Джеймс Чейз - Если вам дорога жизнь

На сей раз Чаку надо доверить роль посерьезнее. Пока вклад его был невелик: он помог украсть винтовку и выпустил воздух из колеса Риддла. Поку требовалось время, чтобы добраться до бунгало раньше Риддла, когда его любовница будет там одна. Но следующее убийство будет обставлено иначе. Пора Чаку и поработать за обещанные денежки: пусть завязнет как следует, тогда уже не захочется рвать когти.

Освещенный экран привлек внимание Пока.

Комментатор перешептывался с подошедшим к нему человеком. Пок услышал взволнованный шепот комментатора:

- Господи! Это точно?

Мужчина кивнул и вышел из поля зрения камеры.

Комментатор оттер вспотевшее лицо платком и снова повернулся к телезрителям.

- Друзья... Мне только что сообщили, что умер Малколм Риддл. Вы, конечно, потрясены, как потрясен и я. Ответив на вопросы полиции, он возвращался домой и, видимо не справился с машиной. Она сорвалась с обрыва в океан в районе Уэст-Пойнта. Мистер Риддл...

Пок поднялся на ноги и потянулся. На такое он и не рассчитывал. Он взглянул на часы - едва перевалило за полночь. Выключил телевизор, снял свою цветастую рубаху, скинул голубые джинсы и прошел в душ. Еще через несколько минут натянул линялую красную пижаму и лег на кровать. Выключил свет.

Мысли его вернулись к тому моменту, когда он проник в бунгало. Открыть замок на задней двери оказалось делом нехитрым. Он стал ждать в темноте. Она приехала в 21.25, как он и предполагал: слышал, как Льюк Уильямс шепотом поведал об этом другому члену клуба, они сидели за стойкой в баре, а Пок разливал им напитки. Он спрятался за шторами в большой спальне. Она разделась. Беззаботно швырнула чулки, и они упали в двух шагах от его укрытия. Он надеялся на свои руки, но она сама подбросила ему орудие убийства...

В соседний гараж заехала машина. Он выскользнул из-под одеяла и выглянул наружу, чуть отодвинув занавеску.

Чак и Мег шли к своему домику. Хлопнула дверь, послышался невнятный рокот голосов.

Он снова растянулся на кровати.

Завтра... последнее убийство... потом - урожай.

Какое-то время он лежал без сна, строя свои планы. Что ж, все идет, как задумано. Через неделю в его карманы потекут деньги.

С думами о деньгах он погрузился в сон.

В пентхаузе мэра Хэдли, на крыше городского муниципалитета, горел свет.

Было 2.33.

Хэдли только что избавился от Хэмилтона и других газетчиков. Они здорово его допекли - он был взбешен и бледен, на лбу выступил пот.

Его жена Моника, сорокатрехлетняя хранительница очага, женщина разумная и очень приятная, сидела в кресле чуть в сторонке. Напротив мэра расположился шеф полиции Террелл.

- Лоусон, дорогой, постарайся успокоиться, - увещевала Моника. - Тебе нельзя так волноваться. Ты ведь знаешь...

- Успокоиться? - взорвался Хэдли. - Успокоишься тут! Ты что, не понимаешь, что из-за этой катавасии я могу работы лишиться? Какой к черту покой? По городу гуляет маньяк-убийца!

Моника и Террелл переглянулись.

- Но, милый, даже если ты вдруг потеряешь работу, стоит ли так убиваться?

Хэдли сжал кулаки и со свистом втянул в себя воздух, стараясь побороть раздражение.

- Ты не понимаешь, Моника... прошу тебя, иди спать. Мне надо поговорить с Фрэнком.

- Я все понимаю, Лоусон.

- А я говорю нет! Ты не можешь понять одну простую вещь: весь город сейчас - как растревоженный улей!

- В самом деле? - Она поднялась и грациозной походкой подошла к окну, из которого открывался прекрасный вид на жилые дома-небоскребы, окружавшие здание муниципалитета. Свет горел лишь в нескольких окнах. - А мне кажется, что почти все спят спокойным сном. Если кто и растревожен, так это горстка журналистов да ты.

- Моника, прошу тебя, иди спать!

- Да, разумеется. - Она улыбнулась Терреллу, потом направилась к двери. - Для Лоусона нет ничего важнее благополучия наших горожан, Фрэнк, сказала она от двери и скрылась.

Последовала долгая пауза, затем Хэдли заговорил.

- Моника не в состоянии оценить возможные последствия. Ты-то понимаешь, что завтра нас с тобой могут вытряхнуть из наших кресел?

Террелл достал трубку и начал ее набивать.

- Ты так считаешь? - Он посмотрел на Хэдли. - Все никак не мог сказать тебе одну вещь, Лоусон. Моника ушла, теперь скажу. По-моему, ты ведешь себя, как старуха, которой мерещится, что у нее под кроватью мужчина.

Хэдли залился краской.

- Это ты мне говоришь? - гневно вопросил он, но Террелл выдержал его взгляд, и мэру удалось взять себя в руки. - Не смей со мной так разговаривать!

- Что сказано, то сказано, - примирительно произнес Террелл. - Теперь послушай меня для разнообразия. - Он зажег трубку, с удовлетворением затянулся и лишь тогда продолжил: - Я уже пятнадцать лет как шеф полиции. Мне на этой работе пришлось понавидаться всякого. И то, что у нас завелся псих, совершивший два убийства, еще не причина для паники, а ты ударился в панику. В любом городке время от времени появляется псих - ты знаешь это не хуже меня. Ничего уникального в этом нет.

Хэдли вдавил кончики пальцев в лоб.

- Но ведь это происходит в Парадиз-Сити!

- Верно. А чем Парадиз-Сити отличается от других городов? Я скажу тебе чем. Парадиз-Сити - сюда приезжают порезвиться самые богатые, самые высокомерные, самые вульгарные и самые неприятные люди во всей стране. И вот здесь появляется убийца: лиса среди золотых гусей. Случись такое в любом другом городе, ты бы и читать об этом не стал.

Следя за голосом, Хэдли заявил:

- Защищать людей, которым я служу, - мой долг! На другие города мне плевать! Для меня важно то, что происходит здесь!

- И что же здесь происходит? Псих совершил два убийства. Если паниковать - нам его не найти.

- Вот ты сидишь и разглагольствуешь, - сердито буркнул Хэдли. - А какие-нибудь меры ты принял?

- Ему от меня не уйти. Я его найду, это дело времени. А ты вместе с газетчиками ведешь себя так, как будто вы решили создать такую атмосферу, какая и требуется убийце, - такое у меня складывается впечатление.

Хэдли откинулся на спинку кресла.

- Что такое ты несешь? Говори, да не заговаривайся! Пока ты со своими людьми не сделал ни черта, чтобы люди могли сказать: "Да, наша полиция кое-чего стоит". Два убийства! И чем ты можешь похвастаться? Ничем! Я создаю атмосферу, которая требуется этому маньяку? Как тебя прикажешь понимать? Как у тебя язык повернулся, и как тебя, черт возьми, прикажешь понимать?

С невозмутимым видом кряжистый Террелл закинул ногу за ногу.

- Я в этом городе прожил почти всю свою жизнь, - сказал он. - И впервые здесь запахло страхом. Здесь пахло деньгами, сексом, коррупцией, скандалом и пороком, но страхом - никогда... А сейчас я его чую.

Хэдли раздраженно взмахнул рукой.

- Мне начхать на твое обоняние! Ты обвиняешь меня в том, что я создаю атмосферу, выгодную убийце... будь любезен, объясни, о чем речь!