Эдгар Уоллес - Ключ к разгадке

— Пожалуйста, спуститесь на землю, — с мольбой в голосе произнес он. — Это необходимо для вашей же безопасности. Обещайте, что вы разрешите мне увидеть вас, если этого потребуют обстоятельства. Это очень важно, Белинда Мэри.

— Мисс Бартоломью, — холодно поправила его девушка.

— Клянусь, это очень важно. Когда-нибудь вы сами поймете, почему я так настаиваю. Пообещайте, что, прочитав мое объявление в «Морнинг Пост» или в одной из вечерних газет, вы придете на встречу в указанное мною место.

После минутного колебания она протянула ему руку.

— Обещаю.

— Прекрасно, Белинда Мэри, — похвалил детектив и, пожав ее теплую ладонь, провел девушку к выходу из комнаты, погасил свет и закрыл за собой дверь. Они быстро спустились по лестнице в холл.

— Спокойной ночи, — сказал он и вновь протянул руку.

— Мы обмениваемся рукопожатиями уже в третий раз за вечер, — заметила Белинда Мэри.

— Давайте расстанемся по-дружески, — пробормотал Мередит, — и помните…

— Я дала слово, — напомнила она.

— Когда-нибудь вы расскажете мне всю правду, как вы выбрались из подвала. Хорошо?

— Я вам все сказала.

— Далеко не все, милое дитя.

Девушка села в машину, комиссар захлопнул за ней дверцу и, наклонившись к опущенному стеклу, вежливо спросил:

— Виктория или Марбл Арк?

— Черинг-Кросс, — с улыбкой ответила она.

Машина тронулась с места, но, не отъехав и на десяток ярдов, резко остановилась. Мередит увидел протянутую из окна руку и подбежал к машине.

— А если вы мне понадобитесь? — спросила Белинда Мэри.

— Дайте объявление в газету. Начните словами «Дорогой Томми…»

— Нет, я начну с «Т. Х.»! — возмущенно воскликнула девушка.

— Тогда оно будет без ответа, — отрезал полицейский.

Водитель рванул машину с места, и Мередит со шляпой в руке остался в одиночестве на пустынной ночной улице.

Томас Хавьер Мередит был очень предусмотрительным человеком. Во всяком случае так считал сеньор Пауло Козелли, известный специалист в области криминологии. Он также говорил, что комиссар обладал совершенно невероятной интуицией. Разгаданная им тайна согнутой свечи — лишнее тому доказательство.

В особняке на Кадоган-сквер все еще хозяйничали полицейские. Время от времени комиссар навещал этот дом, заходил в спальню покойного и пытался мысленно воспроизвести ход событий того трагического дня. Жарко растапливал камин, запирал дверь на засов и проводил какие-то эксперименты с секундомером, никого не посвящая в свои сокровенные замыслы.

Трижды он приходил сюда с Мэнсусом, и вдвоем они не раз тщательно обследовали спальню. Однажды Мэнсусу пришлось прождать его у выхода почти полтора часа, однако разгадка тайны никак не давалась им в руки. После третьего визита комиссар решил вновь обратиться за помощью к Лексману, который отложил поездку в США и отдыхал в деревне.

— Это убийство не дает мне покоя, Джон, — пожаловался он. — Хорошо, что коллеги относятся к моим проблемам с пониманием. Позавчера прибыл из Франции де Мино и привез с собой лучших сыщиков. ОʼГрейди из нью-йоркского центрального управления также проявил к этому делу большой интерес. Однако их усилия также ни к чему не привели. Гэзеркоул исчез, скорее всего вновь где-то в своих любимых джунглях. Слуга как в воду канул, мои парни никак не нападут на его след.

— Ну слугу найти, наверное, легче всего, — задумчиво проговорил Лексман.

— Не понимаю, почему так неожиданно уехал Гэзеркоул? — продолжал недоумевать Мередит. — Как мне сказал Фишер, во время их последней встречи речь шла о деньгах.

То ли Кара должен был выписать чек, то ли уже выписал… Чек на имя Гэзеркоула не был предъявлен ни в один банк. Значит, он уехал, так и не получив ни пенса. В записях покойного фигурирует лишь цифра в 600 фунтов, но это, скорее всего, аванс. А теперь посмотрите на это, мой друг. Все мои расчеты полетели к чертям.

Он раскрыл записную книжку, достал газетную вырезку одного из нью-йоркских изданий и положил ее на стол (друзья обедали в Карлтоне) перед Лексманом. Газетное сообщение гласило следующее:

«Поступили новые сведения о крушении судна „Сити оф Арджентайн“. Как сообщил капитан парохода „Сайпрус“, принадлежащего „Антарктик Трейдинг Компани“, после захода в один из южноамериканских портов „Сити“ потерял винт. Ветер и течение отнесли судно в сторону от судоходных путей. 23 декабря корабль столкнулся с айсбергом и затонул. Всего несколько человек сумели отплыть на шлюпке от места трагедии. Команда „Сайпруса“ заметила их и подняла на борт. Список экипажа и пассажиров прилагается».

Джон пробежал взглядом список и остановился на имени, подчеркнутом чернилами. Очевидно, это сделал Мередит. «Джордж Гэзеркоул». В скобках было добавлено «исследователь».

— Если это так, то он не мог быть в Лондоне в это время.

— Возможно, он сел на другой пароход? — размышлял Мередит. — Я пытался узнать что-либо в «Стимшип Компани», но безуспешно. Насколько я знаю, Гэзеркоул — человек очень своеобразный. Он всегда боится опоздать, поэтому бронирует места сразу на нескольких судах. Компания подтвердила, что он заказывал каюту на «Сити оф Арджентайн». Но был ли он на борту, никто точно сказать не может.

— Я могу рассказать вам кое-что о Гэзеркоуле, — задумчиво произнес Джон. — По натуре он очень безобидный и мухи не тронет. Даже от мясной пищи отказался и стал вегетарианцем.

— Если вам хочется кому-то посочувствовать, сделайте это по отношению ко мне, — грустно улыбнулся Мередит.

На следующий день его вызвали в министерство внутренних дел. Комиссар приготовился к серьезной взбучке, однако министр — крупный дородный джентльмен, любитель выступать с речами по любому поводу — принял его довольно дружелюбно.

— Я пригласил вас, Мередит, чтобы поговорить о деле этого несчастного грека. Все его личные бумаги приведены в порядок, переведены и частично расшифрованы. Позволю вам напомнить, что его дневники в свое время вызвали интерес у наших специалистов.

Комиссар сам не занимался бумагами покойного, а в соответствии с полученными инструкциями передал их экспертам из другого департамента.

— Конечно, — добавил министр, — вы обязаны продолжать поиски убийцы, но имейте в виду, даже если вы его поймаете, вряд ли суд присяжных вынесет обвинительный приговор.

— Я не сомневаюсь в вашей правоте, сэр, — не удивился Мередит.

— За долгую службу на страже закона, — продолжал тот в привычной для себя манере оратора, — мне редко попадались такие мерзавцы, каким был покойный. Злобный, жестокий фанатик. В записях Кары достаточно свидетельств, чтобы судить его по меньшей мере за три совершенных убийства. Причем одного человека он лишил жизни в нашей стране.