Ольга Баскова - Сокровище падишаха

— Не то чтобы пожелала… Просто вспомнила, как мы с родителями смеялись над ним: «Там царь Кощей над златом чахнет»… Вы видели его позу? Он зачах над своим златом, разве не так? Дьявол гнался за мной — значит, охотник превратился в дичь. Теперь перстень убьет меня. Ему нужна только моя кровь — так гласит предание.

— Но ваши родственники ничего никому не желали, — заметил доктор. Лопатина так сильно сжала тонкие изящные пальцы, что они хрустнули.

— Поэтому перстень захотел их крови, — пояснила она ему, словно маленькому непонятливому ребенку. — Они превратились в дичь.

Герман взял ее холодную руку в свои теплые ладони и улыбнулся.

— Знаете, я не вижу ничего мистического в этой истории, — признался он. — И, думаю, мне удастся найти всему разумное объяснение. Сейчас уже поздно звонить моим знакомым, чтобы уточнить диагноз вашего шефа и детали вскрытия Лазаревой и дяди Еси. Завтра я обязательно это сделаю. У меня есть знакомый патологоанатом. Но давайте не будем о грустном. Во время ужина я обещал вам, что расскажу о собственной семье. Видите ли, так получилось, что в семь лет я остался круглым сиротой. Мои родители, геологи, погибли в экспедиции. Папа все искал какой-то артефакт, оставленный скифами в Крыму, но нашел только свою смерть и потянул за собой маму. Меня воспитала бабушка. Дед умер рано от инсульта, и вся тяжесть легла на ее плечи. Она работала на трех работах, кормила, обстирывала меня как могла, помогала делать уроки и умоляла, чтобы я хорошо учился и после школы поступил в медицинский. Не знаю почему, но ей очень хотелось, чтобы я стал врачом. И я дал ей слово, что сделаю это. Слава богу, она дожила до счастливого дня и увидела меня в списке принятых. Но на том мое везение закончилось: через полгода ее сердце остановилось. Занятая мной, она не занималась своим здоровьем, а я, увлеченный собственными делами, тоже ничего не замечал и не переживал, когда видел, как она глотает валидол. Сотни людей кладут его под язык — и ничего! В общем, после смерти бабушки я остался совсем один. Приходилось все делать самому: зарабатывать на еду и одежду, разгружая по ночам вагоны, готовить, вести хозяйство. На шестом курсе я женился, — Герман помрачнел. — Лика была моей одногруппницей, подающим надежды гинекологом. Странно, почему она вышла за меня — такая умница и красавица. Правда, Лика утверждала, что любит меня, однако, как потом оказалось, она рассчитывала на другое. За отличную учебу меня должны были послать на стажировку в Америку, но мой лучший друг, папа которого скромно трудился в Министерстве здравоохранения, позаботился, чтобы туда отправили его. Мне кажется, с того момента Лика потеряла ко мне интерес. Зарплата рядового врача в провинциальной больнице явно не была пределом ее мечтаний. Наверное, она не развелась со мной сразу только потому, что уже появился Гоша — мой единственный и любимый сын. Однако потом, когда подвернулся богатый, пусть немолодой и годящийся ей в отцы кавалер, она тут же сбежала. С тех пор я живу один. Да, неплохо зарабатываю, но деньги не спасают от одиночества. Как вы считаете?

Галя кивнула:

— Верно, не спасают.

— Я откровенно рассказал вам обо всем, чтобы вы поняли: в жизни случаются разные ситуации, — продолжал Боростовский. — И вовсе не обязательно винить в этом перстень. Ваши родственники не стали для него дичью. В нашей семье, например, отродясь не было никаких драгоценностей, приносящих беду, однако это не спасло родителей от гибели, бабушку от сердечной недостаточности, а меня от развода и разлуки с сыном. Мне кажется, историю ваших родных тоже можно объяснить достаточно просто. Ваш дед отказался помогать мафии (вы же не станете возражать, что в то время подобные организации уже существовали), и его убрали. Мы с вами знаем, что в одиночку бороться против криминала бессмысленно, а он попытался это сделать. Когда его дело продолжила ваша бабушка, мафия покончила и с ней. К сожалению, ваш отец оказался непорядочным человеком и, вместо того чтобы поддержать жену и дочь в трудный момент, попросту сбежал от них. Думаю, он и женился на Елене Васильевне по расчету.

Галя покраснела. Ее мать, так любившая отца, всегда гнала от себя подобные мысли и в разговорах с дочерью выставляла его слабаком и трусом. Вероятно, это причиняло меньше боли, чем осознание того, что он никогда не испытывал к ней чувств. Вот здесь Герман, кажется, прав.

— Что касается вашего мужа… — доктор сделал многозначительную паузу. — На эту тему ходит множество анекдотов. Кстати, некоторые люди прощают благоверным измену, вы же этого не сделали, несмотря на то что он хотел наладить отношения.

— А вы, интересно, к каким относитесь? — с усмешкой спросила Галина. — К тем, которые прощают?

— Нет, я из вашего племени, — улыбнулся доктор.

— Вот видите… — вздохнула она.

— Вижу, что вы правильно сделали, избавившись от него, — продолжал Герман. — Предательство всегда есть предательство, и его нельзя назвать по-другому, даже если постараться приукрасить вычурными словами. Ну да ладно, хватит о вашем бывшем. Перейдем к Елене Васильевне. К сожалению, бывают такие опухоли, которые растут очень быстро. Впрочем, возможно, врач, изучавший ее флюорографию год назад, что-то проглядел. Такое тоже случается.

Герман замолк, и Галя, вскинув голову, посмотрела на него с вызовом. Ее черные глаза метали молнии:

— Допустим, несчастья в моей семье можно объяснить так, как это сделали вы, — резко сказала она. — Представьте, я тоже об этом думала. Но что насчет моего шефа, его любовницы и ювелира, которые, так или иначе, перед смертью соприкоснулись с перстнем? Вы уверены, что патологоанатом поможет нам разгадать головоломку?

Доктор наморщил лоб, и девушка снова увидела глубокую складочку, которую захотелось разгладить.

— На девяносто девять, — произнес он. — Что ни говори, а Аркадий и дядя Еся были пожилыми людьми, несмотря на то что ваш шеф и пытался молодиться. Возможно, в их смертях нет ничего криминального. Поэтому давайте поговорим о любовнице вашего босса. — Врач постучал пальцами по крышке стола. — Вы сказали, ее звали Татьяной? Расскажите о ней подробнее.

— На самом деле мне мало что известно, как и другим, — начала Лопатина. — Мы все считали ее одинокой волчицей и, когда она спуталась с шефом, удивились, — Галя усмехнулась. Впрочем, чему же тут удивляться? Она сирота, приехала из какой-то глухой деревушки в надежде найти работу бухгалтера в магазине. И вот однажды Аркадий Петрович, который был охоч до молодых, красивых и неопытных, заприметил ее в театре, познакомился, а на следующий день уже ввел в курс дел и сделал финансовым директором в своей фирме, хотя на эту должность имелись претенденты поопытнее и постарше. Он снял ей дорогую квартиру, купил машину и дарил антиквариат. Правда, момент, когда такое положение ей надоело, все равно настал. В день своей смерти она собиралась уволиться и уехать отсюда с молодым человеком. Таня даже обрадовалась гибели любовника, ну, в смысле, Аркадия, во всяком случае, мне так показалось, когда я позвонила ей по просьбе жены шефа, намеревавшейся выгнать ее с работы. Татьяна рассказала мне про отъезд, попросила забрать документы фирмы, которые она просматривала накануне, и принести перстень. Но я ее не застала.