Стефан Анхем - Жертва без лица [litres]

– Между нами все кончено. Ты что, уже забыл это?

– Нет, не забыл, но я звоню не поэтому.

– Нет, ты, наверное, звонишь, чтобы рассказать, какой счастливой семейной ячейкой вы стали, когда покинули поле битвы и эмигрировали в Сконе?

– Я звоню, потому что мне нужна твоя помощь в расследовании одного дела, и время не терпит, – сказал Фабиан. Ее молчание он расценил как согласие. Она успокоилась. – Я расследую убийство своего старого школьного приятеля. Ты наверняка читала об этом в газетах. Учитель труда, которому отпилили руки.

– Конечно, читала. Так поступают у вас в Сконе. Значит, это твой старый школьный приятель?

– На самом деле, не такой уж и приятель. Мы учились в одном классе, и мне надо выяснить, какие покупки он совершил по карточке 22 июня.

– Пошли мне смс с номером карточки, и я тебе отвечу.

– О’кей. Спасибо тебе. Прекрасно. И чтоб ты знала: я совсем не хотел…

– А в целом как оно?

– Ничего. Мы только что переехали, так что пока все вверх дном. Такое ощущение… Все будет хорошо. А как ты?

– Как обычно, страшно одиноко. Психотерапевт говорит, что должно пройти время.

– Тебе скоро станет легче, вот увидишь. Теперь, когда я переехал, весь Стокгольм твой.

– Как это может помочь, когда ты продолжаешь мне звонить?

Фабиан собрался ответить, но не успел. Она положила трубку. Он взял чашку с капучино, сделал глоток и вылил кофе в раковину.

– Папа, а ты знаешь, что мы делали? – закричала Матильда и бросилась к Фабиану, который входил в дверь. – Мы купались! Огромные волны и страшно холодно! Завтра мы опять пойдем на пляж, и мама обещала купить мне новый купальник! – Дочка прыгнула в его объятия. – Давай с нами. Пожалуйста.

– Даже не знаю. А что если я замерзну? – Он вошел в кухню, держа на руках Матильду.

– Папа, ну пожалуйста. Пожалуйста.

Фабиан подошел к Соне, которая накрывала стол к ужину, и поцеловал ее.

– Все готово, – сказала она с улыбкой. – Как дела? Закончил то, что должен был? – Жена сняла фартук и встретилась с ним взглядом.

– Любимая, это…

– О’кей, понимаю. Забудь, что я тебя спрашивала. Забудь, что вообще-то у тебя отпуск.

– Любимая…

– Больше мы об этом не говорим. Сходи лучше за Тео.

– Конечно, а где он?

– В своей комнате.

– Он весь день там просидел, – сказала Матильда.

– Он не ходил купаться?

– Нет, он надеялся, что ты пойдешь с ним и поможешь ему купить маску и трубку, – ответила Соня.

– Папа, обещай, что завтра пойдешь с нами. Пожалуйста, обещай.

– Хорошо, обещаю. Буду стараться изо всех…

– Ну и дурак, – Матильда высвободилась из его объятий.

Фабиан направился к лестнице, но тут зазвонил телефон.

– Уже подключили?

– Наверное, – Соня подошла к телефону и взяла трубку. – Да, это Соня Риск… Понятно. Да, он дома. Это тебя.

По коротким репликам Фабиан сразу же понял, кто звонит. Ах ты, змея подколодная, подумал он, взял трубку и перешел в гостиную.

– Фабиан Риск слушает, – сказал он официальным тоном.

– Привет, милый, – отозвалась Нива на другом конце провода. – Решила позвонить тебе домой по городскому, чтобы не вызывать подозрений. Мы же не будем с тобой секретничать?

– Нет, конечно, не будем, – Фабиан пожал плечами и посмотрел на Соню. – Что-нибудь выяснила?

– Как всегда, рвешься в бой. Честно говоря, не понимаю, как Соня это выдерживает. Когда, наконец, ее терпение лопнет и все будет кончено?

– Нива, мы как раз собирались есть.

– Как мило. Заправка в Леллинге в 22:22, 739 датских монет. Кроме приграничного магазина «Bordershop» в Путтгардене, где он накупил пива на целый Октоберфест.

– Хорошо, спасибо тебе за помощь.

– Не за что.

Фабиан положил трубку и сел за стол. Соня, естественно, недоумевала. С полным правом.

Но ей придется подождать.

Подождать, пока он снова не вернется домой.

Часы уже показывали начало одиннадцатого, когда Фабиан вышел из дома, завел машину и выскользнул в темноту. Заправка в Леллинге находилась на одном расстоянии с Кеге, в нескольких милях от Копенгагена, и он рассчитывал быть там около полуночи.

Хотя Теодор отказался открывать дверь своей комнаты, а Матильда все еще злилась на него, не говоря уже о Соне, он решил не откладывать поездку на следующий день. Ему удалось выиграть немного времени, и он не может позволить себе потерять целую ночь.

Преступник никак не мог знать, где и сколько раз будет останавливаться Йорген. Но, должно быть, рассчитывал, что тот остановится хотя бы один раз на заправке. По словам Муландера, в баке «Шевы» было 88 литров 95-го бензина. Всего бак вмещает 120 литров, а это значит, что Йорген использовал 32 литра до того, как встретил свою судьбу в кабинете труда. Место, где он заправился, находится в 144 км от школы, считая мост. 32 литра на 144 км означает, что полностью заправленная «Шева» расходовала 2,2 литра каждые десять километров, что представляется вполне правдоподобным, и в свою очередь означает, что машина никуда не заезжала без надобности и ехала прямой дорогой до кабинета труда.

Йорген Польссон использовал свою карточку в Дании один-единственный раз. В 22:22 он заплатил 739 датских крон, что соответствует примерно 75 литрам бензина. Исходя из того, что он выехал из Эдокры с полным баком и заправился только в Леллинге спустя 380 километров, 75 литров вполне подходят. Через 56 минут, в 23:18, он доехал до пункта оплаты в Лернаккене. Отрезок пути, который можно проделать максимум за 40 минут. Это означает, что он провел на заправке 15-20 минут, прежде чем отправиться дальше.

Теперь уже с попутчиком.

Мужчина в будке вернул Фабиану карточку, и перед ним поднялся шлагбаум. Он нажал на газ и доверился автоматической коробке передач, слушая по радио одну из своих любимых композиций. Он прибавил громкость, и голос Кейт Буш заполнил весь салон.

По мосту он ехал в первый раз. С высоты открывался почти магический вид. В свете полумесяца небо переливалось темно-синими и золотыми красками, а далеко внизу простиралась гигантская зеркальная гладь спокойной воды Эресунна.

Гленн Гранквист сел за кухонный стол, отвернул крышку стеклянной банки и посмотрел на кусочки сельди, плавающие в мутном рассоле. Банка осталась со времен их совместной жизни с Анки. Сам же он сельдь не любил. В составе было что-то не то, и поэтому ему приходилось глотать все целиком и запивать холодным пивом, чтобы еда не пошла обратно.

Но пиво кончилось. И вообще, закончилось почти все, что Гленн любил. Теперь он открывал продукты с давно истекшим сроком годности. Оливки, корнишоны, горчица, соус орли и эти проклятые банки с сельдью Анки. Он выловил кусочек сельди, отправил его в рот и запил компотом из банки с консервированными ананасами.