже вам говорила, что мы давно расстались и долго не виделись. Сколько можно надоедать с одним и тем же? Когда вы уже оставите меня в покое?!

— Да нет, я вовсе не по поводу Ставрова.

— Тогда о каком друге речь?

— Об Анатолии Стригунове.

— О Толе? С ним-то что может случиться?

— Что может, не знаю. Знаю только о том, что случилось.

Она сердито посмотрела на него.

— А вы разве не знаете? — спросил Наполеонов.

— Я не ясновидящая.

— Потрясающе! А я-то думал…

— Что вы думали?

— Что Стригунов упал с балкона во время вашего посещения.

— Что вы такое несете?!

— Это куры несут яйца. А я с вами, гражданка Лопырева, выясняю обстоятельства дела.

— Какого еще дела?! — Она злобно сверкнула глазами.

Юлия ненавидела мужчин, которые не реагировали на ее, как она считала, неотразимую красоту. Наполеонов как раз относился к их числу.

— Вчера ночью вас видели выходящей, вернее, выбегающей из подъезда, в котором проживает Анатолий Стригунов, — произнес следователь, игнорируя ее вспышку.

— Вчера ночью меня никто там видеть не мог, так как я спала в своей постели.

— Кто это может подтвердить?

— Никто. А вы лично перед тем как лечь спать, приглашаете свидетелей? — спросила она ехидно.

— Не приглашаю.

— Вот и я не удосужилась.

— Значит, вы утверждаете, что вчера всю ночь находились дома. Можно уточнить, когда именно вы пришли домой?

— В восемь вечера, и никуда больше не выходила.

— Проверим.

— Проверяйте. А когда похороны?

— Какие похороны? — невинно поинтересовался Наполеонов.

— Так Толины…

— А с чего вы взяли, что он умер?

— Но вы же сами сказали!

— Я сказал, что его вытолкнули с балкона.

— Значит, он жив? — спросила она внезапно осевшим голосом.

— Жив и, надеюсь, что скоро поправится.

— Вот как. Я рада, правда, правда, очень рада, — Юлия засуетилась, стала сновать по комнате, хватать вещи.

— Что это с вами, Юлия?

— Ничего. Я должна навестить Толика, поддержать его, я сейчас куплю фрукты, соки и съезжу к нему.

— К нему пока никого не пускают.

— Почему?

— В целях безопасности.

— Вы хотите сказать, что и меня не пустят?

— А почему вам должны делать исключения?

— Но я же его самый близкий друг!

— Да? — насмешливо спросил следователь.

— Да, да! — Она топнула ногой. — И не смейте ерничать!

— Бог с вами, Юлия Владимировна, даже в мыслях такого не было.

— Не было?! Вы ни с того ни с сего вбили себе в голову, что это я толкнула Толика! Приплели какую-то девицу, выбегающую из подъезда. Вам бы только кого-то обвинить! Знаем мы ваши методы!

— А Иннокентия Колосветова вы тоже знаете?

— Какого Иннокентия?! — запнулась она невольно.

— Колосветова.

— Колосветова?

— Ну да. Вы вместе с ним учились и однажды на вечеринке выбросили его с балкона, совсем как Стригунова.

— Ложь! Я никого не выбрасывала!

— Он сам упал?

— Сам! Да, я его толкнула, когда он хотел меня изнасиловать!

— В присутствии других одноклассников?

— Да! На балконе! Я его просто хотела отстранить! А он не удержался! Он был пьяный и еле на ногах стоял!

— При поступлении в больницу содержание алкоголя в его крови было минимальным, бокал пива, не более того.

— Если вы сунулись в это дело, то должны знать, что Иннокентий отказался от претензий ко мне!

— Отказался, — согласился Наполеонов.

— Тогда чего вам надо?

— Да вот интересно, Анатолий Стригунов тоже откажется от претензий к вам?

— От каких претензий?! — Юлия так сильно схватилась за спинку кресла, что костяшки ее пальцев побелели.

— Возможно, он не оценил предоставленной вами ему возможности полетать.

— Замолчите! Вы все лжете! Вы не имеете права запугивать меня! Убирайтесь вон! — закричала она и, перестав контролировать себя, схватила стоящую на столике вазу с цветами и запустила ее в следователя.

Наполеонов легко отклонился, и ваза попала в стоящее у стены зеркало. Стеклянные брызги усыпали ковер.

— Народная примета не советует бить зеркала, — усмехнулся Наполеонов и направился к выходу.

— Вы куда?

— Оставляю ваш негостеприимный дом. Советую не покидать город.

— Вы!

Наполеонов, закрыв за собой дверь, окончание произнесенной ему в спину тирады не услышал. Не больно-то и хотелось.

В дом к Волгиной Шура приехал поздно, солнце уже начинало клониться к закату. Из ворот как раз выходила Клавдия Ивановна Рукавишникова, которая приходила к Волгиной один-два раза в неделю, чтобы навести в доме идеальную чистоту.

— Здравствуйте, Шурочка, — обрадовалась она Наполеонову.

— Здравствуйте, Клавдия Ивановна, что-то вы сегодня поздно.

— Да я на минуточку забегала, спросить, можно ли нам завтра с утра с Ксюшкой за грушами прийти. Мирослава давно говорила, чтобы собрали. Вот я и надумала варенье сварить.

— Варенье — это хорошее дело, — искренне одобрил Наполеонов.

— Мирослава с Морисом в беседке, — сказала Рукавишникова.

— Отдыхают от трудов праведных?

— Нет, в шахматы играют. Ну, я побежала, хорошего вам вечера.

— Счастливо.

Друзей Шура действительно нашел в беседке. Первым еще на подходе Наполеонова заметил Дон и коротко мяукнул.