Евгения Михайлова - Струны черной души

Сергей проводил меня за столик в уютном закутке, сам сел за один из двух столиков напротив.

Мы явно приехали первыми. Мне принесли какое-то чудо в тарелке, ароматное, горячее, красивое, строго антидиетическое.

Я сразу поняла, что проголодалась, несмотря на неприятную лихорадку ожидания. Видела, как по-хозяйски Сережа принимает блюда на двоих за своим столом.

О, у них обед с вином. Думаю, Томе понравится.

Минут через десять в зал вошел худой мужчина в безупречном сером костюме и в очках. Не глядя по сторонам, он прошел к столику рядом с тем, за которым сидел Сергей.

Сергея не удостоил взглядом. Кивнул метрдотелю, сел, закурил.

В это время к Сергею продефилировала расфуфыренная Сотникова, запах ее резких духов почувствовала даже я за своей колонной.

Она уселась, расправляя под задом широкую юбку из плотной ткани, в складку, что ей вообще-то противопоказано.

Гришин повел узким утиным носом в их сторону. Блеснул очками на Сотникову.

Видимо, запах духов перебил даже его сигаретный дым.

На лице мелькнуло раздражение. И все. Ничего похожего на узнавание.

Ему уже подавали обед, и он его разглядывал с предвкушением гурмана. Выпил крошечную рюмку коньяка и тут же не просто начал есть. Он отдался процессу поедания и пищеварения, как это бывает с настоящими обжорами.

Интересно, как ему удается оставаться таким худым? То ли генетическая склонность, то ли есть болезнь, то ли нервы сжирают лишние калории.

А Сотникова за соседним столом с интересом оглядывалась вокруг, пила, ела, говорила. Все громче и оживленнее говорила.

Видимо, Сережа выбрал нужные напитки. А потом у них там что-то произошло.

Я увидела только, как Сотникова вскочила с салфеткой в руках и бросилась к Гришину, чья белая рубашка и серый пиджак были в мокрых пятнах красного вина.

Большой разбитый бокал лежал между ними.

То ли медсестра оказалась криворукой, то ли сыщик у меня очень ловкий. Скорее всего и то и другое.

Сотникова с красной рожей стала промокать Гришина, что-то приговаривая. Его лицо окаменело от скрытого бешенства, но он не сделал ни одного лишнего движения, не стал возмущаться. Просто отстранил ее брезгливо. Встал и молча пошел к выходу.

Когда проходил мимо меня, я заметила, что узкие губы произносят почти беззвучно: «Черт бы ее побрал».

Настоящий дипломат.

Сережа сделал мне знак, я вышла и постояла за углом, пока он не вывел Сотникову. Она была возбуждена и, как мне показалось, довольна.

Сережа остановил такси и перед тем, как запихнуть ее, дал деньги таксисту, а ей поцеловал руку.

Мама дорогая, эта корова расплылась от восторга.

Это у него называется: процесс пошел.

Мы сели в его машину. Он молчал, явно выжидая, когда я поделюсь впечатлением.

— Вкусный был суп, — сказала я задумчиво. — И да. Тома никогда не видела Гришина, как он не знает ее. Понятия не имеет, если точнее.

— Совершенно верно, — подтвердил Сережа. — У него другой круг знакомых. В нем, к примеру, есть Эльвира Сергеева, жена твоего работодателя. Совсем недавно Гришин отмечал маленькое семейное торжество тут же, в очень избранном, дружеском составе. Среди приглашенных гостей была Эльвира Сергеева с мужем. Именно так и было написано в списке для охраны: Эльвира с мужем.

— Ты о чем? — от неожиданности я вздрогнула.

— Ни о чем. Прослеживаю нить.

— Какая же мерзость — и твоя профессия, и твои привычки. Ладно, тогда скажу. Сегодня ночью Игорь сказал, что хочет развестись с женой. Я так поняла, что из-за меня. Скажи что-то ужасное по этому поводу.

