Марина Болдова - Рубины для пяти сестер

— Конечно, Стас, пусть проходит. — Ляля удивилась — день у нее был сегодня не приемный.

Она щелкнула замком входной двери в квартиру. На пороге стояла девушка, держа в руках дорожную сумку. «Хороша», — мысленно констатировала Ляля и вдруг замерла от резкой боли под левой лопаткой. Боль эта приходила всегда неожиданно, предвещая неприятности и проблемы.

— Привет, мне нужен Александр Ильич! — глядя в глаза Ляле, произнесла девушка уверенно и немного насмешливо.

«Лучше бы она не открывала рта, — машинально подумала Ляля: под небольшими аккуратными губками оказались неровные, крупные зубы с желтоватым налетом. — Курит, и много!»

— Так могу я видеть Александра Ильича? — Брови девушки, выщипанные «в ниточку», требовательно приподнялись. Ляля, очнувшись от накатившей боли, отрицательно качнула головой.

— Он в офисе и вернется после шести. Может быть, вы оставите свой номер телефона, и он вам перезвонит?

— Я бы хотела подождать… — решительно шагнула девушка внутрь квартиры, грубо отодвигая Лялю плечом.

— З-десь? — опешила Ляля.

— Почему нет? — усмехнулась та.

В Ляле начало просыпаться раздражение. «Ну, не задался день, — подумала она. — Ситуация просто идиотская!»

— Я сейчас вас сильно удивлю, но я — его дочь. Уверена, папочка не поставил вас в известность о моем появлении на свет. Жаль, конечно. — Она притворно вздохнула. — Но давайте знакомиться — Наталья, мне двадцать лет и живу, вернее, жила я в Иркутской области, в Качуге.

— Мой муж никогда не был… в… как вы сказали — в Качуге? — Ляля была уверена, что вот сейчас все прояснится.

— А я родилась здесь. Моя мать с мужем перебрались в Качуг уже после моего рождения. Матушка не доложила своему благоверному, что я не его плоть и кровь. Да и господин Соколов не торопился поцеловать дочурку. А мамочка его любила. Папашка же просто имел ее, когда хотел, в подсобке буфета, в котором она работала. Но факт есть факт, и вот она я!

«Сколько же их было, этих продавщиц, буфетчиц и секретарш? Вот уже плоды беспорядочных связей моего мужа посыпались! Пора создавать „Фонд папаши Саши!“» — подумала брезгливо Ляля, закрывая входную дверь.

Она не чувствовала ничего, кроме тупой усталости. Набрав номер мобильного телефона мужа, коротко попросила его не задерживаться поздно, так как у них гости, и быстро отключилась. Обсуждать подробности появления у него еще одной дочери не было ни сил, ни желания.

Из гостиной доносились громкие звуки работающего телевизора. Ляля вошла, взяла пульт и нажала кнопку выключения.

— Давайте, Наташа, немного поговорим. Мне хотелось бы знать, зачем вы приехали к нам?

Та бросила на нее удивленный взгляд:

— Вообще-то я приехала к родному отцу. Пора ему помочь брошенному ребенку. Нравится вам или нет, я собираюсь здесь жить. Я, конечно, в курсе, что у меня есть брат и сестра, и не напрашиваюсь к вам в дочки, боже упаси. Но и права свои я знаю.

— Права? У вас есть какие-то реальные доказательства, что вы его дочь, кроме рассказа вашей матери? Я не думаю… Впрочем, решать, оставаться вам здесь или нет, будет Александр Ильич.

— Вот именно! Поэтому я не советовала бы вам наезжать на меня!

Ляля обалдела. Вместе с этим состоянием пришла уверенность, что такая наглость неспроста. Нет у девицы твердой уверенности, что Соколов ее отец, и она до смерти боится встречи с ним. «Похоже, решение приехать сюда было спонтанным. Или?… Кто-то навел ее на эту мысль! Но кто?» — думала Ляля, наблюдая за гостьей.

Громко щелкнул замок входной двери. Ляля встала с кресла и вышла навстречу мужу, чтобы хоть как-то подготовить его к неожиданной ситуации. Краем глаза заметила, как насторожилась девушка.

— Здравствуй, дорогой. — Она невольно отшатнулась, когда Соколов попытался ее поцеловать в щеку. — Тебя ждут.

— Кто?

— Молодая девушка. Из Качуги. Утверждает, что она твоя дочь!

Она с болью отметила в глазах мужа промелькнувший страх. Быстро сунув ноги в домашние тапочки, тот почти бегом направился в гостиную.

«Вероятно, не такой уж и сюрприз для него — появление дочери. Ай да Сашка! Она же почти ровесница наших детей, значит, изменял мне с самого начала? А ведь как в любви клялся, каждый день на коленях стоял, в глаза заглядывал. Казалось, страх был все время, что уйду от него. Сцены ревности устраивал! А сам лишь боялся, что узнаю о его похождениях! И ведь не напрасно волновался, я б ушла. Не задумываясь, забрала б детей и ушла». — Ляля удалилась на кухню, решив заняться приготовлением ужина. Думать о муже и его внебрачных детях не хотелось…

«Я должна с кем-то поговорить об этом. Галка будет оправдывать Сашку, уговаривать „не брать в голову“, матери говорить ничего нельзя, остается только тетя Валя», — решила она. Ляля вновь подумала, какие они разные, ее мать и тетушка. Насколько мудрее и добрее старшая сестра, как к ней тянется весь молодняк: не только родные внуки, но и ее, Лялины, дети.

Она обернулась. В дверях кухни стоял муж.

— Ляля, нам нужно поговорить, — избегая ее взгляда, он тяжело опустился на стул.

— Начинай. — Она отвернулась к плите и убавила огонь под кастрюлей.

— Я не буду просить у тебя прощения. После стольких лет это просто глупо. Думаю, сейчас нужно решать, что делать с Наташей. То, что она моя дочь, может, факт, а может, и не факт. Не идти же на экспертизу?! Так что, если ты разрешишь ей остаться, хотя бы на время, я попробую помочь устроиться на работу. А там посмотрим. Конечно, никаких положительных эмоций по поводу ее приезда я не испытываю, сама понимаешь. Ее мать ничего для меня не значила и…

— Прости, Саша, но мне сейчас неинтересно слушать о твоих любовных связях. Я бы не хотела, чтобы эта девушка оставалась у нас хотя бы на день, но, похоже, выбора у меня нет. Здесь и твой дом тоже.

— Ляля, это же ненадолго…

— Да насколько б ни было! Поверь, хлопот с ней будет много. Не хочу обижать твою любовницу, но ее дочь просто хамка. Не жди от меня хорошего к ней отношения. Я постараюсь сохранить мир, но если твоя дочь сама не приложит к этому усилий, она уйдет. Или уйду я.

— Ну, хорошо, хорошо. — В голосе мужа появилась досада. — Я постараюсь как можно скорее решить эту проблему!

Муж вышел из кухни. В Ляле шевельнулась жалость к этому все еще бывшему родным мужчине. Несмотря на собственную боль от предательства, она понимала его и подумала о том, что не сможет ударить лежачего и просто так уйти. Смазливая девица своим появлением разрушила его такое стабильное существование. И главное — пострадала Сашкина репутация хорошего семьянина. Ему всегда было важно, что о нем думают. Ляле казалось, ради того, чтобы казаться лучше других, даже в мелочах, он готов на многое. Совершенно не умея проигрывать, он побеждал всех и во всем. Но нужно признать, всегда знал свой «потолок» и старался не прыгать выше его. Может быть, еще и поэтому ему везло.