Гийом Мюссо - Скидамаринк

– Это еще что за тарабарщина, – пробормотал я глядя на код, который явно усложнит наше дело.

– Вне всяких сомнений это новое сообщение от Моны Лизы, мы нашли его вчера вечером на столе, – пояснил Витторио.

– Есть следы взлома?

– Ни одна из дверей не повреждена и Роуз не заметила ничего необычного, – ответил Магнус, не переставая играть. – Она не находится здесь постоянно, она живет со своей пожилой и больной матерью в соседнем городке и проводит большую часть ночей у себя.

Я еще раз посмотрел на послание и задал вопрос, догадываясь, что мне на это могут ответить:

– Вы это уже расшифровали?

– Как вы думаете? – веселилась Барбара. – Мы надеялись на ваш светлый ум.

– Ну хорошо, если посмотреть на вторую строку...

Магнус поспешил меня перебить:

– Мы обсудим это позже, МакКоул. А сейчас, не заставляйте Роуз ждать, она приготовила нам завтрак, за ним вы и расскажите нам свои новости.

Оказалось, что все было сервировано как шведский стол: запеченная фасоль, сосиски, колбаса, картофель, омлет, жареный бекон, тосты и много темного пива. Во время этой приятной паузы никто не говорил о делах, все просто были счастливы, что находились вместе, об этом свидетельствовали шутки и смех, слышимые отовсюду. Мы наслаждались этими вкусными блюдами, включая Барбару, которая под тяжелым взглядом Роуз не осмелилась достать свой фирменный напиток. Когда все уже были сыты, Магнус решил, что пора приступать к работе. Мисс Кьеран в одно мгновение убрала все со стола, мы расселись по своим местам, Магнус прикрыл дверь за уходящей экономкой и подошел к доске:

– Дети мои, это наше первое кризисное собрание.

Я обратил внимание на то, что он произнес эти слова с явным удовольствием.

– Следуя установленному порядку, начал он, взяв в руки мел, – мы имеем дело со вторым столпом общества: индивидуализмом. И согласно логике того, кто бросает нам вызов, мы должны предотвратить дальнейшие преступления, совершаемые во имя извращенного индивидуализма. Я также хочу вас попросить, ради эффективности решения загадки не рассматривать действия Моны Лизы с моральной стороны. Мы должны сделать все, чтобы избежать новых преступлений, даже если у нас есть ощущение, что они не являются непростительными. Мы должны отталкиваться от закона, и закон обязывается нас действовать согласно правилам, а не согласно тому, что кажется нам справедливым.

– Закругляйтесь, пожалуйста, Магнус, – попросила Барбара, пережевывая жвачку.

Джемерек взглянул на нее, но продолжал, как будто ничего не слышал.

– К разгадке этой тайны у нас есть три ключа. Первый: красивая фраза Джона Донна, которую получил Витторио и которую я потрудился запомнить.

Во время своей речи он развернул доску на 180 градусов и аккуратно написал цитату, над которой уже размышляли множество читателей Хемингуэя до нас:

«Нет человека, который был бы как остров, сам по себе, каждый человек есть часть материка, часть суши. Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством. А потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе...»

– Второй элемент, это фраза которую нам любезно отправила вчера вечером Мона Лиза. Она, конечно, менее поэтична, но все таки интересна, по крайней мере, это то, что нам нужно расшифровать.

Он опять развернул доску, чтобы мы увидели то сообщение, которое получили накануне.

– И наконец, чтобы усугубить еще более эту ситуацию, нас ограничили во времени, видимо, это сделано для того, чтобы мы не ленились.

Чтобы проиллюстрировать свои слова, он направился к небольшим часам, стоящим на камине, и отрегулировал стрелки.

– Мадемуазель, господа, у нас остается совсем мало времени, чтобы разгадать эту тайну. Если мы потерпим неудачу, то на нашей совести будет больше смертей, - закончил он, усаживаясь рядом с нами.

После этой торжественной и решительной речи, в которой были четко сформулированы все проблемы, последовала оживленная дискуссия о сути индивидуализма.

Я предложил отталкиваться от самого простого понятия, индивидуализм как философия, рассматривающая человека как единственную реальность, а не как коллектив с общими проблемами.

– Согласен с вами, – сказал Джемерек, – но настаиваю на том, что этим понятием не стоит пренебрегать, по крайней мере сначала, так как оно включает в себя идею защиты индивидуальных свобод: свобода собственности, свобода мысли и нравственная свобода.

– Точно, – согласился Витторио, - и именно поэтому оно и является одним из столпов нашей культуры.

– Но это не тот вид индивидуализма, который осуждает Мона Лиза, – добавила Барбара, – это, скорее, та его форма, которая сейчас вымирает.

– Так и есть, – сказал я, – своего рода исчезающий индивидуализм...

– ...который перерождается в безграничный эгоизм, – закончил Витторио.

– Да, – подтвердил Магнус, – широко распространенное поведение, выраженное в нежелании нести обязательства перед обществом.

Он поднялся, чтобы открыть окно, достал трубку и табак, прежде чем спросить разрешения покурить.

Никто не возражал, даже Барбара, что было обусловлено ее заинтересованностью в разговоре.

– Но кто хочет избежать обязательств, о которых вы говорите?

– Многие. Те, кто видят в отсутствии ограничений конец всех проблем, те, кто считают, что платят много налогов

– Республиканцы? - спросил Витторио.

– В том числе, – ответил Магнус смеясь.

Барбара не шутила, когда спросила:

– Они правы. Я тоже неохотно плачу за услуги, которых я не получаю.

– Вот как? - удивился я, – вы не пользуетесь дорогами, уличным освещением, общественным транспортом?

– Да, но все эти услуги могут быть распределены между частными компаниями.

– Не совсем, никто еще не отменял полицию и армию.

– Почему бы и нет? – сказала она, улыбаясь, чтобы разозлить меня, – я вполне могу представить организации, которые будут защищать своих членов в обмен на взносы.

– А кто будет защищать бедных? – спросил священник.

Молодая женщина пожала плечами и покачала головой. Я продолжил развивать тему, начатую священником:

– И как бы вы хотели избавиться от налогов?

– Отменив социальное пособие, – ответила она, как будто это было и так очевидно.

Когда я был ребенком, мама зарабатывала деньги, убираясь у богатых людей, и я вырос во многом благодаря социальному пособию. Без этой помощи такие люди как я никогда бы не стали адвокатами и, услышав слова Барбары, я почувствовал, как во мне закипает ярость.

– Вы совсем свихнулись? Ваши наркотики совсем испортили ваши мозги.

– Успокойтесь, дети мои, успокойтесь! – потребовал Магнус, стукнув кулаком по столу, – мы договаривались не увлекаться эмоциями.