— Марго, я скажу тебе просто правду. Ты редкая женщина, очень красивая, соблазнительная, еще и умная ко всему, что в принципе лишнее. И я понимаю Сергеева, видел фото его супруги. Но у любых коварных замыслов свой путь. И механизм, который его прокладывает, не знает пощады. Чья-то прелесть, как и чья-то жизнь, становятся иногда всего лишь сопутствующими товарами. И в лучшем случае их не нужно истреблять, как помехи. Этот механизм в таком мозгу, который просчитывает только расстояние к цели. Во имя чего, часто становится понятно после преступления. Надеюсь, ты меня правильно понимаешь: все это теория, не имеющая пока отношения к конкретным людям. А что касается Тамары Сотниковой, то Вася поискал по ее аккаунтам в соцсетях, проследил другие движения в инете. Она пару раз давала под ником объявления об услугах особого характера. Дорого. Телефон для связи свой.

Мы почти подъехали к моему дому, когда меня вдруг забила нервная дрожь.

— Останови, Сережа, у магазина. Ты мне сегодня не заказал вина, в отличие от вас с Томой. Купи какую-нибудь бутылку. И зайди ко мне на пять минут.

Дома я разлила по бокалам красное вино и сказала:

— Выпьем за мои успехи в любви. Сережа, я наняла тебя, чтобы ты узнал правду о гибели моих близких. То, что опасность угрожает мне, кажется, твоя идея. Ты действительно продолжаешь так считать? Но почему? За что? И ради чего?

— Понятия не имею. Но есть тайна. Марго, эту тайну я ощущаю всей своей дубленой кожей. Давай договоримся. Это мое дело, а ты просто живешь. И успехи в любви у тебя на самом деле есть. За них и выпьем. Бедная ты девочка, лишенная всего, что по праву должно просто падать к твоим ногам. Я не о богатствах, а об искренних восторгах и обожании. Заметь, я никогда не жалею своих клиентов. Просто справедлив.

Да, он не жалеет.

Он просто, как экстремальный психолог, дал мне возможность капельку пожалеть себя. Он ушел, а я забралась под одеяло, обняла себя, как в детстве зимой, как в бараке ночью, закутала себя в собственную жалость и шепнула: «Будь что будет. Пошли они все».

У меня есть сегодняшний день, это больше, чем я рассчитывала.

Вдруг бездействие показалось мне невыносимым. Не мое это дело — давать поручения золотой рыбке по фамилии Кольцов и слепо доверять его впечатлениям.

Да, в криминале он, конечно, крутой ас, я охотно верю. Но что-то понять, почувствовать по поводу людей, которые как-то коснулись моей жизни, я должна сама.

В то утро я встала рано, сразу собранная, как для конкретного дела, и с ясной головой. Села к компьютеру и поискала по разным направлениям.

Эльвира Сергеева — светская дама, которая просто обязана быть ярко представленной в соцсетях. И это никак не может быть «ВКонтакте» или «Одноклассники», что для простолюдинов. У нее, конечно, страница в «Фейсбуке». Что есть не столько социальная сеть, сколько самое совершенное, мобильное СМИ. Источник наиболее стремительных новостей, пронзительных публицистических блогов и самых невероятных откровений. Это, разумеется, и возможность достойного пиара для человека с именем, потому что личные записи в «Фб» становятся событиями в ежедневных новостях ресурсов и газет. Другая особенность: недели не проходит, чтобы СК не возбудил дела по фейсбучным откровениям, видео, фото или не назначил проверку. Для следствия там материал на тарелочке, это не глухая соседка тетя Нюра в качестве свидетеля. Система контактов настолько интересная, что более полного материала следствию не найти, если искать какой-то сговор. Но для меня сейчас интересно другое. Любые пустячки. «Фейсбук» — площадка для миллионов семейных, дружеских кланов. Родственники, коллеги и реальные приятели, которых ты принимаешь в друзья, сразу оказываются в поле постоянного эффекта присутствия, особого комфорта связи. Ты можешь в любой момент, из любого места, с компа или смартфона проверить, есть ли они в чате. Когда вышли, сколько минут назад. Из какого города заходили. Позвонить любому на другой конец Земли можно, просто нажав значок, посмотреть, на кого хочешь, можно в прямом эфире, выйти на связь в месенджере. Если человек в Нью-Йорке празднует день рождения, то его мама в своем Бобруйске или Тамбове — почетная участница. Она смотрит видео, снятые прямо сейчас, разговаривает с внуками, оценивает блюда на столе.