Гийом Мюссо - Скидамаринк

Наконец, оставался еще вопрос о том, что делать дальше. Барбара подтвердила, что не может оставаться в Италии ad vitam aeternam без риска потерять работу, тем более, что она не очень понимала, что еще мы можем сделать. На это Магнус ответил, что он тоже связан профессиональной деятельностью, однако ситуация кажется ему слишком серьезной, и что ради нее следует пренебречь материальными благами. В продолжение дискуссии я был вынужден сослаться и на то, что мои партнеры не связаны узами брака или семьи: Барбара звонила в Сиэттл только по делам. Магнус ни разу не упомянул при нас жену или дочь. Что до Витторио, то род его деятельности объяснял отсутствие у него семьи, пусть даже фотографии, обнаруженные мной, и внушили мне уверенность, что в этом плане он как это ни удивительно – самый «нормальный» из всех нас, и что его сан должен некоторым образом быть ему в тягость.

Оборот, который принимала наша беседа, еще раз напомнил Барбаре о необходимости позвонить кому-то из коллег. Она на мгновение покинула нас, и священник-плейбой, казалось, не оставшийся бесчувственным, к ее шарму, предложил составить девушке компанию, не объяснив, зачем именно он это делает.

Мы остались в церкви вдвоем с Магнусом, и он налил мне кофе.

– Вы тоже полагаете, что мы больше ничего не можем сделать?

– Послушайте, Магнус, я ничего не полагаю, ничего не допускаю. Я хочу только, чтобы меня оставили в покое, чтобы как можно скорее вернуться домой.

– Знаете, отчаяние никуда не приводит, – произнес он, выдыхая дым. В Ваши годы нельзя жить так, как живете Вы.

– Прошу Вас, не учите меня жить.

– Но кто довел Вас до подобного состояния, Бог мой?! Надеюсь, не тот проклятый процесс?

Магнус понял, что в этот момент я разрываюсь между желанием сказать правду и более уклончивым ответом. В конце концов, я выбрал аут.

– Конечно же, нет. Упрощая: я не верю в то, что человечество эволюционирует.

– Человечество, может быть, и нет, – согласился он, подняв руку к небу, но как насчет Вашей собственной эволюции?

– О! Моя собственная эволюция... У меня были деньги, завидное положение в обществе и достаточно сексуальных приключений; я мог бы продолжать в таком же темпе: заработать еще больше денег, начать политическую карьеру, создать семью... В какой-то мере я сознательно разрушил все эти перспективы.

– И Вы гордитесь этим!

– Не судите меня, пожалуйста, не ничего об этом не знаете. То, что Вы принимаете за слабость, на самом деле кое-что совсем другое. Вы не знаете, что такое отказаться от всего. Вы не можете даже представить ту силу духа, которая требуется, чтобы рискнуть сделать то, что сделал я.

– Нет, Тео, истинная сила духа, истинное мужество - это продолжать .

– Не утомляйтесь понапрасну, эти афоризмы «на троих» не для меня.

Он сделал паузу, повернул чашечку с кофе и сделал маленький глоток, а потом снова зажег трубку.

В это мгновение мне очень хотелось, чтобы он понял: несмотря на мои нехотя данные ответы, я признателен ему за то, что он вызвал меня на этот разговор.

– Здесь была замешана женщина, правильно? - спросил он после долгого молчания.

– Где это «здесь»? – уточнил я, обернувшись, словно он сказал о ком-то, кто только что вошел в церковь.

– В Вашем отречении, Вашем поступке. Причина в женщине, которая Вас отвергла? Которая теперь далеко от Вас, которая, возможно, больше Вас не любит или умерла?

– Почему Вы так считаете? Неужели Вы видите меня насквозь, Магнус?

– Нет, не вижу, – уверенно ответил он, – напротив, Вы окружены аурой таинственности, но нет никаких тридцати шести тысяч причин, которые могут ввергнуть человека в такое отчаяние и заставить уйти от мира после того, как он вел вполне светскую жизнь. Да и потом, Вы странно ведете себя с малышкой Барбарой, так словно Вы немного упрекаете ее за то, что она красива.

– Я? Странно веду себя с Барбарой? Послушайте, Вы, конечно, очень крупный генетик, но в области психологии еще очень большой вопрос! Я не упрекаю ее за красоту. В конце концов, она действительно очень красива, но вот за что я упрекаю ее, так это ее бескультурие, ее эгоизм, ее презрительность...

В то время, как я пытался оправдаться, он разразился смехом. Впервые за долгое время я почти испытал доверие к себе подобному и в свою очередь захотел задать ему несколько вопросов:

– А Вы, этот соблазн идти наперекор, никогда не захватывал Вас?

– Конечно, – кивнул он, – и чем старше я становился, тем сильнее испытывал его. Я часто думаю о том, чтобы удалиться в свое маленькое ирландское поместье, предаться отдыху и спокойно дегустировать внушительные запасы вин из Бордо...

– И что же Вам мешает?

– Мои изыскания. Научный поиск это как наркотик, Вам это понятно, – вроде того, что принимает наша подруга. И потом, в то время, как большинство моих коллег свихнулись на идее клонирования, я пытаюсь использовать свою некоторую известность ради одной цели: сделать так, чтобы знание без совести не погубило душу.

Что ж, чем дальше развивалась эта история, тем сильнее я понимал, что эхо посланий, отправленных «Моной Лизой», разносится внутри каждого из нас.

«Мона Лиза» в самом деле что-то затронула в нас четверых. Слишком явно. А что, если она один из нас?

Магнус был прав: женщина действительно существовала.

Прошло уже четыре года как мы расстались, но не проходит ни единого дня, не единой минуты, чтобы я не думал о ней.

Я встретил ее пять лет назад на торжественном открытии компьютерного класса в Junior High School в Нью-Джерси. Одна крупная фармацевтическая исследовательская компания пожертвовала сотню компьютеров этой школе, пытаясь добиться юридической помощи, которую могла оказать моя компания в решении их правовых проблем. Чтобы отметить совершенное доброе дело, компания устроила в честь этого небольшой прием в школьном дворе. Вице-президент компании произнес речь о пользе инвестиций в образование, а мэр поблагодарил щедрых дарителей, с чьей помощью дети смогут наслаждаться преимуществами современных технологий.

Хотя у моей фирмы не было никаких текущих дел с фармацевтической компанией, я решил наладить хорошие отношения с моим клиентом.

Она, находясь под защитой телохранителя, выполняла действия, которые входили в ее круг обязанностей, и с улыбкой отвечала на многочисленные вопросы. Сидя перед мониторами компьютеров, десятки детей показывали свои школьные работы, которые они смогли сделать благодаря этим машинам.

Она проходила вдоль всех экранов и каждый раз останавливалась, чтобы сказать пару слов детям. Я находился рядом с маленькой девочкой, которая с гордостью показывала свой рисунок машины-птицы, который был создан благодаря программному обеспечению, разработанному специально для малышей.