Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

Убедившись, что черные квадраты не исчезают, Григорий по инерции долго читал остальные материалы дела, не вникая в их суть. Изрядно утомившись, он откинулся на спинку стула, устало смежил веки и задумался: «Может быть, об этих странных вещах рассказать начальнику следственного отдела? Нет, нельзя. Василий Андреевич не поверит. Он трезвомыслящий человек. Да и никто не поверит. Засмеют и посчитают, что у меня «крыша поехала». Тогда уж мне точно от психбольницы не отвертеться. Вот если бы мой шеф тоже увидел в деле эти проклятые черные квадраты. Может, показать? Глупости. С чего бы Василию Андреевичу увидеть их. Ведь он здоровый человек. А я? Нет, не может быть, чтобы я заболел. Я же чувствую себя нормально. Но как тогда объяснить эти галлюцинации с живыми картинками, черные квадраты и этот голос, который я слышал довольно четко: «Так будет с каждым, кого ты посчитаешь виновным. Черный квадрат — орудие возмездия, данное тебе свыше. Пользуйся им справедливо. В противном случае сам от него пострадаешь». Как понять — «так будет с каждым»? Как, с кем? Может быть, как с Алиджановым? А что с ним? Какая вообще связь этих галлюцинаций с Алиджановым? Разумеется, никакой. Значит, я заболел. Наверное, произошел какой-то сдвиг в моей нервной системе. Ничего не остается, как откровенно признаться в этом Василию Андреевичу и попросить отпуск без содержания. Уедем с мамой к ее сестре, Веронике Федоровне, в Пихтовку. Там с удочкой на речке быстро восстановлюсь…»

Григорий не заметил, как уснул сидя. Проснулся оттого, что кто-то осторожно, но настойчиво тормошил его за плечо. Открыв глаза, увидел перед собой широкоплечую фигуру Соколова.

— Ну, так нельзя зарабатываться, дорогой мой, — укоризненно покачал головой начальник отдела, — можно рехнуться за рабочим столом. Знаешь, который час?

— Извините, Василий Андреевич? — смущенно улыбнулся Григорий. Ему было очень неловко. Первый раз попался начальству в таком неприличном для следователя положении.

— Нечего извиняться, пора домой, — улыбнулся Соколов, — уже без четверти двадцать три часа.

— Сколько?! — не поверил своим ушам Григорий и, посмотрев на часы; убедился, что Василий Андреевич не шутит. — Ничего себе, вздремнул!

— Пошли, нам ведь по пути, — предложил Соколов и, посмотрев на протоколы осмотра мест происшествий в разложенных по всему столу томах дела, поторопил: — Прячь в сейф и пошли. — Он стал аккуратно закрывать тома дела и подавать Григорию. Григорий отчетливо видел на протоколах черные квадраты, однако Соколов не обращал на них никакого внимания. «Выходит, Василий Андреевич не видит их! — похолодел Григорий. — А это значит, что с моим котелком что-то случилось. Если завтра будет повторяться подобное, придется сдаваться медицине», — грустно решил он, закрывая сейф. Тяжело вздохнув, Григорий последовал за начальником отдела.

— Что вздыхаешь? — мягко спросил Василий Андреевич, когда они направились по длинному пустынному коридору к выходу. — Не спорю, тяжелое дело я тебе подкинул. Вижу, что ты просто одурел от него. Наверное, хотел за один день изучить все шесть томов? Не советую с места брать в карьер. Можешь надорваться. Ты ведь опытный следователь.

Григорий ничего не ответил. В голове у него была каша из разных противоречивых мыслей.

Внимательно посмотрев на него, начальник отдела с некоторым беспокойством продолжил:

— А вообще-то, Григорий, я сам могу его закончить. Как ты на это смотришь? А тебе дам раскрытое одноэпизодное дело об убийстве на бытовой почве. Сожители Карташовы в очередной раз напились до скотского состояния и что-то там не поделили. Во время ссоры она ударила его ручкой от мясорубки по виску. В результате летальный исход. Убийца, протрезвев, вину свою признала полностью. — Соколов умышленно сделал такое несолидное предложение Григорию, задевая честолюбивые струнки, которые имеются у каждого уважающего себя следователя. Ему хотелось расшевелить Григория, который ему сейчас не понравился какой-то тяжелой озабоченностью. Такой озабоченности Василий Андреевич раньше у него не замечал.

Слова начальника следственного отдела с глубоким ироничным смыслом дошли до сознания задумавшегося Григория и он встрепенулся.

— Да вы что. Василий Андреевич, обижаете! Я и сам справлюсь. Это я первый день как-то не настроился. Но втянусь, и все будет о’кей!

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Соколов и обнял Григория за плечи. — Таким ты мне больше нравишься.

Утро выдалось холодное и хмурое. Дул северный ветер и шел мокрый снег. Подняв воротник осеннего пальто, Григорий спешил в прокуратуру. Опаздывать на работу он не привык. Но сегодня чуть было не проспал, задремав после звонка будильника. Вновь взглянув на циферблат, увидел, что времени на завтрак не осталось. Торопливо одевшись и наспех поплескав в лицо холодной водой, он выскочил излома с плохим настроением. Вчерашние галлюцинации во время изучения материалов дела оставили в голове дурной след. «Все, сегодня что бы ни мерещилось, не буду обращать внимания, — успокаивал он себя, нащупывая в кармане припасенный флакончик валерьяновых капель, — плевать на эти идиотские галлюцинации. Постепенно пройдут. Увлекусь работой, и все наладится. Не стоит спешить сдаваться медицине. Наши эскулапы уж точно при помощи своей химии сделают психбольным. Буду держаться до конца!»

Настроившись на решительные действия, Григорий энергично взбежал по широкой лестнице к центральному входу здания гор-прокуратуры. И только взялся за дубовую ручку двери, как сиплый, словно простуженный, голос раздался возле самого его уха: «Вам нечего бояться. Успокойтесь. Работайте, как обычно. Я всегда буду с вами».

Голос этот показался Григорию знакомым. «Где же я его слышал? — подумал он и осмотрелся: никого поблизости. И он решился спросить: «Кто вы и с какой целью ко мне пристали? Оставьте, пожалуйста, меня в покое».

Никакого ответа он не услышал и тут вспомнил, что таким же голосом говорил водитель красных «Жигулей», который подвез его до дач ГУВД. В этот момент совершенно неожиданно Григорий почувствовал, что с него спало нервное напряжение и прошло чувство страха. Он несколько удивился такому новому состоянию и подумал: «И чего это я запсиховал? Что плохого в том, что кто-то могущественный из параллельного мира хочет помочь мне в работе, в борьбе со злом? Ведь было сказано, что черный квадрат — орудие возмездия, данное мне свыше, и чтобы я пользовался им справедливо. А здесь, я полагаю, проблем не должно возникнуть. Разве может кто-нибудь упрекнуть меня в том, что я поступил в отношении него несправедливо? Уверен, что нет».

Приободрившись от логичного мысленного расклада не такого уж плохого своего положения, Григорий поднялся на лифте на третий этаж и, достав ключ, направился было к своему кабинету, как услышал: