Мария Брикер - Мятный шоколад

Плевать, плевать, плевать… Клим смачно сплюнул на траву у своих ног и несколько раз сильно шарахнулся затылком о шершавый ствол дерева. Перед глазами по-прежнему ярко и отчетливо стояла картинка: отрубленный палец Заболоцкого на льду. Клим болезненно поморщился: несомненно, другу было гораздо хуже, чем ему. Стоит ли переживать так сильно из-за себя, любимого? Подумаешь, нужно всего лишь соблазнить дочку гробовщика, отволочь ее в ЗАГС и слинять во время трогательной церемонии. Все! Ничего сложного. Никто никогда об этом не узнает – никто и никогда. Он вытащит Заболоцкого, они уедут и забудут об этом кошмаре. А девушка?.. Почему, собственно, он должен думать о ней? Поплачет и забудет его. Найдет себе другого… может быть… с ее-то «данными»! И вообще, радоваться должна, что на нее хоть кто-то внимание обратил, в ресторан сводил, одежды накупил, украшений… Интересно, в этом занюханном населенном пункте есть приличный ювелирный магазин?.. Клим скривился, поймав себя на мысли, что уже строит планы обольщения, и со злости треснулся затылком о дерево с такой силой, что в ушах засвистело. Сквозь свист до слуха долетело мелодичное треньканье, он выхватил из кармана мобильный, перепуганно уставился на дисплей и выронил телефон из рук, как раскаленную головешку. Телефон продолжал настойчиво трезвонить, валяясь на земле, и Климу стоило огромного труда справиться с волнением и ответить на звонок. Звонила его настоящая невеста.

– Климушка, я в гневе, – зашелестела трубка.

– Что случилось, Лерочка? – хрипло промурлыкал Клим.

– Между прочим, это форменная наглость – не удосужиться позвонить мне ни разу!

– Лер, прости, я в первый же день мобильник в воду уронил, ну и… Короче, только сейчас починил. Собрался тебе позвонить, но ты меня опередила. Прости, лапуля. Я так соскучился.

– Как же, соскучился он, так я тебе и поверила, – рассмеялась Лерочка. – Наверное, водку круглосуточно квасите и рыбу свою дурацкую с утра до вечера ловите? Как рыбалка? База приличная?

– База вполне, и рыбалка… просто изумительная. А ты как?

– У меня все хорошо, приготовления к свадьбе идут полным ходом. Это будет грандиозно, Клим, – выдохнула в трубку Лера и, помолчав некоторое время, напряженно спросила: – Ты не передумал, Клим? У меня такое чувство, что ты совсем не рад моему звонку.

– Что ты! – возмутился Клим, захлебываясь эмоциями. – Лера, ну что ты такое говоришь? Я тебя люблю и просто счастлив слышать твой нежный голосок. Нет, это же надо, выдумать такое!

– Хорошо-хорошо, не шуми, я же просто пошутила, – смягчилась невеста и, пожелав ему прекрасного отдыха, отсоединилась.

Клим с облегчением вздохнул, сунул телефон в карман и хмуро покосился на домик гробовщика. Сказочник прав: время поджимало, пора приступать к охмурению странной девушки с длинными рыжевато-каштановыми волосами, которую в эту минуту он ненавидел всеми фибрами своей души. Именно в ней непонятно почему Клим вдруг увидел причину всех своих несчастий, и, как ни странно, ему сразу стало легче. Ненависть вытеснила из души жалость и чувство вины, и это придало ему решительности. Он встал, отряхнул брюки и, как хищник, мягко ступая по траве, направился на охоту…

Алечка нервно накрутила на палец прядь волос, отдернула занавеску и недовольно прикусила губу. Ее заказчик, просидевший под окнами, как мешок с дерьмом, целый час, наконец встал и зачем-то направился к ней домой.

«Этого еще не хватало! Деньги, наверное, хочет назад потребовать», – тоскливо предположила Аля и засунула сто долларов поглубже в лифчик: расставаться с купюрой страсть как не хотелось! Дверь открывать не хотелось тоже.

Телефонный звонок и стук в дверь раздались синхронно.

Алевтина посмотрела на телефон, потом на дверь, потом опять на телефон и решила, что звонок важнее недовольного жадного «одноухого» Чебурашки за дверью.

– Слушаю, – усевшись на пуфик рядом с аппаратом, ответила Аля.

Звонок оказался приятным. Стоматолог, Илья Ильич Полушкин, наконец вернулся из санатория и сообщил, что с радостью примет Алевтину у себя в любое удобное для нее время, причем совершенно бесплатно. С последним пунктом Илья Ильич, пожалуй, лукавил, потому что во время разговора застенчиво поинтересовался, возможно ли получить скидку не на один, а на два эксклюзивных гробика, а еще лучше – на три. Похоже, стоматолог решил воспользоваться ситуацией и обеспечить гробами все свое семейство, закупив их оптом. Впрочем, Алечка уже ничему не удивлялась. Тактично объяснив дантисту, что подобные вопросы она решать не вправе, Алечка, дабы умаслить сердце доктора, радушно пригласила его заглянуть в мастерскую, так сказать, опробовать гробы на предмет комфорта. Илья Ильич идею воспринял с энтузиазмом, они обговорили время взаимных посещений и мило простились.

Стук в дверь повторился.

Удивительная наглость, пришла к выводу Алечка, кинув трубку на рычаг и недовольно покосившись на входную дверь. Настойчивый хам бесцеремонно ломился к ней в дом и уходить, похоже, не собирался.

– Что вам надо? – Аля распахнула дверь, снисходительно поглядывая на него снизу вверх.

– Шоколада, – хмыкнул Клим и окинул Алевтину презрительным взглядом.

– Вы не перегрелись часом?..

– Извините, вырвалось… случайно, – с трудом выдавил из себя Клим и неожиданно стал цитировать отрывок из сказки Чуковского: – «Что вам надо? – Шоколада. – Для кого? – Для сына моего. – А сколько вам дать? – Да пудов этак…»

– Вы что, пришли сюда детские стишки мне декламировать? – перебила Клима Алечка.

– Воды дайте, пить хочется, – угрюмо попросил Клим.

– А слово «пожалуйста» вам знакомо? – поражаясь наглости гостя, поинтересовалась Алечка.

– Воды жалко, да? Сто баксов слупила и стакана воды пожалела? – ядовито прошипел незваный гость, чем привел Алечку в истинное бешенство. Она на секунду отвернулась, вытащила из лифчика сто долларов, оттянула ворот его рубашки и резким движением запихнула купюру ему за пазуху.

– Забери свои сто баксов, засунь их себе в задницу и купи себе минералки, жлоб, – сладко пропела девушка и захлопнула дверь перед самым носом посетителя.

В дверь больше не стучали. Аля постояла некоторое время, прислонившись спиной к гладкой деревянной поверхности, вернулась в гостиную, откуда открывался вид на площадь перед кладбищем, и осторожно выглянула из-за занавески в окно. Душу терзало необъяснимое чувство разочарования.

«Хотя почему это – необъяснимое? – возмутилась Алевтина. – Очень даже объяснимое!» Только что новенький серебристый «Ниссан Патруль», подняв облачко пыли, увез ее первый заработанный в качестве плакальщицы гонорар в неизвестном направлении. Все произошло в точности, как она и предсказала: мужик вернулся за деньгами. Жаль, она была гораздо лучшего мнения о нем.