Яна Розова - Сожженные цветы

— Заткнулся бы ты, пока…

Они сидели друг напротив друга, разделенные двумя метрами полированной древесины, похожей на крышку гроба. Витя подумал: над кем она закроется, интересно? Ну, хотя бы даже в плане карьеры?..

— Если я пойду наверх с этими фотографиями, то ты вылетишь с работы, — ответил на Витин вопрос Павел Петрович. — Я навел справки: Фирсову крышка! Он заигрался — убийство ему с рук не сойдет!

— Конкретнее!

— Без проблем. Фирсов узнал, что Володченко покровительствует сатанинской секте, и придумал план — как испортить губернатору репутацию. Он не захотел просто разоблачить Володченко, ведь что такое эта секта? Сборище придурков. Губернатор с легкостью отмажется от обвинений, да еще и обвинит Фирсова в клевете. Это могло бы грозить потерей политического статуса.

— Давай-ка поменьше умничать!

— Слишком сложные слова для милицейского мозга? — ухмыльнулся Седов. — Итак, Фирсов идет другим путем: совершает убийства и жжет церкви. Это настолько тяжелые преступления, что один намек на причастность к ним потопит Володченко. Фирсов рисует в церквях пентаграммы, будто весь этот ужас сотворила секта сатанистов, а его любовница организует ему интервью с уважаемым журналистом. Обратите внимание: в интервью Фирсов описывает себя таким образом, чтобы на него никто и не подумал. Кстати, в свежем номере заметка, из которой ясно, что Володченко покровительствует секте сатанистов — убийц и поджигателей.

— Но мы докажем его непричастность!

— А Фирсов распустит слухи, что вы все оборотни в погонах, купленные губернатором. Вы типа посадили невиновных, чтобы скрыть делишки Володченко! Вы знаете наших людей: они не поверят пресс-релизам и официальным заявлениям, а будут обсуждать сплетни. Политики, как и жена Цезаря, должны быть выше подозрений.

— Какая жена? — спросил Дима Крестовский. Кое-кто из коллег засмеялся.

— В интервью он упоминает о телах в сожженных церквях, а ведь вы скрывали эту информацию, — добавил сыщик. — Значит, либо он сам убивал, либо вас всех надо наказать за разглашение информации!

Хвостов и Седов без тени улыбки смотрели друг на друга через всю длину стола.

— У тебя нет прямых доказательств, что Фирсов убивал женщин. Да и доказательств убийства Маловичко почти нет. Только косвенная улика.

— Потому я и пришел сюда — у меня нет ваших возможностей для расследования. Я точно знаю, что Фирсов — это З. А. Он любит цитировать Алистера Кроули и Ницще, как и убийца. Он знает итальянский язык, а одна из женщин якобы завела роман с итальянцем. Веселовский рассказал, что Фирсов — отличный актер. Его друг Симонян умел менять внешность и научил этому Фирсова. Надо задержать его по поводу убийства Маловичко — иначе он убьет и последнюю жертву, свою жену. Надо трясти его на допросах, искать улики, привязывающие его к убийству женщин, и засадить уже за все содеянное!

— Как искать улики?

— Проверить алиби Фирсова на ночи убийств. Проверить, выезжал ли серый «мерседес» Фирсова из гаража в ночи поджогов. Проверить эти фото, — он указал на снимки, лежащие на столе, — с помощью экспертов. Допросить Лану Житкевич.

— Посмотрим, — заключил Хвостов самым недовольным тоном, на какой был способен. — Ты свободен, Павел Петрович!

Седов, сжав челюсти, ушел.

Почти до вечера опергруппа не получала никаких заданий, продолжая вяло заниматься прежними делами. Витя понимал, что капитан не тянул время, он решал — следует ли ему ввязываться в это расследование. Возможно, советовался с кем-нибудь наверху (начальником милиции ГО). Возможно, наверху советовались с кем-то еще (прокурором области).

Утром следующего дня Хвостов дал отмашку: начинаем!

И тут же закрутилось…

Витя поехал на подземную парковку, где стоял «мерседес» Фирсова. Проверив журнал регистрации, который велся охранниками парковки, убедился: серый «мерседес» покидал свое место накануне каждого убийства. Охранники припомнили, что машину брал седой толстяк — водитель владельца. В первый раз, придя за мерсом, он предъявил доверенность на вождение автомобиля.

Каким-то чудом (доказывающим, что разрешение копать под Фирсова снизошло с самых верхов) удалось раздобыть ордер на обыск квартиры депутата, несмотря на всю его неприкосновенность. Хвостов сразу предупредил, что ордер — заведомо грубая юридическая ошибка. Не пройдет и пяти минут после начала обыска, как действия милиции будут признаны незаконными, а всех виновных накажут. Но это полная фигня — как только Фирсов загудит, наказанные станут героями.

Услышав такой прогноз, Витя напросился ехать на обыск. И ему улыбнулась невиданная удача: в столе депутата под разными бумажками он обнаружил договоры на аренду двух квартир. Договоры изъять не удалось, ибо Хвостов не ошибся — обыск был прерван фирсовским адвокатом Гжелкиным, а также звонком из прокуратуры. Но адреса-то из договоров Витя выписал!

Оказалось, что квартиры с этими адресами использовались в ходе преступных действий. В первой, по улице Гагарина, обнаружились отпечатки пальцев Иры Китаевой, а во второй — отпечатки Ангелины Черкасовой. Следов Фирсова не нашлось. Первая квартира ничего сверх этого о себе не сообщила, зато во второй стояли коробки из гофрированного картона с бутафорским оружием и взрывчаткой, театральными костюмами, гримом.

Обе владелицы квартир рассказали, что от имени арендатора к ним приходил какой-то его приятель — пожилой толстый тип с копией паспорта Фирсова. Они узнали его в портрете, составленном по свидетельствам охранников гаража. А в одной из коробок лежал седой парик и набор очень качественного театрального грима. Очевидно, что депутат сам играл роль своего приятеля!

Тем временем эксперты изучили фотографии Маловичко — увеличили, рассмотрели, сравнили с другими фото Фирсова, которых в газетах и на страницах новостных интернет-порталов нашлось предостаточно. Сомнений не осталось — именно Иван Фирсов отцеплял бороду, выходил из старенькой «копейки» и садился в «мерседес».

Утром следующего дня депутат Госдумы Иван Фирсов был задержан по подозрению в убийстве журналиста Алексея Маловичко. Вопрос о его причастности к убийствам и пыткам женщин, а также поджогам церквей не считался решенным — вся опергруппа рыла землю в поисках хотя бы одной прямой улики.

Во время задержания Витя насладился великолепной сценой: капитан Хвостов объявил гражданину депутату о задержании, а тот, покраснев, открыл свой тонкогубый, украшенный металлокерамикой рот и так заорал на Хвостова, что чертям стало тошно! Набежали охранники, главари фракций, юристы и буфетчицы. Одни забурчали, другие закудахтали. Кондово уверенный в своей правоте Хвостов не подвел — ухватил задержанного под локоток и силой доставил сначала в машину, а потом и в допросную. Спустя двадцать минут прибыл адвокат Гжелкин.