Марина Серова - Афера в каменных джунглях

Шарлотта перевела первый вопрос на язык гуарани, шаман ответил довольно лаконично. Переводчица подождала, не скажет ли он еще что-нибудь, а потом на русском дала ответ индейца:

– Киреро говорит, что знание доступно каждому, надо только держать глаза открытыми.

Я едва не удержалась от ехидного смешка. Да, такой развернутый, длинный вопрос и столь загадочный ответ. Чем-то смахивает на предсказания моих гадальных костей, с той лишь разницей, что они бывают понятнее.

«Рокер-математик», видимо, остался не вполне довольным таким ответом, однако уточнять смысл сказанного шаманом не стал, а глубоко задумался. Следующим на очереди был тридцатилетний «бесцветный» гость лекции, который не произвел на меня абсолютно никакого впечатления. Да и вопрос у него был не особо значительным, как мне показалось.

– Шаман Киреро, а есть ли у вас преемник? То есть человек, которого вы взялись бы обучать шаманизму?

Я подумала, что вопрос совершенно не практичный – какое дело этому «бесцветному», кому передаст Киреро свои шаманские полномочия! А может, он, как и я, просто не знает, что спросить у индейца?

Шарлотта снова перевела, шаман ответил еще менее многословно, чем в первый раз. Женщина не стала ждать продолжения, а сразу передала слова индейца:

– Киреро говорит, что ученик сам найдет его.

Очередь дошла до Стива, тот попросту спросил шамана, можно ли приехать им с женой в деревню, где живет индеец. Тот сказал нечто вроде «Вселенной виднее». Вроде как «приезжай, а там разберемся, либо выгоним вас обоих взашей, либо скормим ягуарам или кайманам».

Следующей должна была задавать вопрос я. Так как времени на обдумывание более-менее нормального вопроса у меня не было, я ляпнула первое, что пришло мне в голову:

– Зачем вы пьете аяваску, если и так прекрасно общаетесь с духами?

Конечно, вопрос крайне глупый, но я решила, что пускай присутствующие лучше считают меня недалекой особой, нежели в чем-то подозревают. Однако никто не посмеялся надо мной, а Шарлотта перевела индейцу мой вопрос.

– Киреро говорит, что Мадре Аяваска ведет его, – отчаянно жестикулируя, сказала переводчица. – Ну, вроде путь ему указывает. Киреро сказал именно так, а я дословно перевела.

Терри, которая сидела рядом со мной (почему-то я оказалась между ней и ее мужем), поинтересовалась у шамана, как давно он принимает аю и какие ощущения при этом испытывает. Индеец и вовсе ограничился короткой фразой, которую Шарлотта перевела как «много». Много лет? Много ощущений испытывает? Да, болтуном индейца явно не назовешь, каждое слово из него клещами вытягивают.

Последним общался с шаманом Иван. Парень спросил, возможно ли провести церемонию у нас в Тарасове так, как это происходило бы в Перу или в другой стране Южной Америки? Однако не успела Шарлотта перевести вопрос Киреро, как ее опередил сам Абеляр. Он улыбнулся и произнес:

– Вы задали как раз тот вопрос, на который могу дать ответ вам я, – заметил он. – Дело в том, что вторая часть нашей сегодняшней встречи посвящается церемонии. Уважаемые гости, сегодня утром Киреро сам руководил процессом изготовления напитка из растения каапи негро, то есть аяваска приготовлена по всем правилам, как ее готовят шаманы Амазонии. Поэтому те, кто готов к церемонии, сегодня могут поучаствовать в ней! Это, я вас уверяю, уникальный опыт, за которым многие едут на другой континент. Думаю, все присутствующие уже пробовали аяваску, заказывая лиану самостоятельно или через наши магазины. Но вы понимаете, что только шаман из амазонской сельвы может правильно приготовить напиток, а то, что на церемонии будет присутствовать самый настоящий индейский курандеро, и вовсе можно считать чудом! Поэтому те, кто готов к церемонии, могут остаться, ну а не готовым, если таковые имеются, можно прийти на следующую встречу. Я поясню, что во время церемонии, как это принято у индейцев, те, кто присутствует, должны пить аяваску. Исключение составляет ситтер, роль которого сегодня буду исполнять я. Сразу оговорюсь, что церемония платная, сами понимаете, так как и за лиану, и за присутствие Киреро участникам церемонии следует заплатить еще пятьсот долларов. Это, как вы можете сами судить, весьма дешево для церемонии, но так и быть, сегодня у нас особенный день. Итак, кто остается на церемонии, подойдите и запишитесь.

Я поняла, что мне во что бы то ни стало необходимо остаться на этой церемонии. А это значит, что придется сделать вид, будто я пью их чудо-травку. Только как бы мне так незаметно вылить свою часть напитка, скажем, вон в тот горшок с неизвестным мне растением, чем-то напоминающим карликовую пальму? Я прикинула, что сиротливый один-единственный цветок стоит довольно далеко от нашей немноголюдной компании. Ладно, что-нибудь придумаю, не в первый раз выкручиваться.

В желудке неприятно забурлило – я вспомнила о своем плотном обеде. Еще и пить неведомо что предстоит, и так желудок полный… Но что делать, я же не предполагала, чем закончится так называемая лекция. Хотя следовало умерить свой аппетит и не налегать так на первое, второе и третье. Устроить праздник желудка можно было и потом, после мероприятия.

Я подошла к Абеляру, записала в общей тетрадке свое вымышленное имя. Все присутствующие уже сдали деньги – никто не решился покинуть мероприятие. Меня это несколько приободрило – раз никто не уходит, значит, ничего такого жуткого со мной не произойдет, а аяваска, насколько я знаю, не наркотик. Да и не собираюсь я ее пить, просто сделаю вид. Уж частный детектив Татьяна Иванова найдет способ обдурить присутствующих, я и не в таких переделках бывала.

Абеляр записал всех участников церемонии и предложил рассесться по своим местам, после чего вышел из комнаты. Наверно, направился на кухню – вот, оказывается, чем оттуда пахло! Ясное дело, аяваска не похожа на какой-нибудь фруктовый сок, немудрено, что я не определила, что за запах до меня доносится.

Я мимоходом услышала, как Терри шепчется о чем-то со Стивом. Я различила несколько слов, и, как мне показалось, среди них было что-то вроде «воздержание» и «подготовка». Я не придала этому никакого значения и решила отлучиться в дамскую комнату – проверить, хорошо ли сидит мой парик, а заодно разведать обстановку.

Однако едва подойдя к двери уборной, я услышала возню, доносящуюся с кухни. Мне пришлось оставить идею прокрасться в другие комнаты – Абеляр быстро заметит любопытную гостью, поэтому я открыла дверь заведения и заперлась изнутри. Критически осмотрела себя в зеркале, убедилась, что парик сидит идеально, а помада с губ не стерлась. Что ж, это по крайней мере меня успокоило. Немного подумав, я на всякий случай прикрепила «жучок» к дверному косяку – вдруг прослушка запишет что-нибудь важное. Еще немного повертевшись перед зеркалом, я открыла дверь и едва не столкнулась нос к носу с Абеляром, который как раз возвращался из кухни с большой посудиной в руках, чем-то напоминавшей глиняный казан.